Лидеры и граждане Евросоюза способны справиться со всеми этими рисками, однако многие до сих пор предпочитают жить в отрицании.
В настоящее время лучшая в истории Европа сталкивается с серьезными проблемами. То, как она с ними справится, станет показателем устойчивости, эффективности и значимости Евросоюза и связанных с ним институтов, которые помогли положить конец конфликтам на этом континенте.
Несмотря на то, что на этой неделе все внимание было сосредоточено на выборах в Европарламент, это голосование не должно отвлекать от экзистенциальных вызовов, которые стоят перед Европой.
Угрозы весьма серьезны, и их можно разделить на три категории: устойчиво медленный экономический рост, ослабление влияния на мировой арене и вялое, лишенное воображения политическое руководство.
Хорошая новость заключается в том, что лидеры и граждане Евросоюза способны справиться со всеми этими проблемами, и выборы в Европарламент, возможно, будут этому способствовать, поскольку в результате этих выборов европейцы могут получить более демократически динамичный и поистине европейский орган, который станет гораздо ближе к своим избирателям.
Плохая новость заключается в том, что большинство европейских лидеров и граждан продолжают жить в отрицании, не осознавая в полной мере хрупкость их исторических достижений и не имея достаточной мотивации для принятия решений, которые позволили бы закрепить успехи, достигнутые за 74 года мира и прогресса Европы.
Что еще хуже, мало кто в администрации Трампа — и менее всего сам президент США Дональд Трамп — готов заявить во всеуслышание, что сегодняшняя Европа представляет собой величайшее внешнеполитическое достижение в американской истории, за которое США заплатили огромную цену в ходе двух мировых войн и последовавшей за ними холодной войны.
Если говорить о нынешней ситуации, то для отношений США и Европы ставки редко бывали выше, поскольку мы вступаем в новую эпоху усиливающегося соперничества между крупными державами, в котором демократии и открытые общества противостоят своим автократическим соперникам.
Сегодня мы переживаем переломный момент — настолько же значимый, насколько значимыми были 1919, 1945 и 1989 годы. Сегодня, как и тогда, Европа оказалась в самом центре глобального противостояния, и именно от США во многом зависит то, каким окажется его итог. С какими бы вызовами Запад ни сталкивался в 21 веке — идеологическими, экономическими, технологическими и геополитическими — все они снова будут разворачиваться в полной мере на европейском континенте.
Финансист Джордж Сорос сказал: «Европа движется к забвению, и народам Европы необходимо проснуться, пока не стало слишком поздно. Если они этого не сделают, Евросоюз пойдет по пути, по которому шел СССР в 1991 году. Ни наши лидеры, ни обычные граждане не понимают, что сейчас наступает переломный момент, что границы возможного сейчас очень широки и что конечный результат крайне непредсказуем».
При упоминании этого высказывания Сороса большинство еврократов и чиновников в Брюсселе и европейских столицах закатят глаза. Они напомнят вам, что критики — в первую очередь американцы — недооценивали Евросоюз с момента его основания, поэтому нам необходимо отказаться от устаревшего апокалиптического взгляда на его будущее.
Это голосование, вероятно, станет самым по-настоящему европейским в истории Евросоюза, поскольку линии идеологической борьбы пересекают национальные границы. В результате мы, скорее всего, получим более раздробленный Европарламент, где будет больше заметных разногласий. Однако в то же время он будет более демократически динамичным и панъевропейским парламентом — таким парламентом, который будет с большей точностью отражать предпочтения избирателей европейских стран и таким образом способствовать укреплению веры в Евросоюз.
Однако это произойдет только в том случае, если этот парламент и политические лидеры европейских государств сумеют справиться с тремя главными вызовами, перечисленными выше.
Медленный экономический рост
Неудивительно, что популисты набирают вес, опережая традиционные партии, которым так и не удалось добиться результатов. Если рассматривать ВВП еврозоны за последнее десятилетие как капитал, вы вряд ли захотели бы им владеть. По данным Всемирного банка, ВВП еврозоны в 2017 году оказался ниже ее ВВП в 2009 году.
Для сравнения ВВП Китая за тот же период времени вырос на 139%, ВВП Индии — на 96%, а ВВП США — на 34%. Еврокомиссия уже понизила прогноз для ВВП еврозоны в 2019 году с весьма скромных 1,9% до еще менее впечатляющих 1,2% — с учетом тревог по поводу экономической силы Германии.
«Мы наблюдаем очевидные признаки того, что худшее еще впереди, — сказала Ана Паласио (Ana Palacio), бывший министр иностранных дел Испании. — Уровень долга быстро растет, а Европейский центробанк вновь прибег к стимулирующим мерам, чтобы предотвратить рецессию».
В отличие от финансового кризиса десятилетие назад, когда основной удар пришелся на юг Европы, новый кризис затронет всю еврозону и, что опаснее всего, Германию. «Евросоюз с трудом пережил первый кризис, — отметила Паласио. — Рецессия, которая коснется сердцевины Евросоюза, обернется серьезной и даже экзистенциальной угрозой».
Ослабление глобальной значимости
Евросоюз не смог приспособиться к новому миру с его возобновившимся соперничеством между крупными державами, поэтому он рискует стать менее значимым субъектом международной политики, превратившись скорее в ее объект.
«Евросоюз оказался в мире, где доминирует соперничество крупных держав, напористость Китая и ревизионистская воинственность России, — отметил бывший премьер-министр Швеции Карл Бильдт (Carl Bildt). — Что еще хуже, в своем противостоянии этим угрозам Евросоюз больше не может рассчитывать на то, что США останутся его безусловным другом и союзником».
Бильдт продолжил: «Теперь Евросоюзу необходимо выбирать между тем, чтобы закрепить за собой собственное место на мировой арене, и тем, чтобы превратиться в площадку для борьбы между другими державами. Это стратегическое решение первого порядка, и все остальные политические решения будут вытекать из него».
Вялое и лишенное воображения руководство
Учитывая, что канцлер Германии Ангела Меркель постепенно сдает позиции, что европейские мечты президента Франции Эммануэля Макрона потонули в море желтых жилетов, а также с учетом нынешних кандидатов на ведущие позиции в Евросоюзе, довольно трудно предположить, откуда могут взяться такие лидеры, которые будут способны реформировать, оживить и переориентировать Европу для противостояния тем угрозам, которые ее ждут впереди.
Континент, который показал нам Тридцатилетнюю войну, десятки лет наполеоновских войн, а также две мировые войны, сейчас, очевидно, не готов пойти на риск саморазрушения таких масштабов.
Однако головокружительные надежды последних семи десятилетий тоже постепенно рассеиваются. Европа при мощной поддержке со стороны США сумела добиться мира между Францией и Германией и продвигала свои институты и программу, решительно противостоя Советскому Союзу на протяжении всей холодной войны. После распада СССР она приняла 11 бывших коммунистических стран в качестве молодых демократий.
Годы после окончания холодной войны внушили многим уверенность в том, что, как говорит Бильдт, модель Евросоюза позволит создать «более стабильную модель управления для всего мира».
Однако пока акцент должен быть сделан на спасении того лучшего, что было в истории Европы. В конце концов, история уже показала нам, как дорого обходится восстановление Европы после того, как ее разорвали на части.
