Милуоки — Грегори Грейтену было 17 лет, когда священники организовали игру. Это случилось в 1982 году, когда он был на отдыхе со своими одноклассниками из католической семинарии Святого Лаврентия, где подростков готовят в священники. Руководители группы предложили мальчикам выбрать, что бы они предпочли: получить ожог на 90 процентов тела, пострадать от паралича или стать гомосексуалистом.
Все они решили, что лучше ожог или паралич. Ни один из них не произнес слово «гомосексуалист». Эта игра имела свое название — «Игра жизни».
Грейтен усвоил урок. Спустя семь лет он взобрался на подоконник в общежитии семинарии, открыл окно и встал на край. Отец Грейтен, ныне служащий священником неподалеку от Милуоки, вспоминает, что тогда он впервые сказал себе: «Я — гей». «Это было подобно смертному приговору», — говорит он.
У римской католической церкви есть свой «шкаф со скелетами», и он полон невероятных противоречий. Долгие годы лидеры церкви отталкивали верующих гомосексуалистов, стыдили их и говорили, что «гомосексуальные наклонности» являются болезнью. И тем не менее, в Римской католической церкви тысячи священников-геев. Историю про священников-геев никто не рассказывает, ее скрывают от внешнего мира и прячут даже внутри церкви.
В США открыто заявить о своей ориентации осмелились менее 10 священников. Но геев среди американского католического духовенства как минимум 30-40 процентов, о чем свидетельствуют сами священники и аналитики. Некоторые священники говорят, что эта цифра ближе к 75 процентам. Один священнослужитель из Висконсина предположил, что все священники являются геями, за исключением тех, кто точно знает, что это не так. Священник из Флориды сказал об этом так: «Треть — геи, треть — натуралы, а треть вообще не знает, кто они такие».
За последние два месяца 20 с небольшим гомосексуальных священников и семинаристов из 13 штатов поделились с редакцией «Нью-Йорк таймс» интимными подробностями о своей жизни в католическом шкафу со скелетами. Беседы с ними проходили в храмах перед службой, в художественных музеях в выходные дни, в их квартирах, украшенных неоновыми лампами радужных цветов, и между занятиями в семинарии. Кое-кто дал согласие сфотографироваться при условии, что их имена сохранят в тайне.
Почти все они потребовали строгой конфиденциальности, поскольку опасаются наказания со стороны своих епископов и наставников. Некоторым из них было строго запрещено признаваться в своей ориентации и даже говорить о гомосексуализме. Большинство из них служат в храмах и могут лишиться места в случае признания. Церковь почти всегда сама решает такие вопросы священников как жилье, медицинское страхование и пенсия. Если епископ посчитает, что сексуальная ориентация священника делает его непригодным к религиозному служению, тот может потерять все, даже если добросовестно исполняет обет безбрачия.
Обстановка, в которой живут священники-геи, становится все опаснее. Нравственное падение некогда влиятельного кардинала Теодора Маккарика, которого на прошлой неделе лишили сана за растление мальчиков и юношей, вызвало мощную волну осуждений и заявлений о том, что именно гомосексуализм является причиной церковного кризиса педофилии и сексуальных домогательств.
Многочисленные исследования убедительно показывают, что никакой связи между гомосексуализмом и растлением детей нет. Тем не менее, начальствующие епископы особо выделяют священников-геев как первопричину проблемы, а средства массовой информации правого толка подвергают нападкам так называемую «гомосексуальную субкультуру церкви», «лавандовую мафию» и «клику геев».
Даже папа Франциск в последние месяцы делает все более жесткие критические заявления. Он называет гомосексуализм «модой», рекомендует не посвящать в сан тех, у кого эта тенденция укоренилась, и предупреждает священников-геев, чтобы они вели себя «исключительно ответственно» и никогда не давали повод для скандала.
На этой неделе понтифик проведет долгожданную встречу с епископами всего мира на тему сексуальных домогательств. Ожидается, что разговор пойдет не только о привлечении епископов к ответственности, но и о самой гомосексуальности.
«Это моя жизнь, — сказал приходской священник с северо-востока страны. — Возникает такое ощущение, что все начали охоту на ведьм в поисках того, чего ты никогда не делал».
Всего несколько лет назад такие перемены казались невообразимыми. Когда папа Франциск в 2013 году произнес свою революционную фразу «кто я такой, чтобы судить?», это была пробная попытка открыть дверь шкафа. Несколько священников с опаской вышли из него.
Но даже если двери шкафа немного приоткрылись в тот момент, сейчас скандал с сексуальными надругательствами грозит наглухо их захлопнуть. Поиск крайних и виноватых заставляет многих священников забиваться как можно глубже.
«Подавляющее большинство священников-гомосексуалистов находятся в опасности», — сказал священнослужитель Боб Бассен из Парк-Сити, штат Юта. 12 лет назад его публично разоблачили, когда он провел мессу для ЛГБТ-сообщества.
«Жить в шкафу хуже, чем быть козлом отпущения, — заявил Бассен. — Это не шкаф, это клетка».
«Чтобы выжить, можно научиться вести себя как натурал»
Священник узнает о шкафе еще до того, как ему станет известно, что он гей. Этому учат рано, зачастую еще в семинарии. Их предупреждают: Numquam duo, semper tres (никогда вдвоем, только втроем). Передвигаться тройками, а не парами. Не ходить вдвоем на прогулки и в кино. Церковное начальство все время предупреждает: мужская дружба слишком опасна, она может перерасти в нечто сексуальное или превратиться, как иногда говорят, в «особую дружбу».
«Нельзя заводить особую дружбу с мужчиной, потому что в итоге можно стать гомосексуалистом, — объяснил один священник. — Нельзя также заводить дружбу с женщиной, потому что в итоге можно влюбиться, а это противоречит безбрачию и целомудрию. С кем же тогда можно поддерживать здоровые человеческие отношения?»
Сегодня учиться на священника в США начинают обычно в колледже или после него. Но до 1980 года церковь часто набирала мальчиков и начинала с ними занятия в девятом классе, то есть, как раз в период полового созревания. Такая обстановка мешала здоровому половому развитию священников и епископов, которым сегодня за пятьдесят. Священник не может жениться, а поэтому он с самого начала должен придерживаться норм полового воздержания и послушания.
Начавшаяся за стенами семинарий сексуальная революция происходила как будто на Луне, а борьба за права геев типа стоунволлских бунтов — на Марсе.
Один священник из сельского прихода рассказал, что эти правила напомнили ему начальную школу, где левшей заставляли писать правой рукой: «Чтобы выжить, можно научиться вести себя как натурал».
«Я до сих пор вспоминаю, как увидел семинариста, выходившего в пять утра из комнаты другого семинариста, и подумал: как это приятно, они всю ночь проговорили, — сказал этот священник. — Я был такой наивный».
Священники в Америке обычно осознают собственную гомосексуальность намного позднее, чем обычные геи, у которых это происходит в 15 лет. Многие священники рассказывали, что разрывались и путались в мыслях, сознаваясь себе после 30 или даже после 40 лет.
Грейтен в 24 года понял, что он гей, и решил выброситься из окна своей комнаты в общежитии. Он не выбросился, но в отчаянии признался своему товарищу и услышал от него ответное признание. Это было откровение: оказывается, среди семинаристов он не единственный гей. Просто об этом никто не говорил.
Он решил побеседовать с бывшим преподавателем семинарии, думая, что тот тоже может быть гомосексуалистом. Этот человек сказал ему: «В твоей жизни наступит такой момент, когда ты оглянешься назад, вспомнишь, и тебе просто понравится, что ты гей». Грейтен тогда подумал, что его преподаватель сошел с ума.
Но вскоре он обнаружил странный парадокс католического шкафа: скелеты в нем вовсе не являются секретом.
«Шкаф оказался открытым, — сказал Грейтен. — Проблема возникает тогда, когда это выходит наружу, когда об этом начинают говорить».
Один священник, чьи прихожане не знают, что он гей, вспомнил пикник во дворе, на котором его коллеги-священники рассказывали «отвратительные» вещи про епископа-гомосексуалиста. Он вмешался и открылся, признавшись в своей гомосексуальности. В тот вечер этот священник потерял троих друзей. «Я нарушил кодекс поведения, рассказав им, что я гей, — сказал он. — Это был заговор молчания».
По этой причине многие мужчины признаются в своей ориентации только самым близким друзьям. Сарафанное радио сообщает им, кто из священников в их епархии является геем, кому можно довериться, а кого надо бояться.
Все священники обязаны исполнять свой обет безбрачия, и поэтому те немногие служители культа, которые открыто признаются в своей гомосексуальности, подчеркивают свое целомудрие.
Тем не менее, многие священники рассказывали, что у них был секс с мужчинами, и делали они это для того, чтобы понять свою сексуальную ориентацию. Некоторые смотрели порнофильмы, дабы понять, что это такое — секс между мужчинами. В итоге они испытали больше отвращения и боли, чем удовольствия.
Один священник впервые занялся сексом в 62 года с человеком, с которым познакомился через интернет. Об их связи узнали и доложили епископу. С тех пор этот священник сексом не занимается. Другого священника спросили, думал ли он когда-нибудь о том, чтобы завести партнера, и тот даже не понял, что это значит. Потом он сделал паузу, подумал и сказал, что у него есть один особый друг. «Я несколько раз влюблялся в мужчин, — заявил он. — Но я с самого начала понимал, что это ненадолго».
Шкаф открыт, однако многие священники на протяжении десятилетий делятся самыми болезненными воспоминаниями только между собой: о семинаристе, покончившем с собой, и о том, как позже у него в комнате нашли спички из гей-клуба; о знакомых священниках, умерших от СПИДа; о том, как это тоскливо — каждый вечер возвращаться в свой пустой дом.
Поэтому священники находят возможности, чтобы приободрить друг друга. Они обмениваются книгами типа той, что написал отец Джеймс Мартин. Эта книга под названием «Наводя мосты»
«Мы должны прояснять ситуацию в вопросах сексуальности»
Представление о том, что священники-геи несут ответственность за растление несовершеннолетних, упорно сохраняется, особенно в консервативных католических кругах. Долгие годы лидеры церкви путали взаимоотношения между геями и сексуальные надругательства. С каждым новым сообщением о педофилии разобраться в этой путанице сексуальных явлений в церкви становилось все сложнее.
Научные исследования раз за разом доказывают, что гомосексуальность отнюдь не является показателем растления малолетних. То же самое относится и к священникам, на что указывается в знаменитой работе Колледжа уголовного правосудия имени Джона Джея, написанной в 2002 году после разоблачений фактов растления детей священниками. Эта работа была проведена по настоянию лидеров церкви, и в ней отмечается, что опыт однополых сексуальных отношений отнюдь не толкает священников на противоправные половые сношения с несовершеннолетними. Исследователи не нашли какую-то единую причину сексуального надругательства над детьми, однако выяснили, что важнейшим фактором для выбора жертв является частое общение совершающих такие действия священников с мальчиками.
Представление о том, что определенная сексуальная ориентация является причиной непристойного полового поведения, на протяжении десятилетий деморализует священников-гомосексуалистов. Один ушедший в отставку священник вспоминал, что никак не может забыть слова своего архиепископа, произнесенные им в 1970-х годах, когда он напутствовал новых священников, направлявшихся в свои первые приходы: «Я не желаю, чтобы вы докладывали мне о своих пасторах. Единственное исключение может быть, если он гомо или алкоголик». «Он даже не знал значение слова «гомо», потому что мы все гомо, то есть, люди. Он имел в виду алчного хищника, закоренелого злодея», — сказал это священник.
Такие представления по сей день бытуют в ведущих католических семинариях. По словам одного семинариста-гея, который боится признаваться в своей ориентации, в крупнейшей в США семинарии Святой Марии Озерной, мало кто говорит о сексуальности. С прошлого лета, когда был изобличен занимавшийся растлением молодежи Маккарик, семинаристам постоянно рассказывают о правилах целомудрия, о греховности мастурбации и порнографии.
«Мои одноклассники говорят, что нельзя принимать геев, — рассказал этот семинарист. — Они считают, что именно священники-геи растлевают молодых людей».
Священники по всей стране начинают задавать вопросы о том, стоит ли приносить себя в жертву этим наветам. «Уйду ли я из духовенства, потому что мне надоели эти обвинения?— спрашивает чикагский священник Майкл Шанахан, три года назад признавшийся в своей гомосексуальности. — Отдалюсь ли я от своих прихожан? Буду ли прятаться? Или это закалит меня?»
Обвинения в адрес геев в сексуальных преступлениях наверняка станут важной темой на долгожданной четырехдневной конференции в Ватикане на тему сексуальных домогательств. Папа Франциск позвал в Рим самых влиятельных в мире епископов, чтобы рассказать им об этой проблеме в связи со скандальными случаями сексуальных домогательств в США, Австралии, Чили и других странах.
Это мероприятие вызывает тревогу у священников-геев. Спустя несколько лет после скандала 2002 года Ватикан запретил геям учиться в семинариях и принимать духовный сан. Когда прошлым летом снова разразился кризис, бывший посол Ватикана в США архиепископ Карло Мария Вигано обвинил «гомосексуальные клики» американских кардиналов в том, что они тайно защищают растлителей. А на этой неделе в Европе выходит книга «Содом» (Sodoma) (В США она носит название «В шкафу Ватикана» (In the Closet of the Vatican)), где разоблачается якобы существующая в Ватикане обширная гомосексуальная субкультура.
Группа священников-геев из Нидерландов недавно совершила весьма смелый поступок, написав папе Франциску письмо с призывом разрешить рукоположение давших обет целомудрия мужчин.
«Вместо того, чтобы признать усиление ответственности со стороны епископов, они могут снова перейти к осуждению лесбиянок, геев и транссексуалов в церкви», — сказал по поводу предстоящего мероприятия 63-летний священнослужитель из Кентукки Джон Коу, который в прошлом году признался в своей гомосексуальности.
Сидя в маленькой комнате для душеспасительных бесед, отец Грейтен размышлял обо всем этом. Он сожалеет, что не может лично поговорить с папой Франциском. «Хочется, чтобы он услышал мой рассказ о том, как церковь третировала меня за мою гомосексуальность», — сказал он, ни к кому не обращаясь.
«Дело не только в сексуальных скандалах, — продолжил он, и в голосе его почувствовалось напряжение. — Они причиняют обиды и душевную боль еще одному поколению. Мы должны выступить и сказать решительное «нет» сексуальным домогательствам, обидам и душевной боли. Мы должны прояснять ситуацию в вопросах сексуальности».
Сейчас отец Грейтен готовится к своей пятнадцатой поездке в Гондурас, куда он едет вместе с врачами и лекарствами. У него за спиной я увидел застекленную витрину. Там лежало вязание лилового цвета с воткнутой в него спицей. Грейтен называет это «неоконченным подарком».
«А что если каждому священнику будет дозволено жить свободно, открыто и честно?— спросил он. — Это моя мечта».
