Твердое решение Турции и Катара купить российский зенитно-ракетный комплекс С-400 в очередной раз показывает, что Ближний Восток представляет собой все более серьезный вызов для внешней политики Соединенных Штатов. Вопрос не в том, следует ли Вашингтону сохранять свое доминирующее положение в этом регионе, а скорее в том, каким образом Соединенные Штаты могут добиться своих стратегических целей во все более сложной обстановке на Ближнем Востоке.
В течение двух последних десятилетий имели место довольно интенсивные дебаты по поводу американской политики на Ближнем Востоке. Суждение о том, что Вашингтон должен перестать выполнять роль полицейского в этом турбулентном регионе, вывести оттуда своих солдат ради сохранения их жизней и богатства страны, стало весьма популярным в последнее время, особенно после бума в области добычи сланцевой нефти и газа в Соединенных Штатах и на фоне непрекращающихся беспорядков на Ближнем Востоке. Тем не менее очевидно, что Ближний Восток слишком важен для безопасности и процветания страны, и поэтому Вашингтон не может просто так уйти из этого региона (одним из доказательств служит влияние глобального рынка нефти на внутренние цены на бензин). Соединенные Штаты должны подкорректировать свою политику в регионе, где многие инструменты, считавшиеся раньше надежными, сегодня уже не работают.
Примером может служить интерес к российской системе ПВО С-400. 5 марта 2019 года Госдепартамент в очередной раз предупредил Турцию о том, что «возможное приобретение С-400 приведет к пересмотру участия Турции в программе по истребителю Ф-35, а также может поставить под вопрос передачу Турции в будущем других вооружений». Однако постоянные предупреждения не смогли изменить решение Анкары о покупке С-400. Министр иностранных дел Катара шейх Мухаммед бен Абдуррахман Аль Тани подтвердил, что его страна продолжает изучать возможность приобретения российских комплексов С-400. Это означает, что два важных союзника Соединенных Штатов в этом регионе, судя по всему, заинтересованы в приобретении зенитно-ракетных комплексов у геополитического соперника Америки.
Следует сказать, что подобные события подтверждают высокое качество продукции российской оборонной промышленности. Несмотря на заявления о том, что Россия является просто «бензоколонкой», эта страна продолжает оставаться глобальным лидером в высокотехнологичном оборонном секторе и не уступает в этом отношении Соединенным Штатам. Упрощенное представление о России не помогает американской внешней политике на Ближнем Востоке, а также в других местах. Парадокс в том, что наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман, лидер еще одного «большого союзника» Соединенных Штатов в этом регионе, включил оборонную промышленность страны в свою амбициозную программу модернизации, направленную на диверсификацию экономики королевства. Эта программа в свое время получила высокую оценку в средствах массовой информации Соединенных Штатов. Однако Россия не нуждается в подобной программе, поскольку ее оборонная промышленность традиционно является одним из столпов российской экономики. Очевидно, что интерес на Ближнем Востоке к российскому оружию может привести к потерям в области американского оборонного экспорта.
Кроме того, эта ситуация становится все более парадоксальной. За исключением Ирана и Сирии, все страны Ближнего Востока являются, по сути, официальными союзниками Америки. Однако это не всегда поддерживает способность Америки добиваться своих целей. Сами региональные игроки находятся под давлением и стремятся добиться целей собственной политической повестки вопреки планам соседей. Во время той самой пресс-конференции, состоявшейся 4 марта 2019 года, министр иностранных дел Катара подчеркнул, что его государство рассматривает возможность заключения сделки с Россией, несмотря на возможные возражения Саудовской Аравии. «Это не их дело», — подчеркнул министр. Таким образом он напомнил всем, что такая небольшая страна как Катар способна противостоять давлению Саудовской Аравии, которую поддерживает большая часть арабского мира.
Не следует удивляться тому, что Саудовская Аравия также заявила о заинтересованности приобрести российскую систему противовоздушной обороны, при этом подчеркивалось, что ее очень хвалят эксперты. Эти события означают, что два государства Персидского залива — оба являются союзниками Соединенных Штатов, оба важны для американской безопасности и военного планирования — рассматривают вопрос о приобретении российского оружия на фоне существующей между ними конфронтации. Трудно понять, с каких шагов влиятельные американские политики должны начать решение этой головоломки.
Кроме того, возможность использования санкций США в качестве инструмента давления на Реджепа Эрдогана с целью добиться от него отказа от сделки с Россией порождает еще один набор проблем. После того, как Трамп в прошлом году решил выйти из иранской сделки, миру не требуется дополнительных напоминаний о том, что Вашингтон готов использовать экономическое влияние для достижения своих целей в области внешней политики, действуя с помощью принуждения. Поэтому Соединенные Штаты, оказывая давление на Турцию, могут играть на руку призывам России о создании международных механизмов для противодействия санкционному давлению Америки. Если начнется такого рода международное сотрудничество, направленное против американских экономических инструментов в области внешней политики, то его последствия будут ощущаться далеко за пределами Ближнего Востока и американо-российских отношений.
Подводя итог, можно сказать, что в настоящий момент в распоряжении Вашингтона нет средств, чтобы помешать Турции в приобретении комплексов С-400. Если другие страны Ближнего Востока последуют примеру Турции и захотят купить ЗРК С-400, то станет очевидным, что Соединенные Штаты не обладают непоколебимым влиянием в этом регионе. Самый большой вопрос состоит в том, каким образом влиятельные американские политики будут реагировать на подобные тектонические изменения в статусе Америки на Ближнем Востоке, в регионе, который является столь важным для ее процветания и безопасности.
Николай Пахомов — президент консалтинговой и исследовательской компании «Нью-Йорк консалтинг бюро» (New York Consulting Bureau).
