Когда в сентябре 2014 года, российские власти задержали в Баренцевом море литовское рыболовецкое судно Juros Vilkas («Морской волк») вместе с экипажем и транспортировали его в российской порт Мурманск, Европейский союз, выразив протест по поводу силового задержания, заявил, что судно было «в открытом море», то есть в международных водах. Министр иностранных дел России тут же опубликовал заявление, в котором пояснил: российские пограничники задержали судно, потому что рыболовство проходило в «исключительной экономической зоне» России. В то время отношения РФ с ЕС и НАТО были довольно напряженными из-за российской аннексии Крыма и гибридного вторжения на Донбасс. Страны Балтии были самыми жесткими критиками действий Кремля (такими остаются и до сих пор), поэтому Запад сделал логический вывод: Россия пыталась досадить одной из этих стран, Литве, и наказать ее.
Гибридная война за полярным кругом
Территориальные споры между Россией и Западом в Арктике идут уже почти столетие, в частности за норвежский остров Свальбард, обозначенный на российских картах как Шпицберген. Напряженность из-за острова всегда, еще до Крыма, была связана с потенциальным риском конфликта между Россией и НАТО. В апреле 2015-го года российский вице-премьер Дмитрий Рогозин, против которого ЕС тогда ввел санкции, приземлился на Свальбарде по пути к российской базе, находящейся у Северного полюса, а ровно за год до этого, чеченские спецподразделения проводили там учения, что является грубым нарушением Свальбардского соглашения, которое запрещает использовать остров в военных целях.
Несмотря на длительную историю морского соперничества в регионе, большинство наблюдателей восприняли захват литовского судна как отдельный инцидент. Спустя пять лет, после нескольких все более агрессивных инцидентов такого рода, стало очевидно, что события сентября 2014-го года были первой «пробой» в долгосрочном глобальном морском конфликте, призванном испытать устойчивость соседей России в отношении гибридных атак на море, а также решимость Запада защищать свободу навигации в мировом океане.
Следующим этапом морского наступления РФ стал ноябрь 2018 года, когда российский флот откровенно атаковал украинские судна в Керченском проливе — агрессивно, спланировано и скоординировано. Экипажи судов, состоящие из 24 моряков, были арестованы, и сейчас, находясь за решеткой в Москве, ожидают несправедливого и политизированного судебного процесса. Вместе со строительством моста через Керченский пролив, преграждающим крупным коммерческим судам доступ к Азовскому морю, эти действия россиян наносят удар украинским портам в Мариуполе и Бердянске. Очевидно, это делается для того, чтобы не только ослабить промышленное производство Украины, но и превратить Азовское море в «русское озеро». Хотя западные лидеры жестко критиковали действия России, их первые заявления и процедуры показали, что атака была воспринята как географически изолированная проблема, часть гибридной войны России против Украины: мол, просто в этот раз россияне прибегли скорее к более открытым конвенционным, чем к скрытым инструментам.
Наконец, 6 марта 2019 года весь мир увидел агрессивный глобальный размах гибридной морской стратегии РФ, когда российская власть объявила о разработке новых правил для контроля над Северным морским путем, который пролегает вдоль северного побережья России в Арктике, согласно статьи 234 Конвенции ООН по морскому праву (UNCLOS). В публикации «Холодная волна» российская газета «Известия» утверждает, что «Россия берет под защиту Северный морской путь». Со слов Владимира Шаманова, председателя комитета Государственной думы РФ по обороне, который 11 марта 2019-го года выступал перед иностранными военными атташе, нынешнюю ситуацию в мире можно сравнить «с 1935-м годом, когда за два года после прихода к власти Гитлера страна [Германия] создавала условия для того, чтобы осуществить агрессию, а в 1939-м году началась Вторая мировая война».
В типичной для российских политических и военных лидеров манере «зеркального ответа» он заявил: в том, что Россия должна наращивать военный потенциал, виновата НАТО, которая усиливает свое присутствие на северном фланге, в частности проводит масштабные учения, например, Trident Juncture-2018, координирует ротационное присутствие около 700 морских пехотинцев США в Норвегии и осуществляет боевое патрулирование американскими атомными субмаринами Баренцева и Норвежского морей. Шаманов также пояснил, что Россия «имеет право отстаивать свои интересы в регионе», процитировав комментарии западных политиков и не назвав их имен. По его словам, эти политики якобы жаловались, что РФ владеет «неоправданно» большой территорией и огромнейшими запасами природных ресурсов, что является «исторической несправедливостью».
Шаманов также прокомментировал решение российской власти относительно новых правил транзита военных кораблей и судов Северным морским путем: «Прошлогодний инцидент в Керченском проливе нас многому научил. Мы не собираемся и дальше пассивно наблюдать, как военно-морские деятели иностранных государств пытаются играть своими мускулами у наших берегов». Кроме того, он отметил, что комитет Государственной думы РФ по обороне готов предложить более жесткие меры для ограничения прохода иностранных военных судов, которые следуют Северным морским путем и перевозят оружие и другие грузы.
На фоне последних событий и официальных комментариев россиян теперь даже для наивных наблюдателей очевидно, что Россия считает все морские территории взаимосвязанными. Потому что они являются частью российской глобальной стратегии, призванной взять под контроль международное судоходство во всех морях, которые граничат с Россией, — от Арктики до Дальнего Востока и Черного и Азовского морей на юге. Стратегическая цель России — утвердить свои суверенные права на морские территории, где россияне имеют военно-морское господство (то есть в Арктике и в Черном море), или там, где, учитывая определенные правовые соглашения, образовался вакуум международной власти, а особенно на территории вне зоны присутствия НАТО и США (Азовское море).
О существовании такой глобальной стратегии стало известно из доклада российского министерства обороны от 2016-го года, в котором была изложена программа национальной безопасности РФ за 2015 год. Оценивая статус мировой морской деятельности, Москва выразила недовольство в связи с неизменными попытками Норвегии получить суверенное владение островом Шпицберген и морским рубежом вокруг него длиной 200 морских миль. Свальбард назван одной из территорий, которые могут стать предметом потенциального вооруженного конфликта с НАТО, на основе заявления Норвегии о намерении пересмотреть соглашение с Россией в одностороннем порядке. К другим территориям, которые, согласно докладу, могут обусловить морской конфликт, относятся северные (Курильские) острова, Азовское и Черное моря. То, что доклад был прописан почти за три года до того, как напряженность между Россией и Украиной переросла в открытую агрессию россиян, напрямую свидетельствует, что в Кремле годами обсуждали эти конфликтные сценарии и принимали меры, готовясь к завоеванию территорий.
Например, во всех трех случаях Россия пыталась доказать легитимность своих действий, применяя метод гибридной войны lawfare, то есть правовую войну. Она агрессивно выворачивала принципы международного морского права и заявляла, что захваченные суда незаконно находились в «исключительной экономической зоне» в Баренцевом море, что украинцы нарушили территориальные воды России в Азовском море. А в последнем инциденте в Арктике — что их путь мог пролегать через территориальные воды России. Таким образом, РФ провозглашает свое суверенное право диктовать условия для свободного прохода судов.
Как утверждают российские военные, ключевую роль по защите российской Арктической зоны будут играть Воздушно-космические силы РФ. Определены четыре группы факторов национальных интересов Российской Федерации в регионе: историко-географические, экономические, природно-экологические, политические и нормативно-правовые. Это четко свидетельствует, что Россия применяет многовекторную стратегию, известную под названием «гибридная война», чтобы отстаивать свои интересы и расширять влияние в Арктике.
Арктика в оценках Китая и РФ
Согласно данным российского министерства природных ресурсов, в Арктике находится четверть неосвоенных мировых запасов нефти и газа: до 15,5 миллиарда тонн нефти и 84,5триллиона м 3 природного газа. Россия также хорошо осознает, что вследствие таяния льдов Северный морской путь становится как никогда привлекательным для коммерческого судоходства, ведь арктический путь из Европы в Японию значительно короче (примерно на 30%): это 9 тысяч 300 морских миль по сравнению с путем через Суэцкий канал и Индийский океан (12 тысяч 500 морских миль). Транзит длится на 10-15 дней меньше. Летом 2018-го года датский гигант морских перевозок Maersk стал первой компанией, которая отправила российским Северным морским путем коммерческое контейнерное судно.
Хотя Поднебесная не является приарктическим государством, китайцы интересуются разведкой месторождений и развитием региона из-за непосредственного участия китайских компаний в различных местных проектах, таких как завод «Ямал СПГ». Более того, КНР и Россия договорились совместно строить «ледовый шелковый путь» вдоль Северного морского пути в Арктике после того, как Китай официально добавил Северный Ледовитый океан к своей инициативе «Один пояс, один путь».
Военная деятельность России в Арктике
Тогда как российская власть утверждает, что выступает за мирное международное сотрудничество в Арктике, официальные документы и наращивание военного потенциала в регионе, в частности маневры с участием ядерных вооружений, свидетельствуют о том, что на самом деле отношение у россиян противоположное. Очевидно, для РФ Арктика является регионом, где нарастает международная конкуренция, даже конфликт, и Кремль делает все возможное, чтобы агрессивно и активно защищать то, что считает своими законными интересами. Морская доктрина Российской Федерации 2015 года четко определила Северный Ледовитый океан зоной приоритетного стратегического и военного значения для России, а защита этого региона названа непосредственной обязанностью ВС РФ.
Российские национальные интересы, цели, задачи и мероприятия определены в стратегическом документе «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и на дальнейшую перспективу». В нем указано, что одним из первоочередных национальных интересов РФ в Арктическом регионе является предотвращение доминирования отдельных государств или военно-политических альянсов (НАТО).
Москва рассматривает такие потенциальные сценарии военного конфликта в Арктике:
1. перерастание частного экономического спора в местный вооруженный конфликт;
2. перерастание экономического спора в местный вооруженный конфликт и дальнейшая эскалация, которая приведет к полномасштабной войне;
3. внезапная масштабная агрессия с применением конвенционных вооружений;
4. внезапная масштабная агрессия с применением ядерных вооружений.
Поэтому список задач, которые должно выполнять подразделение российских вооруженных сил «Север», длинный и разнообразный. В частности, это: мониторинг ситуации в Арктике; противовоздушная оборона и регулирование воздушного движения; раннее предупреждение политических и военных лидеров РФ о внезапной воздушно-космической атаке против России; отражение внезапной воздушно-космической атаки против России с севера; обеспечение прикрытия для военно-морских, наземных и воздушных стратегических ядерных сил; перехват крылатых ракет; защита федеральных, экономических и военных объектов; отслеживание с помощью противовоздушной обороны морских судов и конвоев на Северном морском пути; обеспечение прикрытия от вражеских воздушных ударов на Крайнем Севере; использование истребителей ВВС РФ против морских, подводных и наземных сил врага; проведения поисковых и спасательных операций в мирное и военное время.
На основе многочисленных стратегических расчетов, Россия активизировала развитие военного потенциала в Арктике, начиная с 2014-го года, создав там новые комплексы вооружений и усовершенствовав старые. Так, в декабре 2014 года было создано арктическое командование, развернуты войска у финской границы, проведена общая модернизация уже имеющихся сил, в частности, разработана военная техника специально для сурового арктического климата. Среди этой техники военно-морские и наземные активы — от целого флота российских атомных и неатомных ледоколов (тогда как во флоте США только один неатомный ледокол) до обновленных танков Т-80 с газотурбинным двигателем, функционирующих при чрезвычайно низких температурах. Арктические мотострелковые дивизии активно создаются в составе Сухопутных войск РФ, в том числе 80-я арктическая бригада в Алакуртти вблизи границы с Финляндией. В планах формирование целой дивизии береговой обороны на Чукотке, а Дальневосточное общевойсковое командное училище в Благовещенске уже готовит лейтенантов — кадры для будущих арктических подразделений.
Итак, российские вооруженные силы наращивают потенциал в Арктике не только количественно, но и качественно: ищут креативные решения для преодоления трудностей, возникающих в суровой арктической местности и климате. В начале 2017‑го года россияне провели испытания экспериментальных моделей колесного и бронированного гусеничного транспорта в экстремальных условиях моря Лаптевых. Эта техника разрабатывалась для того, чтобы преодолевать до 2 тысяч км в сложных арктических условиях. Как комментируется, цель — сделать такие арктические конвои обычным делом, чтобы восстановить и утвердить присутствие России во всем регионе. Кроме бронированного колесного и гусеничного транспорта в испытаниях в реальных условиях тестировались специальные жилые контейнеры, мобильные ремонтные мастерские и надувные палатки. Что касается инфраструктуры, то за последние шесть лет было построено 475 инфраструктурных объектов на островах Котельный, Земля Александры, Врангеля и на мысе Отто Шмидта. На этих объектах находятся военнослужащие, специальные системы вооружений и военная техника.
Современная российская перестройка в Арктике свидетельствует, что Москва настроена вернуть все утраченные за постсоветский период территории, остаться там и утвердить свой контроль над как можно большей частью региона, используя превентивные меры: не только в расположении войск, но и в развитии всей инфраструктуры, необходимой для их поддержки. Поэтому операционные и тактические преимущества российских военных подразделений в Арктике призваны обеспечить РФ стратегические преимущества в глобальной конкуренции за контроль над местными ресурсами и торговыми путями.
Воинственность плюс легитимность
России удалось совместить развитие смертоносных комплексов вооружений в регионе с правовым аспектом — элементом гибридной войны. Получается такая себе воинственность плюс легитимность. С 2005-го года она ведет скоординированную международную кампанию для легализации собственного суверенитета в Арктике. Так, россияне подали заявку в UNCLOS о расширении своей исключительной экономической зоны в Северном Ледовитом океане на треть. Таким образом, РФ, используя пробелы в UNCLOS, применяет положение статьи 73, которое определяет принадлежность шельфа к стране (если это будет доказано). В случае России это означает суверенные экономические права над огромной территорией, простирающейся на дополнительные 200 км в Северном Ледовитом океане. Согласно статьи 77 UNCLOS, прибрежное государство обладает «суверенными» и «исключительными» правами над континентальным шельфом для проведения «разведки и эксплуатации природных ресурсов». В ожидании решения ООН по этому делу, Российская Федерация постепенно расширяет военное присутствие в Арктике. Правовые и научные дебаты по геологическому определению и химическому составу шельфа могут иметь серьезные последствия, ведь если российская заявка будет принята, то в суверенном владении РФ окажется территория площадью почти 1,2 миллиона км 2, где много залежей углеводородов.
На поддержку заявки, Россия устроила грандиозный процесс, обратившись к международному праву, геологии, химии, океанографии и другим наукам, чтобы доказать: хребет Ломоносова — гигантский ряд гор длиной 1800 морских миль на дне Северного Ледовитого океана, соединяющий Евразию с Северной Америкой, — является геологическим продолжением евразийского континентального массива, контролируемого РФ. Ее заявка очень противоречивая: россияне собрали и представили образцы пород со дна океана, которые должны подтвердить легитимность обращения «с научной точки зрения». К сожалению, в противовес российской заявке нет соответствующих контрпретензий от всех арктических государств, по крайней мере, настолько продуманных. Поэтому Россия имеет все шансы, чтобы ООН удовлетворила хотя бы часть ее претензий. Чрезмерный территориальный размах заявки играет Москве на руку, ведь потом россияне могут сделать вид, что отказываются от части претензий в пользу контроля над действительно важными пространствами.
Новые правила игры России в Арктике
Россия считает Северный Ледовитый океан (по крайней мере, ту его зону, по которой проходит Северный морской путь, соединяющий Европу с Азией вдоль Сибирского побережья) частью своей суверенной территории. В марте 2019 года Кремль официально заявил о намерении добиваться, чтобы все корабли, которые проходят этими водами, сообщали России за 45 дней точный путь, пункт назначения и груз, принимали на борт российских лоцманов на весь период следования. Такие строгие требования суверенного государства противоречат положениям международного морского права и ставят под угрозу свободу навигации в мировом океане. И дело в том, что правовая война вместе с военными объектами в Арктике дали уверенность Российской Федерации в своих законных суверенных правах на эти территории. Она верит, что готова и способна отстаивать их силой, если придется.
Новые правила навигации Северным морским путем, о которых Москва публично заявила, должны вызвать неоднозначную международную реакцию, особенно со стороны НАТО и Запада в целом, ведь иностранные военные суда, по международному праву, считаются суверенными и неприкосновенными. Несмотря на это, Россия требует, чтобы все суда за 45 дней сообщали о своих перемещениях и получали разрешение на проход Северным морским путем. Соответственно, иностранные военные корабли должны декларировать цель своего прохода, путь, график и технические параметры, даже такие подробности, как ранг и имя капитана. Кроме того, серьезно нарушая международное право, она еще и требует, чтобы корабли принимали на борт российских моряков, которые будут находиться там во время прохождения через Северный Ледовитый океан. Также Россия оставляет за собой право отказывать судам в доступе без аргументов и объяснений. Корабль, который не получил предварительного разрешения России, могут задержать и даже уничтожить.
Нынешние претензии Москвы на суверенную власть над прохождением военных кораблей относятся к прежним претензиям относительно того, что международные зоны на Северном морском пути являются российскими «внутренними водами» и что иностранные коммерческие суда должны получать разрешение от РФ на вхождение в ее «исключительную экономическую зону». Все эти претензии противоречат Конвенции ООН по морскому праву, в частности статьи 234, которую Россия считает правовой основой своих непомерных требований в Арктике. Очевидно, что речь идет о совсем другой ситуации, чем та, которую пытается создать Москва. В общем она просто стремится получить контроль над проходом иностранных военных судов, не так как это произошло осенью 2018-го года, когда французское вспомогательное судно прошло Северным морским путем без предварительного согласия России.
Введенные россиянами правила напрямую нарушают правила UNCLOS, а также противоречат понятию свободы навигации в открытом море (мировом океане), что вот уже 200 лет является краеугольным камнем свободной торговли во всем мире. Исторически сложилось, что открытое море стало полностью доступным для международной навигации только после 1816-го года, когда британский флот пошел в наступление и атаковал так называемые берберийские регентства Османской империи в Северной Африке (Алжир, Тунис и Ливия). Тогда в Средиземном море удалось избежать угрозы для европейских и американских коммерческих и военных судов. До этого в течение 300 лет османские пираты из Северной Африки блокировали проход судов из большинства христианских стран Запада, требуя, чтобы они платили за право передвигаться вдоль североафриканского побережья, иначе грозили судам захватом или потоплением. Сквозь призму истории новые требования России в Северном Ледовитом океане схожи с требованиями берберийских пиратов. Она стремится постепенно затолкнуть не только Арктику, но и всю мировую систему навигации и торговли в новые «темные века». В конце концов, гибридная агрессия РФ против Украины должна показать Западу, что Москва имеет привилегированную сферу стратегических интересов. Это понятие оттягивает международный порядок на 200 лет назад — к модели сверхдержав XVIII или XIX века. Кроме того, если Запад не отреагирует на попытки России установить господство в прилегающих водах, — от Северного Ледовитого океана до Черного и Азовского морей, — мировому океану грозит разделение на зоны, где будут доминировать мощные прибрежные государства (прежде всего, РФ и Китай). Эти государства будут пытаться эксплуатировать, контролировать и препятствовать навигации военных и коммерческих судов, чтобы использовать большие просторы мирового океана в собственных политических и экономических интересах и существенно расширить сферы своей суверенной юрисдикции. Несомненно, в долгосрочной перспективе Запад, в частности НАТО и Соединенные Штаты не смогут закрывать на эти вызовы глаза. Как следствие — непомерные требования и жесткая тактика России в ближайшие десять лет могут в конце концов обернуться потенциальной «Первой арктической войной» XXI века.
Реакция США и НАТО
Со слов американского сенатора Дэниела Салливана, Соединенные Штаты «наконец медленно, но уверенно просыпаются и осознают важное геополитическое значение Арктики». Эти заявления свидетельствуют о том, что в посткрымскую эпоху американские стратеги, наконец, поняли, что две авторитарные державы — Россия и Китай — стремятся получить непосредственный контроль над Арктикой.
Сенатор Салливан добавил много положений к Акту об авторизации в области национальной обороны (NDAA) на 2019 финансовый год, которые должны укрепить позиции США в Арктическом регионе. Среди прочего, речь идет о разрешении строительства шести крупных ледоколов класса Polar для береговой охраны, а также требование, чтобы каждая военная служба Соединенных Штатов (воздушные силы, сухопутные войска, военно-морской флот и морская пехота) разработали собственную стратегию для Арктического региона. Документ также призывает министра обороны и госсекретаря США оценить потенциальные последствия российской военной активности в Арктике и ее угрозы для американских военных, дислоцированных в регионе.
В начале апреля 2019-го года командующий Шестым флотом ВМС США и Объединенного командования НАТО в Неаполе адмирал Фогго сделал первые заявления, в которых говорилось о связи российской деятельности в Арктике со свободным прохождением украинских судов Азовским морем. Впервые высокопоставленный военный чиновник США и НАТО признал значение Арктики и Азовского моря для сдерживания попыток российского вмешательства в свободу навигации в мировом океане.
Новый план НАТО для поддержки свободы навигации
4 апреля 2019-го года в Вашингтоне на встрече по случаю 70-й годовщины своего основания, НАТО объявила о решении поддержать Украину по защите свободы навигации в Черном и Азовском морях. Для этого Альянс будет отправлять в Черное море больше кораблей на регулярной основе. Вместе с усовершенствованными средствами наблюдения и процедурами, НАТО собирается защищать украинское судоходство в Азовском море через Керченский пролив. Эти меры будут приносить уверенность государствам членам НАТО таким как Турция и Болгария, а также потенциальному члену — Грузии, направляя сигнал России: мы не позволим превратить Черное и Азовское моря в российские «озера». Кремль воспринимает эти действия как враждебные и агрессивные со стороны НАТО и настаивает на строгом соблюдении конвенции Монтре и российско-украинского соглашения об Азовское море. Конвенция допускает присутствие иностранных военных судов в Черном море только 21 день, а российско-украинское соглашение поделило Азовское море между Россией и Украиной, а значит, лишило его статуса международных вод.
Для РФ это резкое изменение ситуации, и она сразу же обвинила НАТО в нарушении конвенции Монтре, а также заявила, что Альянс провоцирует Украину на будущие провокации. Россияне сообщили, что будут реагировать в случае усиления присутствия НАТО в Черном море. Откровенная демонстрация поддержки Украины является уникальным шансом для Альянса показать России, что ее морские атаки против другой страны не будут рассматриваться как отдельные двусторонние инциденты в географически изолированном регионе и что Запад не простит эти атаки россиянам. Ко всему НАТО посылает Москве сигнал: агрессивные действия в открытом море приведут к сильному противодействию со стороны самого успешного во всемирной истории союза, к которому решительно присоединяется весь Западный мир. Борьба за свободу навигации в мировом океане, которая является одним из фундаментальных принципов современной международной системы — уже началась в Черном и Азовском морях, и Украина на передовой.
