В Москве планируют построить большую автомобильную магистраль через весь город.
Многие жители беспокоятся, что из-за этой дороги исчезнет зелень, особенно яблоневые сады, множество красивых старых деревьев.
Москва — крупнейший город Европы, там живут почти 13 миллионов человек.
Там, где сейчас растут яблони, планируется проложить автомобильную магистраль, она будет важна для многих районов Москвы. Но жители беспокоятся, что из-за этого в городе станет меньше зелени.
Один из этих районов — Кунцево, что в западной части Москвы. Город и строительное предприятие планируют возвести автомобильную станцию оплаты проезда с 24 полосами как раз там, где вдоль железной дороги расположилась широкая полоса старых яблонь.
«Это очень красивый сад. Как я понимаю, сейчас возник вопрос, оставлять его или нет, и, конечно, его нужно сохранить», — говорит Михаил Данченко.
Ветви яблонь прогибаются под тяжестью только что выпавшего снега. Деревья стоят красивыми рядами, а между ними достаточно просторно, чтобы каждой яблоне хватало света и места для жизни.
Но это, можно сказать, очень урбанистический яблоневый сад. С одной стороны вдоль сотен деревьев, которые уже очень давно не обрезали, проходит железнодорожное полотно, с другой — шумная многополосная автомобильная дорога, а посередине расположилась станция метро.
Когда-то Кунцево было зеленой сельской местностью, но об этом уже давно ничто не напоминает.
Михаил Данченко — инженер, но также он издал книгу об истории Кунцева. Он переехал сюда в 1937 году, незадолго до начала Второй мировой войны. Тогда район выглядел иначе.
«Я очень хорошо помню военное время, с одной стороны были колхозные поля, — рассказывает Михаил. — Там выращивали огурцы и… я помню, как мы ходили туда и собирали огурцы, морковку и картошку».
На поле рыли окопы, вспоминает Михаил, там обучали советских солдат, прежде чем они отправлялись воевать с Гитлером.
Неподалеку от яблоневого сада находится и старая дача Сталина, где он умер в 1953 году.
Но яблони остались как маленькое зеленое воспоминание.
«Конечно, это было бы досадно», — отвечает Михаил на вопрос о вырубке яблоневого сада, а потом предлагает пойти дальше.
Москва растет как на дрожжах. Один мой друг рассказывает: на даче, которая когда-то тонула в безлюдном море зелени, он каждый год наблюдает, как множатся и подбираются все ближе новые городские высотки.
«Они здесь планируют построить пропускной пункт оплаты с 24 полосами для проезда», — рассказывает Андрей Ларичев, который работает в районном муниципалитете.
Они с коллегами не могут всерьез повлиять на планы строительства, это решает руководство Западного московского округа и городские власти.
Но они здесь живут, и они протестуют.
Мы с Андреем подошли к деревьям — туда, где протянулась узкая полоска леса.
«Мы против [строительства] станции, ведь из-за нее срубят все деревья», — говорит Андрей Ларичев.
Протестующие предложили поставить автоматы для оплаты, через которые автомобилисты будут просто проезжать сами. Тогда не понадобится такой широкий подъезд со множеством полос, и деревья можно будет спасти. Но пока им отказали.
Андрей считает проблемой то, что москвичи не имеют особого влияния на планы строительства.
«Земля не принадлежит жителям этих домов», — говорит Андрей Ларичев.
Сама по себе земля принадлежит городу Москве.
Значит, теоретически это общая земля, но на практике все совсем не так. Решения по эксплуатации территорий Москвы принимают сросшиеся между собой политические и экономические элиты.
Бросать вызов этой структуре в России небезопасно. Поэтому протестовать, когда придут экскаваторы, — не самая очевидная мера. Тебя могут задержать, отправить в тюрьму или выписать штраф.
Еще одна жительница района Наталья Саялина тоже против строительства. Для нее яблони многое значат.
«Сейчас я вижу, что многие вновь собирают яблоки, может, это из-за экономических трудностей», — говорит Наталья Саялина.
Сегодняшняя Россия — не капиталистическое общество. Государство, то есть Кремль, осуществляет жесткий контроль и определяет, кому именно разрешить хорошо зарабатывать и на чем. Бросать вызов этому нельзя.
Пока несколько жителей обсуждают эти темы, нас пронизывает холод — на улице минус 22 градуса.
Они говорят о выборах и демократии. О том, почему так трудно получить возможность участвовать в принятии решений.
«Можно сказать, все больше распространяются советские настроения, люди думают, что все должно быть не как сейчас, а лучше», — говорит Наталья.
Наталья Саялина хочет сказать, что сейчас происходит именно то, чем пугали народ при Советском Союзе, говоря о США с их капиталистическим обществом, где мнение людей никого не интересует. Но на самом деле это стало реальностью в Москве.
Мы с Михаилом Данченко стоим чуть поодаль. Этот инженер, живущий в Кунцеве с 1937 года, сам участвовал в посадке яблонь.
Михаил рассуждает, что, возможно, действительно пришло время спилить деревья.
«Я не страдаю от ностальгии. Раньше, чтобы готовить еду и стирать, мне приходилось ходить за водой к колодцу», — говорит Михаил.
Деревню, в которой он жил в Кунцеве, снесли, когда начали строить многоэтажные дома.
«Когда мы переехали в пятиэтажный дом, у нас появились водопровод, горячая вода, ванна», — рассказывает Михаил Данченко.
Он добавляет, что всем сердцем поддерживает желание защищать природу. Но жизнь не стоит на месте, и иногда приходится чем-то жертвовать.
Например, несколькими яблонями.
В узкой полоске леса около яблонь гуляет с маленьким черным кокер-спаниелем Ричем Вера Гришина.
«Это очень красивое место, очень тихое, хотя сейчас отсюда слышно Кутузовский проспект, — говорит Вера. — Летом под деревьями прохладно, слышно, как поют птицы, здесь много необычных птиц».
Вера очень любит именно этот лесок около яблонь: здесь древняя история соединяется с городом.
Она гуляет с собакой, а сто лет назад москвичи так же прогуливались здесь среди деревьев. Они шли с железнодорожной станции к своим дачам.
Вера Гришина считает, что деревья нужно спасти, ведь здесь через нас течет история.
«Мы находимся в таком месте, где история и современность сплетаются друг с другом», — говорит Вера.
