Геннадий Бурбулис — российский государственный деятель, в начале девяностых — ближайший соратник Бориса Ельцина. Сегодня он позиционирует себя как мыслитель, разрабатывая оригинальную общественную доктрину под названием «политософия». Это комплекс политических и философских воззрений на то, каким должно стать человеческое общество и каждое отдельное государство.
«Согласно концепции Бурбулиса, от демократии человечество должно перейти к новому этапу развития, «меритократии». Но нынешняя политика Литвы и России, по его мнению, от этого процесса пока в стороне. Своим видением ситуации российский мыслитель поделился в интервью литовскому журналисту Гинасу Дабащинскасу.
По мнению Геннадия Бурбулиса, в России и Литве политики и вообще граждане увлечены текущим моментом: для них важнее партийные лозунги, очередная победа на выборах, нежели широкая перспектива развития культуры и в целом собственной нации.
«Вы продолжаете искать ответы, но по той же наивной, в хорошем смысле, логике, которая себя в рамках этого исторического периода исчерпала. Мы уже давно с вами находимся в состоянии, когда структурирование социального пространства по партийным институтам себя исчерпало, — говорит Геннадий Бурбулис. — Эта системная неопределенность <…> сегодня характеризует все институты политического устройства: и Россию, и Литву, и Францию, и Польшу, и Венгрию. Можно по всему Земному шару пройтись, посмотреть, что сейчас в Латинской Америке творится».
Останавливается Бурбулис и на проблеме так называемой российской угрозы. По его мнению, события в Украине действительно дают ряду стран основания для опасений. С другой стороны, власти порой используют этот момент для политических манипуляций, для перекладывания собственной ответственности на других, — считает мыслитель.
Рассуждает он и о концепции «меритократии». Это явление, по мнению Бурбулиса, уже можно наблюдать в целом ряде развитых стран: «это и Сингапур, <…> это и Норвегия, это же и Скандинавские страны, каждая со своей спецификой, но с общей чертой: минимальная, почти нулевая коррупция, и высшей ценностью их управления является благо, всеобщее благо и благо будущих поколений, а не развратная и затратная эксплуатация момента временщиками».
Говоря конкретно о России, Бурбулис признает тяжесть ситуации. Но при этом он вполне оптимистичен: «есть в каждый даже самый тяжелый, невыносимый момент, в конкретный исторический момент конкретной нации многообразие возможных точек роста свободы и духовности».
Этот рост, по его мнению, возможен за счет отдельных личностей, которые «будут искать для себя возможность отстоять свои идеалы, возможность защитить свое достоинство в практической публичной форме: антикоррупционная программа, антибюрократическая программа».
При этом любопытен его подход к вопросу социального протеста. Важны не митинги и акции сами по себе, а понимание общей цели: люди на Земле должны перейти к всеобщей солидарности. «Я убежден, что в России созревает это поколение, у которого от митинга, гневного протеста относительно режима все больше и больше законы, переписа[нные] под манипуляцию этой псевдосовбодой, [идет переход] к накоплению нашей солидарной ответственности друг за друга и формированию и практического, и познавательного опыта общения, где ценности «диалог» и «консенсус» могут стать доминирующими».
Чтобы объединить усилия человечества по строительству «меритократии», Бурбулис предлагает создать новый международный орган, в котором участвовали бы НАТО и ООН. Пока же, — подчеркивает мыслитель, — политики говорят на языке конфронтации. В связи с этим он упоминает инициативу президента Франции по созданию европейских вооруженных сил. В противовес подобным инициативам Геннадий Бурбулис обозначает «программу» человечества такими словами:
«Мы сегодня как на внутринациональном так и на интернациональном уровне обязаны осознать фундаментальную незаменимую и в высшей степени благородную ценность солидарного миротворчества, солидарной безопасности, солидарной ответственности. <…> Не дух ненависти, не дух презрения, не дух зависти, а дух сострадания, дух милосердия, дух взаимовыручки. Я называю Всеобщую декларацию прав человека гражданской библией человечества. Она не только и не столько декларирует некоторые нормы, а она проповедует, она пророчески вдохновенно культивирует каждому из нас взгляд на себя в рамках этих универсальных и простых, и очень доступных ценностей, за которыми могут последовать конкретные поступки. И литовская Конституция, и российская тоже содержат в себе такие же заповеди».
