В настоящее время российские силы активизировались в провинции Идлиб и прилегающих к ней освобожденных районах, ранее находившихся под контролем вооруженных группировок сирийской оппозиции. Это часть стратегии Москвы в Сирии. Конференция в Сочи, искаженная версия астанинского трека, продемонстрировала наибольшую эффективность в реализации любых политических инициатив, представленных международными игроками в Женеве. То же самое касается двусторонних договоренностей между Вашингтоном и Москвой с целью насильственно навязать российский военный контроль над всей страной и подорвать любые мирные инициативы, к которым она призывала в Астане. Такая стратегия основывается на тщательной оценке военного решения. По этой причине с начала военного вмешательства в Сирии в 2015 году Россия полагается на обманные манёвры в соответствии с политикой «разделяй и властвуй». Ее цель — ударить по противостоящим ей силам и создать региональные альянсы, которые можно использовать в своих интересах.
Она извлекла выгоду из инцидента с крушением самолёта Су-24 по вине турецких вооружённых сил и внутриполитических событий, охвативших Турцию в 2016 году. Москва также воспользовалась последующей за этим напряженностью в отношениях Анкары с Европейским союзом и Соединенными Штатами после провала попытки военного переворота. Это вынудило Турцию начать работать с Москвой по сирийскому вопросу и принять политический путь урегулирования конфликта, изменив достигнутым в Женеве договоренностям. Тем самым Москва закрыла дверь для искренних стремлений к установлению мира в соответствии с международными резолюциями и торпедировала даже те обязательства, которые были приняты Путиным на встрече с турецким президентом в Сочи. Это ярким пример политического шантажа, которым так хорошо владеют русские, цель которого — абсолютное господство над Сирией независимо от их хвастливой борьбы с «терроризмом». Как утверждает российская сторона, ее боевые самолёты атакуют объекты, где базируются террористические элементы. Тем временем, в результате российских бомбардировок и ракетных ударов погибло в десятки раз больше гражданских лиц, чем по причине действий террористической организации «Исламское государство» (запрещена в РФ — прим. ред.).
Позже данная российская стратегия была реализована ещё в нескольких контекстах. Москва взялась за лишение преимуществ вооружённой оппозиции, которыми она пользовалась в освобождённых районах. Целью данных шагов было укрепление своего военного и экономического положения, а также результатов достигнутых договоренностей и перемирий. Они предусматривали организованный процесс эвакуации боевиков и местных жителей, а затем — постепенное поглощение территорий на сирийском юге, в центральном регионе и сирийской пустыне. В результате подконтрольная оппозиции зона была ограничена единственным географическим районом на крайнем севере Сирии. Это Идлиб и часть провинций Хама, Алеппо и Латакия. Российские же силы занимают все сирийское побережье и районы, утраченные вооруженной оппозицией.
Кроме этих успехов, нужно отметить также стремление Москвы достичь целей, связанных с лишением власти своего иранского партнера. Оно легло в основу пошаговой политики Лаврова в целях контроля над зонами иранского влияния, чтобы в конце концов у Тегерана остался последний оплот на юге города Алеппо. При этом Израиль договаривается с Россией о продолжении нападений на иранских ополченцев на сирийском юге и в окрестностях столицы — Дамаска.
Эта стратегия позволила России занять доминирующее положение в опорных пунктах режима Башара Асада, ограничить иранское влияние и уменьшить зону влияния вооруженной оппозиции. Кроме того, она предоставила ей возможность перемещать участников сирийского конфликта. В российской стратегии можно выделить следующие направления.
Астанинский альянс и ликвидация сирийской оппозиции
После окончания процесса перемещения десятков тысяч гражданских лиц и боевиков оппозиции из восточной части Алеппо, русские начали вкладывать средства в политическое урегулирование и заговорили о его возобновлении в партнерстве с Турцией. Для начала переговорного процесса Москва выбрала Казахстан, географически удаленный от Женевы, как место проведения предыдущих раундов переговоров между оппозицией и режимом под эгидой ООН. Это было сделано, чтобы обойти прошлые женевские резолюции и навязать политическое решение, разработанное без участия западных держав. Эти страны стали менее активными на сирийской арене, и в настоящее время их роль ограничивается отрицанием и осуждением происходящего. Они лишь выражают свою озабоченность, но стоит им разработать свой проект, как он тут же сталкивается с российским вето в Совете Безопасности. Как следствие, Москва единолично работает над решением сирийского вопроса вне международного контроля со стороны ООН, игнорируя все ее резолюции по ситуации в этой арабской стране.
Nyt cartoon, in light of Russia's battle tanks & personnel sent to an air base in Syria, can i help u bombing? pic.twitter.com/964cZcZSdh
— Fadila Al Jaffal (@FadilaAlJaffal) 18 сентября 2015 г.
Обострились российско-иранские разногласия по важным вопросам, связанным с нежеланием Тегерана соблюдать продвигаемые Россией соглашения о перемирии. Цели сторон в отношении судьбы Асада разнятся. Помимо этого, следует учесть попытки Ирана контролировать морской порт на побережье Сирии и его стремление оккупировать страну в соответствии со своими идеологическими принципами. Пока подчиняющиеся Москве отряды контролируют все сирийское побережье, а также сельские районы Хамы, Латакии и Идлиб. Возможности этих сил растут, и их влияние распространяется.
Учитывая эти разногласия и их последствия, можно говорить об аспектах российской стратегии, связанных с ослаблением влияния Ирана в борьбе за гегемонию. Москва извлекает выгоду из независимости военных формирований и использует стратегические районы, отобранные у проиранских ополченцев. Среди них пункты пересечения контролируемых оппозицией районов и территории, находящиеся под управлением Асада. Кроме того, это пункты военного наблюдения в трёх провинциях, его военные базы на сирийском побережье и возможность играть главную роль в любом столкновении, которое может вспыхнуть между Россией и Ираном. Военный вес последнего уменьшился в сельской местности на юге Алеппо, в то же время Израиль по соглашению с Москвой продолжит нападать на иранские отряды в южной Сирии и вокруг Дамаска.
Абсолютная власть России над решениями Асада
Россия постепенно сформировала крупные подразделения в сирийской армии, в том числе Пятый легион, и выдвинула вперёд таких военных деятелей, как Сухейль аль-Хасан, для мобилизации алавитских сил, истощенных в 2015 году. Тогда, в год начала российской интервенции, Иран играл ключевую роль в определении решений Асада. Поэтому главной целью российской стратегии было формирование лояльных сил для достижения целей, ради которых она вмешалась в конфликт. Москва стремилась ослабить отряды Асада и создать внутри страны и за ее пределами негативное впечатление об их способности достичь какого-либо прогресса без поддержки российской авиации. Затем Москва работала над проникновением в экономические, политические и военные структуры сирийского режима. Она привлекла на свою сторону многих офицеров армии Асада для реализации российской повестки дня. В первую очередь речь идёт о бывшем иранском агенте полковнике Сухейле аль-Хасане, который внёс большой вклад в присоединение алавитов к пророссийским отрядам. Они опирались на влиятельных политических и религиозных деятелей и превратили их в агентов России благодаря ее поддержке и координации между всеми службами безопасности.
Москве удалось привлечь членов иранских ополченцев и побудить их присоединиться к Пятому легиону в обмен на зарплату в размере 200-400 долларов в зависимости от звания добровольца. Вдобавок ко всему, российские вооружённые силы установили контроль над пунктами, находящимися между районами оппозиции и территориями Асада. И наконец, Москва вытеснила военнослужащих четвёртой дивизии во главе с Махером Асадом из одного из важных объектов, установила контроль над сирийской береговой линией вместе с местными портами и аэродромами, создала две военные базы — авиационную в Хмеймиме к востоку от города Латакия и морскую у города Тартус. Благодаря этим военным пунктам можно контролировать большую часть горной местности на западе страны, где проживает алавитская община и находится родной город Асада. Это лишает его пространства для манёвров, если сирийский лидер захочет обратиться за помощью к Ирану, поскольку Москва привлекла на свою сторону несколько военных и гражданских алавитских фигур.
Будущее отношений между союзниками по «Астане»
Российская стратегия заключалась в разделении сфер влияния в Сирии между сторонами альянса, заключённого в Астане. Однако, вскоре российская сторона попыталась получить наибольшую долю и вывести всех игроков из своих будущих расчетов, несмотря на принятие обязательства отстаивать интересы сирийцев и их права. Последние события показывают, что союзники для Москвы не представляют какой-либо ценности, вне зависимости от их позиции и ориентации. Однако это не означает, что стратегический конфликт между сторонами астанинского процесса игнорирует значение сочинского соглашения. В то же время он не позволяет понять, как россияне используют его для реализации своих интересов. Очевидно, изъян в механизме реализации сочинского соглашения станет вехой в российско-турецких отношениях, поскольку на этот раз непосредственной целью станет сама Турция и ее безопасность. Похоже, Россия считает Анкару самым слабым звеном своей коалиции на сирийской арене и стремится использовать ее в качестве инструмента для достижения своих целей — усиления режима Асада и создания для него образа победителя.
Однако Анкара и Тегеран, укрепляя свое военное присутствие в изолированной зоне, хотят заявить, что больше не являются слабой стороной, какой их видит российский партнер. Условия сочинского соглашения не могут быть выполнены без учета их интересов. Идлиб превращается в ловушку за счет реализации сочинского соглашения, что может спровоцировать прямую конфронтацию между Турцией, Россией и Ираном, особенно после активизации Москвы в Сирии с целью достижения политического урегулирования, которое полностью удовлетворит ее гегемонистские амбиции в отношении Сирии.
