Вице-премьер украинского правительства по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Иванна Климпуш-Цинцадзе приехала в Загреб во главе украинской делегации на саммит Центрально-европейской инициативы в тот момент, когда страсти вокруг украинско-российского инцидента в Керченском проливе еще не улеглись.
Jutarnji list: Создается впечатление, что после инцидента в Керченском проливе две страны оказались на грани войны.
Иванна Климпуш-Цинцадзе: Я только напомню, что речь идет не об инциденте, а об агрессии России против Украины и всех норм международного права. Мы подвергаемся российской агрессии на протяжении вот уже четырех лет. Разве нужно напоминать об аннексии Крыма и оккупации Донбасса и Луганска? Тем не менее произошедшее под Керчью положило начало новой фазе. Россия больше не скрывается за «маленькими зелеными человечками», как было в Крыму, а открыто идет на акт агрессии. Она задержала три наших корабля и 24 моряка. Они были арестованы и отправлены в тюрьму в Москве, где их собираются судить по российским законам, забыв о принципах Женевской конвенции. Россия хочет легализовать аннексию Крыма, полностью контролировать Азовское море и дестабилизировать украинскую политическую арену накануне президентских выборов, запланированных на весну 2019 года.
— Выборы как раз оказались в центре внимания, поскольку есть мнение, что все это устроил президент Петр Порошенко, чтобы поднять свой низкий рейтинг перед выборами.
— Это российская пропаганда. Путин не может смириться с тем, что Украина — независимое государство. Он продолжает говорить о ней как о «нереализованном» государстве. Ему неприятно, что Украина хочет стать членом Европейского Союза и НАТО, и Путин делает все, чтобы этому помешать.
— Да, но рейтинг Порошенко действительно низкий?
— Будьте уверены, что произошедшее не имеет никакого отношения к выборам и низкому рейтингу нашего президента. Все это удары ниже пояса, которые постоянно наносит Россия, и, к сожалению, она нередко находит поддержку в западных СМИ. Владимир Путин ищет оправдания российскому агрессивному поведению и стремится воспользоваться любым шансом. Поэтому он вводит в Азовское море военные корабли, а в Крым — танки и зенитно-ракетные комплексы С-300. Все это представляет непосредственную угрозу для нашего суверенитета и может привести к эскалации конфликта.
— Украина ввела военное положение и проводит мобилизацию.
— Нет, мобилизация не проводится. Военное положение введено на 30 дней в регионах, граничащих с Россией, и тех, которые расположены рядом с зоной боевых действий. Эта мера призвана предотвратить возможный удар со стороны России и подготовить нас к нему.
— Кое-кто утверждает, что этот конфликт удобен и Украине тоже, поскольку ей он помог снова привлечь внимание к украинской проблеме, ведь в последнее время, как казалось, Запад смирился со статусом-кво Крыма, и уже все чаще обсуждалась возможность снять антироссийские санкции.
— Мне жаль, что кое-кто на Западе не понимает, что угроза от России Украине — это на самом деле угроза Европе. В случае поражения Украины, чего, однако, будьте уверены, не произойдет, Россия приблизилась бы к европейским границам и, воодушевившись победой над Украиной, превратилась бы в серьезную угрозу для Европы. Если бы мир адекватно отреагировал на российскую агрессию в Грузии в 2008 году, то ничего подобного на Украине точно не произошло бы. Не было бы также российского вмешательства в выборы в США, Германии и Франции, не было бы Брексита, и Россия не поддерживала бы ультраправые движения и партии в Западной Европе.
— Существует еще проблема «Северного потока — 2», который отрежет Украину от основных энергетических трасс, и тогда она утратит свое нынешнее значимое положение.
— Это геополитический проект России, нацеленный в первую очередь на то, чтобы сделать Европу зависимой от российского газа, а во-вторых, этот газопровод, как вы уже сказали, отрежет Украину. Тогда, по замыслу россиян, она потеряет в глазах европейцев всякую важность и станет легкой добычей.
— Да, но это еще и немецкий проект, а не исключительно российский.
— Да, но россияне продвигают его, насколько я вижу, активнее Германии, для которой «Северный поток — 2» — все-таки больше экономический, чем политический проект. В Германии это проект вызывает протесты именно из-за геостратегической российской составляющей.
— Не опасаетесь ли Вы, что интерес Запада к Украине будет ослабевать, и больше вас уже никто не будет решительно защищать?
— Понимаете, наша цель — Европа, поскольку Украине с ее потенциалом, начиная с сельского хозяйства и рабочей силы и заканчивая сдерживанием России, есть что дать Европе. Кроме того, мы в первую очередь защищаем самих себя, но вместе с тем — и Европу и ее ценности. Мы отдаем Европе больше и представляем для нее большую ценность, чем просто транзитная страна.
— Может ли Украина в итоге пострадать от того, что Запад все же считает Россию большой и значимой с геополитической точки зрения страной, с которой хочет сотрудничать и которая для него так или иначе важнее Украины?
— К сожалению, мы слышим подобные мнения и от представителей некоторых стран Европейского Союза. Мол, Россия все-таки важнее, и стоит так или иначе уступить ей Украину. Однако европейцы рискуют тем, что вскоре после этого останутся с Россией один на один. Украина не та страна, с которой можно обращаться как угодно. За прошедшие 30 лет независимости, а особенно за последние четыре года конфликта с Россией мы возмужали и как государство, и как народ, и мы понимаем свое место в международных отношениях и знаем, чего хотим. Мы хотим быть частью того, к чему относимся — объединенной Европы. Мы выбрали свой путь евроатлантической интеграции и больше не вернемся под русскую пяту. А в Кремле пусть задумаются, почему все страны бывшего СССР хотят быть с Европой, а не с Россией. Мы в этом не виноваты. Пусть сами ищут ответ. Кремль хочет договориться об Украине с Западом без нас, но больше это невозможно. И Кремль должен это осознать.
— Одна из серьезных претензий Брюсселя к Украине — высокая степень коррупции, даже в самых высоких политических кругах.
— Я не буду говорить, что этого нет, но это еще одна российская ложь, которую распространяют как истину. Украина сделала очень много для борьбы с коррупцией. Более 50 процентов банков лишилось лицензии из-за подозрения в отмывании денег. По мере прозрачности государственных закупок Украина поднимается в топе европейских стран. Пусть русские займутся коррупцией в Кремле, а мы сами займемся своими проблемами. Пусть никто, в особенности они, о нас не беспокоится.
— И все-таки именно в этом заключается главная претензия Брюсселя?
— Ситуацию на Украине нужно рассматривать объективно. Коррупция на Украине есть, как и во многих других странах. У нас масса проблем, но мы государство, которое борется за существование, за выживание, столкнувшись с агрессией большой страны, которая не остановится ни перед чем. Это наша главная проблема, и было бы правильно, если бы все, начиная рассуждать об Украине, имели это в виду. Мы подвергаемся огромному давлению со стороны России. В ее медиа-пространстве 35% материалов посвящены Украине, и 95% из них негативные. Украину и украинцев унижают и обесценивают, утверждая, что у власти стоит хунта и тому подобное.
