Из-за несогласия демократов Конгресса с предложением отменить санкции США в отношении компаний, основанных российским миллиардером Олегом Дерипаской, возникает важный вопрос: карательная политика рассчитана на то, чтобы достичь конкретных целей, или в первую очередь на то, чтобы сделать определенное заявление?
Срок действия санкций, введенных против объединенной компании «Русал», группы компаний En+ Group и ОАО «ЕвроСибЭнерго», истекает 19 января, если Конгресс не примет меры. Во вторник Сенат предложил принять резолюцию против снятия Министерством финансов этих ограничений. Эти санкции наряду с санкциями против другого миллиардера, Виктора Вексельберга, были самыми серьезными ограничительными мерами, предпринятыми США в отношении российских компаний; они потрясли алюминиевый рынок, на котором компании Дерипаски являются основными игроками, и вызвали тревогу у российских бизнес-магнатов. Некоторые миллиардеры начали спешно выводить свои активы с Лондонской фондовой биржи.
Но, согласно официальной версии, Минфин преследовал другую цель. «В данном случае цели санкций заключались в том, чтобы сократить долю Дерипаски в этих компаниях и лишить его контроля над ними», — написала директор Управления по контролю над иностранными активами (OFAC) Андреа Гаки (Andrea Gacki) в своем письме Конгрессу в декабре.
Эта цель была достигнута. Дерипаска согласился сократить свою долю в En+, его бывшей холдинговой компании, примерно с 70% до 44,95%, голосовать пакетом не более 35% акций En+ и отказаться от каких-либо попыток контролировать компании, находящиеся под санкциями. Несмотря на то, что некоторые из принадлежавших ему ранее акций окажутся в руках российского государства и благотворительной организации, основанной Дерипаской, Минфин США четко определил способы проверки, позволяющие убедиться в том, что он фактически не управляет этими компаниями. В частности, Минфин потребовал назначения независимого совета директоров и предоставления отчетности в соответствии с существующими требованиями.
Брайан О'Тул (Brian O'Toole), бывший высокопоставленный чиновник, курировавший вопросы санкций США в администрации Обамы и нынешний старший научный сотрудник «Атлантического совета», является критиком Путина. Он не наивен и знает о хитрости и «изобретательности» российских миллиардеров. Однако он высоко оценил успехи, достигнутые Министерством финансов в деле Дерипаски.
«Дерипаску лишили контроля над компанией, которая формировала его образ на протяжении доброй половины четверти века, и от этого отстранения он не получит ни цента, — написал О'Тул. — Он также не получит ни цента от своих оставшихся активов в EN+, пока управление по контролю за активами не решит отменить введенные против него санкции».
Это, по его мнению, должно помочь «оторвать» от Путина тех «олигархов», которые не обязаны ему всем своим состоянием — как-никак, Дерипаска заработал свои деньги при Борисе Ельцине, предшественнике Путина. Титаны бизнеса теперь призадумаются, прежде чем делать одолжения Кремлю. Отдельно О'Тул подчеркнул, что акциями Дерипаски, которые переходят к российскому государству и в благотворительный фонд, теперь будут голосовать независимые третьи стороны.
Эти доводы, благодаря которым сделка с Дерипаской выглядит значительным достижением занимающихся вопросом санкций американских технократов, по-видимому, остались без внимания — лидер сенатского меньшинства Чак Шумер (Chuck Schumer) продолжает кампанию против нее, требуя провести в Сенате голосование по ней. По его словам, это соглашение будет на руку Дерипаске, который «успешно представлял интересы президента России Владимира Путина за рубежом». Он также выступил против отмены санкций в отношении компаний Дерипаски до тех пор, пока специальный прокурор Роберт Мюллер не закончит свое расследование.
Дело здесь не только в политике. Шумер придерживается жесткой и непреклонной позиции, стремясь наказать Россию, пока Путин не изменит свое поведение. Но Путин вряд ли уступит, поэтому санкции — это, скорее всего, не что иное, как заявление. США могут использовать эти меры, чтобы обозначить свою непримиримую позицию по таким вопросам, как агрессия России на Украине, но Путин может воспользоваться ими, чтобы заявить, что США — это вечный враг России и что они не будут сняты, что бы Россия ни делала.
Сделка Минфина США предусматривает и более изощренный план действий, направленных на то, чтобы Россия изменила поведение. Он хочет подорвать режим, пытаясь сделать так, чтобы сотрудничество с Путиным стало для богатых россиян опасным и чреватым последствиями. Этот сигнал, вероятно, основан на ошибочной логике, поскольку богатый россиянин с активами в родной стране не может не взаимодействовать с Путиным — этот вариант даже не рассматривается. В путинской России правят не деньги, а сила. Владельцы больших состояний не являются искренними союзниками Путина — они, скорее, его заложники. Но даже если американские специалисты по санкциям слишком оптимистичны в отношении возможных результатов санкций, их подход более разумен, чем тактика Шумера.
Позиция Минфина США свидетельствует о том, что санкции направлены на достижение конкретных целей и могут быть отменены путем соблюдения конкретных правил. Это в какой-то степени ослабляет аргумент о вечной вражде и является сигналом, свидетельствующим о том, что отношение Запада к России продиктовано не иррациональной ненавистью, а основано на правилах. Сочтут ли богатые россияне этот сигнал внушающим доверие и, в конечном счете, будут ли как-то согласовывать свои действия с Западом, зависит от того, насколько четко определены правила игры и неуклонно ли соблюдают их сами западные страны.
Специалисты Минфина делают свою работу. Другой вопрос, способны ли США при Трампе придерживаться какого-либо четкого свода правил. Но Конгресс должен поощрять поведение, основанное на правилах, а не противодействовать ему.
