Милан, Италия ‒ Трое школьников смело водят руками по коричневой шерстке. По расписанию сейчас занятие с ослами. Два осла спокойно стоят во дворе, когда детей подводят к ним вплотную. На этих занятиях школьников учат, как обращаться с крупным животным.
Занятия с ослами — лишь одна из особенностей школы Джакоза (Giuseppe Giacosa, 1847-1906 — итальянский драматург — прим. перев.), расположенной в самом мультикультурном районе Милана.
Во-первых, школа находится в большом парке Троттер, который в будние дни полностью предоставлен ученикам. Ослы живут здесь в загоне уже второе лето. Для детей проводятся занятия по садоводству, и у каждого класса есть свой участок для посадок.
Во-вторых, школа идет в направлении, противоположном основным тенденциям. Многие родители в Милане стремятся избегать мультикультурных школ, и, по статистике, большинство из них не отдают детей в ближайшие школы.
Школа Джакоза — редкий пример популярного учебного заведения в спальном районе. Ей удалось привлечь за свои парты детей, живущих неподалеку и представляющих самые разные культуры.
Постройки, в которых теперь располагается школа, были возведены после Первой мировой войны. Там, где сейчас находится спортивный зал, раньше принимали солнечные ванны больные туберкулезом. В 1920-х годах при фашистском правительстве мальчиков в школе Джакоза обучали военному делу, а девочек — домоводству. Затем постройки долгое время пустовали.
По словам директора школы Франческо Мураро (Francesco Muraro), волны иммиграции 1990-х и 2000-х годов стали для школы настоящим благословением.
Если бы она существовала исключительно на средства, выделяемые из государственного и городского бюджетов, возможности были бы совсем другие, однако Мураро регулярно привлекает дополнительное государственное, а также частное финансирование.
Этому способствует культурно-историческая ценность зданий школы, а также их специфическое местоположение. Улица Падуи, ограничивающая парк с одной из сторон, известна как арабская улица Милана. Здесь проживают представители 150 национальностей.
Значительная часть учеников школы — иммигранты во втором поколении, и различных национальностей среди них насчитывается около тридцати.
В прошлом году в школу приняли более ста детей, которые совершенно не говорили по-итальянски. Учитель Паоло Лимонта (Paolo Limonta) считает, что лучший помощник в изучении итальянского языка — это время, и здесь его «дают столько, сколько необходимо».
Не всегда бывает достаточно занятий только с ребенком. Организации, действующие в сотрудничестве со школой, связываются с его семьей, организуют для них языковые курсы и помогают найти работу.
Многие итальянцы не разделяют оптимистического настроя руководства школы Джакоза. Популярность лидера партии «Лига» (Lega) правого популиста Маттео Сальвини (Matteo Salvini), занявшего в 2018 году пост министра внутренних дел и вице-премьера и ужесточившего миграционное законодательство, только выросла. Сальвини стремится, в том числе, остановить «исламизацию» Европы и отрицает существование умеренного ислама.
Полемика по вопросам иммиграции становится более жаркой в преддверии выборов в Европарламент, которые должны пройти в последние выходные мая. Вероятно, «Лига» одержит победу в Италии, и Сальвини попробует объединиться с правыми популистами других европейских стран. В Финляндии эту часть политического спектра представляют «Истинные финны».
Осенью 2018 года Сальвини добился принятия пакета законов, предусматривающего, в частности, что временное убежище по гуманитарным соображениям больше предоставляться не будет. Под гуманитарную защиту попадают те заявители, которые не соответствуют критериям, необходимым для получения статуса беженца или бенефициара субсидиарной защиты, но при этом не могут вернуться на родину, например, из-за того, что обстановка там представляет опасность для жизни.
Сальвини запретил спасательным судам, подбирающим мигрантов в Средиземном море, заходить в итальянские порты, и планирует ввести для нарушителей штрафы. Евросоюзу также пришлось ограничить свою мониторинговую операцию в Средиземном море и заменить наблюдательные корабли воздушными судами, когда Италия пригрозила полностью отказаться от участия в проекте.
«Я намерен принимать только женщин и детей, спасающихся от войны. Всем остальным я говорю нет», — заявил Сальвини осенью 2018 года, когда декрет был утвержден.
Италия — не единственная европейская страна, свернувшая программу гуманитарной защиты. Например, в Финляндии от этой практики отказались в 2016 году. Тем не менее Италия отличается от многих других стран ЕС — тем, что убежище предоставляет лишь в редких случаях.
Так, в 2018 году в стране было подано свыше 50 тысяч заявлений о предоставлении статуса беженца, однако положительное решение ждало всего 7% заявителей. Правда, более 20% получили разрешение на временное пребывание на гуманитарных основаниях. При этом на всей территории ЕС в том же году статус беженца был присвоен в среднем 20% заявителей.
В Финляндии было одобрено около 40% прошений. В 2018 году убежище в Финляндии запросили 2,4 тысячи человек. Помимо этого, было подано 2,1 тысячи заявлений о продлении статуса.
В соответствии с новым пакетом законов, по истечении срока временного пребывания гуманитарная защита в Италии продлеваться уже не будет.
«Из-за решения Сальвини о гуманитарной защите многие иммигранты окажутся на улице, и это грозит большими сложностями. Ведь в таком случае люди окажутся без документов и средств к существованию», — отмечает Елена Фонтанари (Elena Fontanari), специалист по вопросам иммиграции Миланского университета.
Число людей, проживающих в Италии без документов, оценивается в полмиллиона человек.
Фонтанари отслеживала судьбы людей, бежавших в 2011 году с Ближнего Востока и севера Африки от событий «арабской весны». По ее словам, поток иммигрантов в Европу возрос в 2015 году, тогда как конкретно в Италию новая волна приезжих хлынула еще в 2011 году.
Тогда разрешения на пребывание выдавались как раз по гуманитарным соображениям, и они не давали права выезда в другие страны Евросоюза. Иммигранты, за судьбой которых следила Фонтанари, остались в Берлине, и в конце концов их депортировали обратно в Италию.
«Многие немецкие компании звонили с надеждой, что эти люди вернутся на работу, но, поскольку их отпечатки пальцев были сняты в Италии, уехать они не могли», — рассказывает Фонтанари.
Говоря об отпечатках пальцев, она имеет в виду Дублинскую систему, которая вступила в силу в 1997 году, чтобы прекратить бесконтрольное перемещение прибывающих в Европу мигрантов из страны в страну. По новым правилам, стало возможно возвращать мигрантов для подачи заявления на предоставление статуса беженца в ту европейскую страну, куда они прибыли изначально.
Италия стала действовать вопреки общей миграционной политике именно после того, как, несмотря на ее протесты, был принят Дублинский регламент. Положение обострилось в 2015 году, когда в Европу прибыло более миллиона мигрантов, главным образом через Средиземное море. При этом Италия и Греция и ранее подвергались критике за неспешность в предоставлении отпечатков пальцев в общий реестр стран ЕС, а также за то, что прибывшим удавалось выезжать в другие страны без регистрации.
Миграционный кризис застал Евросоюз врасплох, и организация уже долгое время пытается добиться обновления общей миграционной политики. Внезапное появление огромного числа людей вынудило страны выстраивать собственную политику в отношении иммигрантов, что только глубже вбило клин в отношения между членами ЕС. Италия тщетно требовала от других стран-членов разделить с ней миграционное бремя, в то время как Венгрия полностью отказалась от сотрудничества в этой сфере.
«Вопрос приема мигрантов во многом носит идеологический характер, и вот теперь Европа обратилась к национализму. Это никак не решит проблем, затронутых в Дублинском регламенте, и никому не облегчит жизнь», — отмечает Фонтанари.
Металлическая дверь в воротах едва заметна. Чтобы подняться на лифте, нужно ввести цифровой код. Ясно, что непрошенным гостям здесь не рады. Сюда часто приезжают женщины, сбежавшие от домашнего насилия.
«Мы подумываем нарисовать на двери цветы», — говорит координатор Тициана Скардилли (Tiziana Scardilli) и проводит нас вглубь приюта Каза делла Карита (Casa della Carità), организованного католическим благотворительным обществом.
Здесь живут около двадцати женщин и детей как из Италии, так и из других стран. Кто-то попал сюда через государственную службу, осуществляющую работу с беженцами, кто-то — через социальную службу общества. Еда и проживание здесь бесплатны.
Приют открылся в 2017 году, и ни одно место в нем долго не пустует.
Здесь видна изнанка итальянской политики в отношении беженцев. Кому-то из попавших сюда приходилось спать на улице. И у детей, и у матерей бывают серьезные психологические травмы. Приют работает в сотрудничестве с государственными социальными службами.
«В наши обязанности входит в том числе и наблюдение за отношениями между матерями и детьми», — говорит Скардилли.
Многие счастливы, что у них появилась крыша над головой. Так, у 36-летней Грейс наконец есть собственная комната, где она живет вместе с 8-летней дочерью. Это кажется почти чудом, когда слышишь историю этой женщины. Мы излагаем ее версию событий, изменив имя героини для публикации.
«Я не часто рассказываю о себе, хотя меня и спрашивают. Слишком тяжело».
Грейс говорит, что ее отправили в тюрьму в Уганде за то, что она лесбиянка. Ей поставили условие: чтобы выйти из тюрьмы, нужно было заняться сексом с женихом, которого выбрал ее отец — влиятельное лицо мусульманской общины.
Муж бил ее, от чего остались шрамы, и заразил ВИЧ-инфекцией. Избиения продолжались и когда она забеременела.
«Муж говорил, что не хочет ребенка, что он ему не нравится».
В Италию Грейс прилетела на самолете. Ей удалось скопить деньги, полученные за время работы в парикмахерской, и в 2015 году она получила туристическую визу. Дочь осталась в Уганде.
«Я спала на вокзалах, а затем кочевала по центрам размещения мигрантов, потому что оставшийся в Уганде муж угрожал убить меня».
Грейс уже получила статус беженца. В январе ей наконец удалось перевезти в Италию свою дочь. По словам координатора Скардилли, на это ушло много времени и сил, и в этом очень помог адвокат, работающий на добровольных началах.
«Он говорит, что все наладится. Для меня это очень важно», — говорит Грейс.
Ужесточение позиции итальянских властей Грейс заметила только в том, что найти работу ей стало сложнее. Два года она проработала уборщицей в гостинице, но затем управляющий заявил, что она недостаточно расторопна.
«Мои мама и сестра больны, нужно помочь им с деньгами. Конечно, дочка очень меня поддерживает. Говорит: „Не переживай, мама, обязательно что-нибудь подвернется"».
Елена Фонтанари видит в ближайшем будущем для Италии не только угрозу, но и надежду. Политика Сальвини вызвала обратную реакцию со стороны многих людей. Главы нескольких итальянских городов, например, Неаполя и Палермо, объявили их свободной зоной, куда могут приезжать мигранты, спасенные в Средиземном море.
«Правомерность положений декрета Сальвини, которые наиболее явно противоречат конституции, уже поставлены под сомнение. Например, ему не удалось закрыть иммигрантам доступ к регистрации в системе здравоохранения, — говорит Фонтанари. — Если мы видим в мигрантах исключительно тех, кто приезжает, чтобы воспользоваться достижениями нашей системы, значит, мы упускаем из виду их реальные возможности. Ведь это просто люди, которые хотят жить и становиться частью общества».
Директор школы Джакоза проводит нас в библиотеку. На средства от пожертвований в читальный зал закупили диваны и столы.
«Мы только что получили разрешение на обустройство новой теплицы. В ней будут солнечные батареи и автоматическая система подогрева воды».
Во дворе строится бассейн.
Хотя школа Джакоза кажется сказочным местом, Мураро признает, что социальные проблемы — это скорее правило, чем исключение. В округе много неблагополучных семей.
«Ребенок — это маяк, по нему легко увидеть, что в семье не все в порядке», — говорит Мураро.
Учитель Лимонта подчеркивает, что очень важно дать детям почувствовать себя частью общества. Его ученики, ребята 10-11 лет, придумывают истории, на основании которых потом поставят музыкальное представление.
«Если удается наладить отношения в коллективе, дальше все становится проще. Тогда ребенок может полностью раскрыть свой потенциал».
