Эта история повествует о настолько умелой манипуляции, что на ее фоне фейки из соцсетей кажутся безобидными детскими сказками. Речь идет о дезинформационной операции, которая осуществлялась под тенью России и представила целое созвездие участников из нескольких европейских стран. Их целью стало в равной степени хрупкое и стратегически важное государство: Украина.
Все началось в одном из самых западных городов страны, Ужгороде (120 тысяч жителей), бедном, но очаровательном местечке у границ Словакии, Венгрии, Румынии и Польши. 4 февраля 2018 года, незадолго до часа ночи, трое людей шли вдоль берега реки Уж, неподалеку от центра города, где архитектура напоминает Центральную Европу. Они остановились у дома № 5 по Православной набережной, где находится Венгерская культурная ассоциация Ужгорода (там все называют ее «Венгерским домом»).
На камерах видеонаблюдения видно, как двое пытались поджечь здание. Но ночь выдалась дождливой, и у них ничего не вышло. Троица отправилась к пригородной заправке, купила бензин и вернулась, чтобы довершить начатое. В 4 утра огонь, наконец, разгорелся. Злоумышленники вернулись в гостиницу, а затем отбыли из города на автобусе. Они пересекли словацкую границу в 6 утра, в тот самый момент, когда соседи Венгерского дома узнали о случившемся.
Славянский перекресток
В ходе этой «операции» поджигатели проявили полный непрофессионализм и повсюду оставили следы. Камеры видеонаблюдения и данные паспортов помогли установить их личность. Три недели спустя они были задержаны польскими правоохранительными органами, которые работали совместно с украинскими коллегами. Хотя изначально было сделано все, чтобы навести на мысль о причастности украинских националистов (вплоть до нарисованной на здании свастики), выяснилось, что злоумышленниками оказались польские неонацисты. Возник вопрос: зачем им понадобилось проворачивать такую операцию в нескольких сотнях километров от дома?
Чтобы понять ситуацию, следует на время обратиться к необычной истории этого региона на западе Украины. Закарпатье расположено посреди Центральной Европы, его границы без конца менялись на протяжении всего ХХ века, и сейчас Закарпатье представляет собой «самый мультикультурный регион Европы», отмечает Иосиф Резеш — представитель областной администрации, занимающийся вопросами меньшинств. Здесь живут румыны, русские, цыгане, словаки, немцы… и порядка 150 тысяч венгров, на которых приходится 12% населения региона.
В Ужгороде венгры и украинцы всячески подчеркивают взаимопонимание двух общин, о котором свидетельствует также множество смешанных браков. Но ко времени пожара 2018 года все обстояло несколько иначе. В тот момент в Киеве приняли закон об образовании, который ограничивал учебу на национальных языках, он должен был в 2020 году прийти на смену либеральному в этом плане законодательству. Новый закон стал бы ударом по сотне венгерских школ в Закарпатской области, говорил тогда Ласло Брензович, единственный представитель венгерского меньшинства в Киеве (его Партия венгров Украины является прямым ответвлением «Фидеша» Виктора Орбана). По словам депутата, между сообществами не было «напряженности», но «атмосфера ухудшилась».
Чувствительный вопрос
В начале февраля 2018 года было зарегистрировано несколько акций против венгерских мемориалов, а в регионе появились антивенгерские плакаты. По сообщениям местной прокуратуры, задержанные нарушители утверждали, что им заплатили. Запомнился в Ужгороде и марш из нескольких десятков националистов. На нем звучали антивенгерские лозунги. Обстановку обостряли киевские, а также московские СМИ, которые регулярно говорили о предположительно сепаратистских планах венгров.
Всему этому сопутствовала напряженность, регулярно вспыхивавшая между Киевом и Будапештом. С 2014 года премьер Венгрии Виктор Орбан стал требовать большей автономии для населенных венграми регионов Украины, что было очень болезненно для страны, которая только что потеряла Крым и столкнулась с сепаратистским конфликтом на восточном фронте. В 2018 году голос Будапешта раздавался в Киеве тем громче, что практически у половины украинских венгров уже был венгерский паспорт. После принятия закона об образовании с протестом выступили все соседние страны, однако Будапешт заявил о себе громче всех и пригрозил заблокировать сближение Киева с Западом.
В такой обстановке предполагаемая акция украинских экстремистов против Венгерского дома в Ужгороде неизбежно должна была разжечь страсти. «Поначалу не было никаких причин считать, что это были не наши националисты», — говорит вице-губернатор Закарпатья Ярослав Галас. Российские СМИ в свою очередь смаковали новую фазу «этнического конфликта» в Закарпатской области и представляли все как новое доказательство хрупкости Украины и влияния националистов. Не говоря уже о том, что близость региона к четырем странам-членам ЕС, у которых есть на Украине свои меньшинства, сделала вопрос очень чувствительным для стремящегося сохранить западную поддержку Киева.
Тем не менее ожидаемых результатов не последовало: пожар не вызвал эскалацию напряженности. «Через неделю после акции был организован винный фестиваль в Берегове, самом венгерском городе области, — вспоминает специалист по венгерскому вопросу Дмитрий Тужанский. — Украинцы и венгры были как всегда вместе, без каких-то проблем. Организаторы инцидента переоценили вес двусторонних разногласий, посчитав, что те могут вызвать здесь настоящую напряженность».
Ультраправая группа
Но кем же оказались эти таинственные польские злоумышленники, которые решили разжечь пламя этнического конфликта на чужой земле? После задержания многое быстро прояснилось: все трое были членами ультраправой организации «Фаланга», чье название представляет собой отсылку к довоенной фашистской группе. Нынешняя «Фаланга» отличается глубокой ненавистью к НАТО и США, а также безмерным восхищением путинской Россией и ее идеологией евразийства. «Эта группа включает в себя около полусотни человек, по большей части в Варшаве и Кракове, — объясняет наш польский источник. — Они очень активны в интернете и отметились организацией на украинской границе „антибандеровских" патрулей для российского телевидения. Есть подозрения, что они внесли вклад в напряженность между Украиной и Польшей по поводу Волыни [место большого кровопролития во время Второй мировой войны], в частности, путем осквернения мемориалов и могил».
Михал Прокопович (Michal Prokopowicz), которого следователи считают лидером группы, бывал в аннексированном Крыму и на находящейся под контролем пророссийских сепаратистов территории Донбасса. Сам он, судя по всему, не участвовал в боях, и был краковским координатором партии «Перемена» Матеуша Пискорского (Mateusz Piskorski), которого судят за шпионаж в польщу России. На январском заседании поляк сделал громкое заявление,и обвинив в организации акции немца, причем не абы кого: Мануэля Оксенрайтера (Manuel Ochsenreiter) — помощника депутата ультраправой партии «Альтернатива для Германии» Маркуса Фрохнмайера (Markus Frohnmaier) и главного редактора популярного среди радикального крыла АДГ журнала «Zuerst!» Он бывал не только в Крыму и Донбассе, но и в Сирии (оттуда родом его жена) и Иране. Его часто приглашают российские СМИ, и он не раз ездил в Польшу, где мог познакомиться с активистами «Фаланги», в частности на конференции о «будущем Европы после конца сионизма».
По словам польского неонациста, Оксенрайтер выделил ему 1,5 тысячи евро на финансирование операции. Раскрытые немецким изданием «Тагесцайтунг» польские следственные материалы говорят о присутствии Прокоповича в Берлине 7 февраля, то есть через три дня после акции. Там поляк переписывался с женой. Она спросила его, на какое время у него назначена встреча с «Мануэлем». Потом тот писал ей, что поскольку он возвращается из Германии с «такими деньгами» (тысяча евро наличными), то, вероятно, поедет домой на такси.
«Рынок шпионажа»
Перед следователями встал важный вопрос. Перед ними оказалась целая группа деятелей более или менее высокого уровня, которые придерживались пророссийских позиций и работали в пользу Кремля. Но можно ли говорить о прямом вмешательстве Москвы? Мнения разделились. На Украине практически нет сомнений. «Зачем полякам действовать так далеко и в вопросе, который их не касается?— отмечает источник в спецслужбах. — Мы уже давно предупреждаем о случаях подобного рода, когда Москва платит агентам на Украине, чтобы те добавили насилие к реальным проблемам. Если бы польские спецслужбы не были привлечены к следствию, нам бы опять никто не поверил».
Другой источник считает акцию в Ужгороде частью гибридной войны Кремля на Украине: «Российские спецслужбы всегда умели пользоваться реальными проблемами, особенно в том, что касается этнических вопросов и меньшинств. Это происходит на постсоветском пространстве и в Европе с миграционным вопросом». С таким подходом согласен и работающий в Киеве высокопоставленный европейский дипломат, который напоминает, что Кремль поддерживает связи с радикальными и агрессивными ультраправыми группами в Центральной Европе.
Другие специалисты считают, что ситуация несколько сложнее. Некоторые напоминают, что в России существует «рынок шпионажа», на котором игроки различного уровня (чаще всего россияне) пытаются добиться благосклонности Москвы с помощью политических инициатив. «В случае Ужгорода злоумышленники и их заказчики могли действовать как стартап, который пытается привлечь внимание большой компании», — полагает украинский источник. Источник в Варшаве в свою очередь отмечает «политический планктон», которому Россия позволяет «расти и тлеть»: он может оказаться полезным без рисков для Москвы.
Часть ответов, наверное, мог бы дать помощник депутата Мануэль Оксенрайтер, который отрицает свою причастность к ситуации, но отказывается от интервью. Его членство в партии приостановлено, а сам он сейчас оказался под предварительным следствием. Его начальник Маркус Фрохнмайер называл случившееся «неважным», однако его самого теперь спрашивают, заплатили ли ему за поездки в Крым и Донбасс. Если верить обнародованным 5 апреля документам российских спецслужб, которые удалось раскопать журналистам «Би-би-си» и «Шпигеля», депутат Фрохнмайер находится под их полным контролем…
