Противники нынешнего президента Соединенных Штатов изо всех сил стараются его дискредитировать. Приверженцы так называемой либеральной демократии не способны предложить более привлекательную общественно-экономическую программу, чем глава государства, ведь в области экономики дела в США обстоят хорошо, а показатели идут вверх. В такой ситуации критики Дональда Трампа, как и польская оппозиция, прибегают к отвлекающим маневрам: полем борьбы с президентом становится тема отношений с Россией.
Москву давно обвиняют в том, что она вмешивается в политическую жизнь западного мира. Она делала это до Второй мировой войны, финансируя коммунистические силы, и после, помогая еврокоммунистам, пацифистам или антиглобалистам. В наше время россияне стали использовать более тонкие современные методы (пропаганду канала RT, интернет-троллей), но не отказалась и от услуг старых испытанных полезных идиотов, которые готовы клеймить руководство собственной страны и рассказывать, какими якобы благородными намерениями руководствуется Москва.
Недавно в такую роль вжился отошедший в последние годы в тень Строуб Тэлботт (Strobe Talbott). Более зрелые читатели могут помнить его в роли заместителя госсекретаря США при Билле Клинтоне. 13 января на страницах издания «Политико» он обвинил Трампа в сговоре с Путиным, а одновременно напомнил о «гармоничном» сотрудничестве Клинтона и Ельцина.
Я не собираюсь защищать администрацию Трампа. Идет расследование, некоторых сотрудников президент уже уволил, так что пусть с этим делом разбираются сами американцы. Однако американо-российские отношения последних трех десятилетий видятся мне в несколько ином свете.
После распада советского блока и окончания холодной войны в США все решили, что приоритетной задачей должна стать демократизация России, а не успешная трансформация постсоветских государств. Речь шла о том, чтобы избежать ошибок, сделанных после Первой и Второй мировой войны. Версальская система не учитывала интересов побежденной Германии и революционной большевистской России, так что в итоге обе эти страны, стремясь изменить сложившийся расклад сил, развязали новую войну.
После Второй мировой план Маршалла позволил восстановить Германию и сделать ее частью системы демократических государств, но Советский Союз вновь создал антизападный блок. Когда окончилась холодная война все решили, что Москве нельзя позволить заново сформировать свой политический лагерь. Преобладало наивное убеждение, что в России, как и в государствах Центральной Европы, к власти придут демократические силы, которые захотят и смогут провести демократические преобразования. Расплачиваться за эту наивность пришлось нашему региону, между тем Москва вернулась к своим агрессивным имперским традициям.
Стремления стран Центральной Европы, их усилия и мечты о скорейшем преображении, которое позволит им вернуться на Запад, сталкивались с противодействием на всех уровнях. Во внутриполитической сфере американская сторона поддерживала все договоренности между демократическими и посткоммунистическими силами. С высоты прошедших лет мы видим, что Польша стала полем эксперимента: мы должны были получить не свободное плюралистическое общество, в котором могут функционировать разные политические силы, а режим, называемый «либеральной демократией», при котором на политической сцене разрешается присутствовать только левым и центристским образованиям.
На международной арене Польша столкнулась с блокированием ее стремлений сблизиться с Западом. В ответ на наши просьбы о вступлении в НАТО в 1991 году был создан Совет североатлантического сотрудничества, в который приняли все страны бывшего советского блока и постсоветские республики, включая Россию. Такой шаг был призван позволить российскому государству, переживающему травму после распада СССР, не чувствовать себя отвергнутым.
Польша, однако, решительно добивалась присоединения к НАТО. Альянс предложил нам очередной суррогат: программу «Партнерство ради мира». Предполагалось, что мы займемся преобразованиями по образу стран-членов. В 1994 году мы согласовали индивидуальный план партнерства, в котором четко заявили о своем желании добиться полноправного членства, а годом позже получили в ответ на это пространное «Исследование по вопросу о расширении НАТО».
1996 год мы провели за совместным изучением этого документа. Перспективы членства вновь отдалялись. Против расширения Альянса по очевидным причинам выступала Россия, а еще более решительными его противниками были ставившие на первое место интересы России политики из Демократической партии США, а также симпатизирующие им аналитики и чиновники, как Строуб Тэлботт и Майкл Манделбаум (Michel Mandelbaum), или публицисты газеты «Нью-Йорк таймс».
В своих многочисленных публикациях они утверждали, что Москва не представляет опасности, что Польше ничего не угрожает, а Альянсу не следует предпринимать каких-либо шагов за пределами той территории, где он уже присутствует. Другие доказывали, что НАТО — пережиток холодной войны, а систему европейской безопасности следует выстраивать в опоре на ОБСЕ, в которую входит Россия. Это мнение было очень популярным даже в Польше: его придерживались политики и дипломаты, связанные с предыдущим режимом. Процесс вступления в Альянс затягивался.
На рубеже 1996-1997 годов нам на помощь пришел Збигнев Бжезинский, который предложил двунаправленный подход, заявив, что процесс расширения Североатлантического альянса должен сопровождаться налаживанием привилегированных отношений с Россией. В мае 1997 года Москва и НАТО заключили в Париже соглашение, а нас в июле того же года на саммите в Мадриде пригласили вступить в Альянс.
Де-юре Польша присоединилась к нему в марте 1999 года, но в реальности стала, как отмечал дипломат Роналд Асмус (Ronald Asmus) «членом второго сорта». Это произошло из-за того, что Альянс под давлением западных сторонников России принял очень много политических обязательств в ее отношении, в частности, обещав не размещать на нашей территории значительных военных сил.
Эту проблему пыталась решить республиканская администрация президента Буша, предложив нам постоянную противоракетную базу. В 2008 году о ее размещении практически удалось договориться, но к власти вновь пришли демократы и отодвинули эту перспективу на неопределенный срок. Россия становилась все более агрессивной, что отрезвило президента Обаму, который под конец своего президентства вернулся к идее создания в Польше противоракетной базы и даже согласился в 2016 году на размещение натовских и американских сил на восточном фланге Альянса. Это решение продолжает претворять в жизнь администрация Трампа. Более того, она даже готова нарастить военное присутствие. Одновременно Вашингтон укрепляет польскую безопасность, заключая с Польшей газовые контракты, что позволяет нам сократить поставки из России, использующей сырье в качестве политического инструмента.
Нападки на Трампа со стороны человека, который был одним из авторов наивного соглашения с Россией в 1990-е годы и тормозил процесс расширения НАТО, свидетельствуют, что он или страдает провалами в памяти, или впал в политический раж. На фоне шагов, которые предпринимает Трамп, способствуя укреплению международной безопасности и усилению восточного фланга НАТО, помогая Украине наращивать военный потенциал и призывая Россию к ответу за нарушение договора о РСМД, обвинения в сговоре с Путиным выглядят несостоятельными. В политических дискуссиях, особенно когда их ведут так называемые либеральные американские СМИ, часто служащие другим образцом для подражания, должен быть все же какой-то предел манипулирования фактами и воспоминаниями.
