Иногда (хотя и не часто) один образ производит большее впечатление, чем тысяча слов. Так что, позволь мне перенести тебя, в твоем воображении, в Берлин 1945 года, во время агонии Третьего рейха.
Представь себе разрушившуюся империю, знаменитые здания ее столицы превращены в пепел, а самый главный начальник Адольф Гитлер испуганно прячется в одном из своих бункеров. Постарайся представить себе, что ты очутился в огромном городе, когда-то величественном, но сейчас разрушенном, где небольшая группа солдат пытается пртивостоять атакам советской армии, которая всего лишь два года назад была, казалось, обречена на жестокое поражение под беспощадным сапогом нацизма.
И посреди этого хаоса, с Гитлером, страшась возможного надругательства, которое могут совершить русские, среди непрекращающихся автоматных очередей и взрывов гранат, представь себе, что ты слышишь крик: «Стреляйте!». Но не по-немецки и не по-русски… Великолепный вопль на испанском языке и, вполне возможно, сопровождаемый каким-либо сочным ругательством. Это кажется маловероятным, не так ли? Тем не менее, почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что эти слова могли быть услышаны, причем неоднократно, незадолго до того как 30 апреля 1945 года фюрер постил себе пулю в лоб. Именно тогда, когда Третий рейх жадно вдыхал последние глотки воздуха, отряд Эскерры, состоящий из 300 наших земляков, не щадя сил противостоял войскам Сталина.
В этом отряде находились только добровольцы. Это мог быть ветеран расформированной Голубой дивизии, или студент, решившийся на поездку в Германию, или испанец перебравшийся через Пиренеи, чтобы сражаться на стороне фюрера. Существовало только одно необходимое условие: члены отряда должны были ненавидеть коммунизм. «Отряд Эскерры был несгибаем. Горстка дивизионеров, которые решили бороться до последнего вздоха на стороне немецких войск против русских. Однородное подразделение, своего рода маленький Легион, который держался до последней возможности», — объясняет в интервью для газеты «A-Бе-Се» историк Хосе Луис Эрнандес Гарви (José Luis Hernández Garvi), автор (помимо многих других книг) монографии «Нераскрытые эпизоды франкизма» (Издательство «Edaf»).
Истоки
Чтобы узнать о происхождении отряда Эскерры, следует вернуться к 22 июня 1941 года. В этот день Адольф Гитлер (который без спешки, но уверенно добился того, чтобы флаги с фашистской свастикой развевались над большей частью Европы) без тени сомнения напал на одного из своих самых естественных врагов: СССР. Его план был прост: бросить на Советский Союз танковые дивизии и солдат, чтобы задавить товарища Сталина. Однако фюрер не собирался вторгаться в обширные степи России в одиночестве и тем более без необходимых подкреплений. Поэтому он постучал в испанскую дверь и попросил Франсиско Франко рассчитаться за поддержку, оказанную ему во время Гражданской войны.
Испанский диктатор, будучи действительно обязан тевтонскому лидеру за оказанное прежде содействие, конечно, не мог отказать фюреру. Мало того, он согласился на это, широко улыбаясь. «В ответ на предоставленную в свое время немецкую помощь Франко предложил направить в Германию несколько частей добровольцев. Причем, это должно было толковаться как жест солидарности, а не как объявление о вступлении в войну; что могло бы произойти, только когда наступит подходящий для этого момент», — объясняет доктор современных исторических наук Хавьер Морено Хулиа (Xavier Moreno Juliá), автор книги «Гитлер и Франко. Дипломатия во времена войны 1936-1945», в своей работе «Голубая дивизия. Испанская кровь в России. 1941-1945».
И всего через пару месяцев после того, как Адольф Гитлер направил свои войска в холодную «матушку Россию», начав наступление, известное как «Операция Барбаросса», министр иностранных дел Испании, Серрано Суньер (Serrano Suñer), уже редактировал для всех средств массовой информации воззвание к испанскому народу: страна готовится создать подразделение из добровольцев, которые будут включены в ряды немецкой армии. Так был заложен первый камень в создание войсковой части, названной «Голубой дивизией». Впоследствии это предложение было одобрено лично самим фюрером.
2 июля этого же года, уже через неделю после начала записи в Голубую дивизию, прием новобранцев был прекращен из-за огромного числа желающих вступить в ее ряды. После предварительного отбора было сформировано подразделение, состоящее примерно из 18 тысяч человек под командованием Агустина Муньоса Грандеса (Agustín Muñoz Grandes), ветерана Гражданской войны, явного сторонника национал-социализма. В конечном счете, было образовано войсковое формирование, которое немцы называли «Blau división» (Голубая дивизия) или «250.Einheit spanischer Freiwilliger» (250-я войсковая часть испанских добровольцев).
Участие Голубой дивизии в войне завершилось в 1943 году. И по очень простой причине: союзникам, которые мало-помалу начали выигрывать войну благодаря своим танкам и бомбардировщикам, стали надоедать хитроумие и чванливость Франко, и они потребовали от него убрать с фронта «Blau División». Сказано, сделано. Понимая, что лучше не раздражать тех, кто может вскоре выиграть войну, Франко приказал вывезти в Испанию своих людей с фронта грузовыми поездами. Таким образом в ноябре этого же года испанские добровольцы вернулись на полуостров, откуда они несколько месяцев тому назад отправлялись на борьбу с коммунизмом.
Борьба продолжается
Тем не менее, после того как был отдан приказ о возвращении «Blau División» в Испанию, группа испанских офицеров, мечтавших продолжить вооруженную борьбу против советской власти, начала собирать добровольцев, чтобы сформировать новое боевое подразделение, готовое оставаться верным по отношению к нацистам. «Когда Франко приказал отозвать дивизию из-за изменения ситуации во Второй мировой войне, обнаружилась конкретная группа добровольцев, решивших остаться и продолжить борьбу с коммунизмом на Восточном фронте. Это и был «Испанский легион добровольцев» (Legión Española de Voluntarios). Считается, что в его составе было около полутора тысяч солдат и офицеров», — объясняет писатель и историк Хосе Луис Эрнандес Гарви.
Включенный в состав 121-й дивизии Вермахта, Испанский легион сразу же был направлен на фронт у реки Волхов, то есть на то же самое место, где не так давно располагалась и Голубая дивизия. Затем новая испанская часть в ходе боев была перемещена к латвийской границе, где ей пришлось столкнуться с партизанами, которые устраивали постоянные вылазки против нацистских солдат. В последующие месяцы испанцы продемонстрировали свои боевые способности, отчаянно сопротивляясь не только суровому «генералу Зиме» (морозу, который здесь пробирал до костей), но и атакам бойцов Сталина. Но в это время уже приближался закат Третьего рейха, и нацистские войска под напором противника начали отступать от Ленинграда.
«В начале 1944 года под давлением русской армии начал рушиться весь Восточный фронт нацистов. Началось отступление на запад. 19 января Испанский легион добровольцев получил приказ отходить к югу, начиная медленную перегруппировку, одновременно отчаянно борясь с холодом и отражая постоянные атаки партизан. Отступление продолжилось до Луги, на юг от Санкт-Петербурга. Там испанцы и продолжили сражаться в последние годы Второй мировой войны до тех пор, пока не были выведены с полей сражения. Тем временем Франко, заискивавшего перед союзниками, которые могли выиграть войну, не беспокоила судьба его собственных солдат, сражавшихся в рядах нацистов», — говорит в заключение Эрнандес Гарви.
Происхождение Отряда Эскерра
И опять немецкие мечты испанских добровольцев были разбиты, когда их снова вернули на родину. Со своей стороны Франко закрыл границы, чтобы никто из испанцев не мог перебраться в Германию и присоединиться к войскам Гитлера (ему все же совсем не хотелось чрезмерно раздражать американцев и англичан). Хотя, по правде говоря, все это сотрудничество с союзниками было не более, чем позирование, так как неофициально множество молодых людей, а также бывших бойцов Голубой дивизии и Испанского легиона уже сумели перебраться в оккупированную Францию и снова завербоваться в ряды нацистской армии.
А когда набралось достаточное количество испанских солдат, из них были сформированы два подразделения, включенные в состав Ваффен СС, войска, которые, по словам историка Жан-Люка Леле (Jean-Luc Leleu) «были созданы на базе СС для охраны фюрера». «Следует различать СС и Ваффен СС. Вторые были военным крылом первых, являвшихся наиболее яркими представителями нацизма. Немцы включили всех иностранных бойцов в Ваффен СС, поскольку таким образом их было легче организовать и удобнее распоряжаться», — заключает испанский писатель.
Впоследствии, уже после многочисленных потерь, испанцев перевели в так называемую немецкую Валлонскую дивизию, войсковую группу, в которую нацисты включили большинство иностранцев, готовых сражаться на их стороне на конечном этапе Второй мировой войны. Но к тому времени отступление гитлеровских войск было уже неизбежным. Один из последних боев, в котором участвовали испанцы, произошел в конце января 1945 года под городком Штаргард (Stargard) в менее чем 100 километрах от Берлина. Там советское наступление с применением танков и артиллерии покончило с остатками этой воинской части, и, чтобы спасти свои жизни, у ее солдат не было другого выбора, кроме как бегства в немецкую столицу.
После разгрома Валлонской дивизии и выделения из ее состава испанцев Мигель Эскерра (Miguel Ezquerra) получил приказ сформировать новую воинскую часть из испанских солдат, которых еще немало оставалось в различных местах Германии без определенных занятий. Мигелю не было еще и 32 лет, но он уже успел отличиться в боях Гражданской войны. Затем он отправился на войну с Россией в качестве добровольца, а после того, как его возвратили на родину, тайно пересек границу с Францией, чтобы снова встать под знамена Гитлера и вместе с другими единомышленниками продолжить огнем, мечом и свастикой борьбу против коммунизма.
«Капитан Мигель Эскерра, ветеран Голубой дивизии, продолживший и после отзыва ее с фронта сражаться на стороне немцев, получил задание сформировать воинскую часть, состоящую исключительно из испанцев. К ее созданию он привлек ветеранов Испанского легиона добровольцев, испанских рабочих прибывших в Германию еще до войны в поисках трудоустройства, студентов, а также добровольцев, которые осмелились пересечь Пиренеи, несмотря на запрет Франко, и людей, скрывающихся от правосудия», — объясняет испанский писатель в своей книге. Объехав города, поселки и деревни в поисках добровольцев, Эскерра сумел собрать более 300 бойцов, которые были включены в Ваффен СС.
Битва за Берлин
Пока Эскерра вооружал и подготавливал своих людей, у немцев уже не оставалось времени даже на чтобы сокрушаться о поражениях, следовавших одно за другим. Тогда, в апреле 1945 года, было уже совершенно ясно, что союзники приближались гигантскими шагами к совершенно определенной цели: взять Берлин. В городе, который еще совсем недавно был столицей Рейха, где всего лишь несколько лет назад маршировали тысячи солдат, гордящихся своим фюрером, сейчас насчитывалось от силы 800 тысяч защитников, готовых отдать свои жизни за национал-социализм. Причем, большинство из них были юноши и девушки от 11 до 15 лет, члены молодежного союза «Гитлерюгенд», или семидесятилетние старики, которых поспешно завербовали для защиты столицы.
Отряд Эскерры появился в городе в самые последние дни войны. Многочисленные воронки от снарядов на пустынных улицах — вот характерный вид столицы Германии, которой когда-то так восхищался Гитлер. Более половины жителей Берлина сбежали из города, подальше от советских снарядов. И именно отчаяние спровоцировало немцев призвать в свои ряды всех иностранных добровольцев, которые находились в их воинских частях. «Когда мы говорим о последних днях рейха, мы представляем себе немцев сражающихся с русскими в Берлине. Тем не менее, в рядах Ваффен СС находились испанцы, норвежцы, датчане, шведы, бельгийцы, француза и даже русские», — добавляет Эрнандес Гарви.
Как справедливо указывает сам Мигель Эскерра в своей биографии («Берлин, жизнь или смерть»), его отряд был одним из этих иностранных подразделений, но в отличие от многих других состоял из опытных и обученных солдат. «Со мной остались те, кто был верен своей присяге и закален в боях. В моем отряде не было новичков или малодушных. Мои солдаты не были наемниками, это были люди, воодушевленные идеалами и готовые защищать до конца один из последних оплотов цивилизации, находящихся под угрозой красного нашествия. В отряде было три роты испанцев, не считая (нескольких) французов», — указывает командир в своих записях.
Так же считает и Эрнандес Гарви, который, в свою очередь, указывает что ядро этого отряда составляли бывшие бойцы «Blau División»: «Отряд Эскерры состоял из солдат-ветеранов, побывавших в многочисленных боях. Возможно, последние из примкнувших к отряду были не так хорошо подготовлены, но в условиях войны опыт приобретался очень быстро, поскольку им ежедневно приходилось участвовать в боях. Все это были люди с большим опытом ведения боевых действий, и многие из них уже четыре года сражались против русских (ведь Голубая дивизия была создана еще в 1941 году)».
Огнем и мечом
Прибыв в Берлин, отряд Эскерры разместился в здании Министерства искусств (которое находилось чуть более, чем в 10 километрах от бункера Гитлера). По воспоминаниям командира, немцы всегда принимали их с большим уважением, испанцы заслужили подобное отношение за более чем четыре года боев. Эскерра тогда просто не мог поверить своим глазам: разрушенные дома, мужчины и женщины, прячущииеся в подвалах из-за страха погибнуть под бомбами союзников… Это казалось ему невероятным. Однако случилось и нечто такое, что особенно привлекло его внимание: в один из первых его приездов в столицу Эскерра заметил 12-летнего поростка с ампутированной рукой, который отчаянно защищал немецкие позиции от десятков советских солдат и нескольких танков, пытающихся пройти вперед. Эта была последняя надежда Гитлера на защиту — дети, которых убедили в том, что они должны умереть за него.
Однако первые столкновения были не более чем легкими стычками. Настоящее крупное сражение произошло на площади Мориц-Плац, расположенной в четырех километрах от бункера правительственной канцелярии. Здесь советские войска разместили несколько танков Т-54 (броневая машина, внушавшая наибольший ужас немцам в первые годы войны, но которая к концу кампании уже несколько устарела). Задача отряда Эскерры была очень проста: разрушить оборону красных в этом месте. В случае же если будет невозможно уничтожить вражеские силы, то следовало, как минимум, заставить противника отступить и занять его позиции.
Вот как описывает сам Эскерра эту битву в своих воспоминаниях: «Я немедленно составил план действий. Мы приблизились по одной из боковых улиц, выходящих на площадь. Русские баррикады были совсем рядом. Благодаря отваге, граничащей с безрассудством, и невероятному везению мы взяли штурмом первую линию русских баррикад, в то время как танки, заполнявшие площадь, безостановочно стреляли по всем направлениям. Три танка из этой группы бронемашин направили стволы своих пушек прямо в нашу сторону и беспрерывно обстреливали нас».
Не останавливаясь, отряд стал продвигаться от линии русских баррикад в сторону стоящих невдалеке советских танков, приготовив фауст-патроны. «Мы подбили четыре русских танка, остальные отступили, а с ними и занимавшие эти позиции русские солдаты. Площадь была очищена от врагов, которые, отступая, оставили на месте четыре танка, превращенных в хлам», — завершает автор. Однако победа стоила Мигелю Эскерре болезненного ранения в ногу, вследствие чего он вынужден был отправиться на лечение в импровизированный госпиталь, сооруженный нацистами.
Подробно описывая ход нескольких стычек с противником, Эскерра в своих воспоминаниях останавливается на одном из наиболее запомнившемся ему эпизодов его жизни, произошедшем через несколько дней. Испанец рассказывает, что когда он находился вместе со своим отрядом в Министерстве искусств, к нему подошел немецкий солдат и предложил проследовать за ним. От места расквартирования офицеры в течение более двух часов пробирались по подземным тоннелям Берлина и наконец вышли в огромный двор, заполненный множествовм нацистских солдатов. Через некоторое время к испанцу подошел какой-то сержант с «прекрасной новостью»: ему предстоит встретиться в бункере с фюрером.
Эскерра был награжден Гитлером орденом Рыцарский крест:«Неужели я увижу самого фюрера? Эта мысль заставила меня понервничать как школьника, которому предстоит первый экзамен. По-видимому, я не смог выглядеть равнодушным, потомучто генерал фон Булов (von Bulow), который должен был проводиь меня к фюреру, похлопал меня дружески по плечу и улыбнулся, явно стараясь успокоить. Мы прошли через целую анфиладу комнат. Охрана впечатляющая. Вооруженные до зубов солдаты СС стояли у всех дверей, напоминавших бронированные ворота банка, и открывались они перед нами с такими же предосторожностями».
Через несколько минут Эскерра уже оказался в кабинете Гитлера, где также находились Йозеф Геббельс и еще ряд генералов. Естественно, среди присутствующих был и сам нацистский лидер. «Моя встреча с Гитлером была очень короткой. Увидев его, я стал смирно и застыл неподвижно как статуя. Фюрер приблизился и, внимательно глядя мне в глаза, заговорил. Вот тогда я понял колдовсое впечатление, которое этот великий вождь немецкого народа производил на людей. Стоявший рядом лейтенант (…) дал понять фюреру, что мое знание немецкого не было совершено. Гитлер начал говорить со мной медленнее, стараясь быть понятым: «Мне сообщили о храбрых действиях вашего отряда, и я решил наградить вас орденом Рыцарский крест (…)». (…) Гитлер протянул мне руку (…) и на этом встреча закончилась».
Последние дни рейха
После награждения Эскерра и его отряд продолжили бои с русскими на улицах Берлина. Однако советское кольцо с каждым разом сжималось все сильнее до тех пор, пока разгром стал неминуем и защитные укрепления не были разрушены. Ввиду неизбежной гибели Гитлер покончил с собой вместе с Евой Браун 30 апреля. Несколько часов спустя люди Сталина взяли Берлин и пленили всех защитников столицы. Среди них были и немногие выжившие бойцы испанского отряда. Последние испанцы, которые воевали на стороне фюрера.
«Испанцы сражались в основном в правительственной зоне Берлина, где располагались здания основных министерств, и в районе имперской Канцелярии. В конце концов они вынуждены были отступить, образуя круговую оборону, с каждым разом все более уменьшающуюся из-за наступления русских, и так до момента падения бункера Гитлера. После сдачи в плен немцев испанцы также были пленены. Всех их ожидало длительное нахождение в советских концентрационных лагерях. Мигель Эскерра, однако, самым невообразимым образом сумел бежать из Берлина и вернуться в Испанию», — заключает Эрнандес Гарви.
