Во время дискуссии, посвященной проблеме иммиграции, в программе Meet the Press («Встречайте прессу») Журналист Эн-би-си Том Брокау (Tom Brokaw) сказал следующее: «Я также считаю, что латиноамериканцам необходимо прикладывать больше усилий для того, чтобы ассимилироваться… Это то, о чем я говорю уже долгое время. Понимаете, они не должны ограничивать себя рамками своих сообществ, а должны делать так, чтобы их дети учили английский язык, чтобы им было удобно жить в их сообществах. Я уверен, что это повлияет на обе стороны».
Нили, которая работала директором по последипломному образованию на факультете биостатистики, прежде чем уволиться в минувшую субботу, последовала логике Брокау и попросила студентов-китайцев не разговаривать на их родном языке. «Я понятия не имею, насколько трудно вам было приехать в США и получать образование на неродном языке, — написала она этим студентам после того, как несколько ее коллег услышали китайскую речь в местах общего пользования. — И я глубоко уважаю вас за то, что вы делаете. Тем не менее, я призываю вас использовать английский язык 100% времени, пока вы находитесь в университете или в какой-либо другой официальной обстановке».
Есть масса веских причин полагать, что высказывания Брокау и Нили должны были прозвучать скорее как руководство к действию, нежели как расистские оскорбления. В США способность правильно говорить и писать на английском языке — это ценный актив и важное требование для тех, кто хочет достичь каких-либо высот в большинстве престижных отраслей, включая журналистику, науку, бизнес и политику. Сможете ли вы назвать хотя бы одного лидера в этих областях в США, который недостаточно хорошо владел бы английским языком? Иммигранты уже давно об этом знают, и именно поэтому они уже давно делают то, что Брокау советует им делать — они адаптируются и принимают культурные нормы новой для них страны, включая ее основной язык.
На международной арене английский язык — это язык денег, которым предпочитают пользоваться сильные мира сего. Уже стало нормой, что многие лидеры по всему миру говорят на своем родном и на английском языке лучше, чем многие американцы. Кроме того, поскольку в 16 штатах нет никаких требований к знанию иностранного языка на момент окончания школы, многие американские лидеры вообще знают только английский язык. Отрицать или скрывать этот факт попросту бессмысленно. В данный момент самый эффективный инструмент, который можно подарить любому человеку, живущему в Америке, — это хорошее знание английского языка — разумеется, если эти люди хотят подняться вверх по социальной лестнице. И это не расизм, это факт.
Люди в этой части Северной Америки всегда говорили на множестве языков, и английский вовсе не является коренным языком этих территорий. Но со временем по множеству причин — включая расизм, ксенофобию и геноцид коренного населения Северной Америки — английский завоевал господствующие позиции и надолго закрепился на них, хотя люди продолжали пользоваться другими языками в неофициальной обстановке, на периферии и даже в школе. Сегодня мы переживаем радикальные изменения, которые разрушают этот статус-кво. Даже самые известные артисты порой выпускают песни на двух языках, которые затем постоянно крутят на радио.
Эти радикальные перемены также ведут к переосмыслению процесса ассимиляции, под которой сегодня мы подразумеваем не то, что подразумевали прежде. Американская нация становится слишком разнообразной, чтобы придерживаться прежнего образа мыслей. На протяжении большей части нашей истории требование, чтобы иммигранты ассимилировались, представляло собой патерналистский или даже расистский призыв к тому, чтобы иммигранты выглядели, говорили, думали и молились как белые люди — что служило в первую очередь интересам белых американцев. Вспомните индейскую промышленную школу Карлайла, главным лозунгом которой было «убить индейца и спасти человека», — там с индейцами обращались чрезвычайно жестоко, чтобы привить им обычаи белых людей. Руководство школы считало, что это единственный способ спасти этих людей, хотя на самом деле оно наносило им огромный вред. Аналогичная борьба разворачивается и в 21 веке — к примеру, в американских корпорациях и в армии постоянно происходят конфликты из-за стрижек чернокожих американцев.
Замечания Брокау и Нили вполне вписываются в такой образ мыслей, в стремление заставить представителей меньшинств отказаться от тех черт, которые делают их другими — то есть отличают их от обычных белых людей. Эти высказывания не делают Брокау и Нили расистами: они просто ошибаются, или им просто не хватает дальновидности. Их взгляды основаны на традициях, которые не смогут сохраниться надолго — и не должны.
Айзек Бейли — профессор колледжа Дэвидсона, специализирующийся на вопросах государственного управления. В 2014 году он получил грант от Фонда Нимана при Гарвардском университете. Он является автором книги «Мой брат Мучи: восстановление достоинства в условиях преступности, нищеты и расизма на американском Юге» (My Brother Moochie: Regaining Dignity in the Midst of Crime, Poverty, and Racism in the American South).
