Во вторник приштинские власти как будто захотели подтвердить то, что в понедельник сказал президент Сербии Александр Вучич. Ведь операцию, которую приштинские власти провели во вторник (к чему, несомненно, приложили руку все те, кто вообще поддерживает любое действие Приштины, направленное против сербов), они могли бы провести в любой другой день и в совершенно другой, более мирной манере. Приштинские власти могли обойтись без выстрелов, шумовых гранат и бронетехники. И главное, эта операция началась всего через десять часов после того, как на заседании в Скупщине Сербии, посвященном Косово и Метохии, Вучич заявил: «Замороженный конфликт мы не можем считать решением для себя. Албанцев он не устраивает, и поэтому они с каждым днем проявляют все большее беспокойство. Только вопрос времени, когда они нападут на сербов. Я говорю вам об этом здесь, в этом самом важном месте, в этот самый важный момент: только вопрос месяцев и дней, когда они нападут на сербов, поскольку больше терпеть они не могут».
Вторжение на север
Неужели беспощадная сила, которую применили во вторник утром после упомянутого заседания сербского парламента, должна была убедить всех — от Белграда и западных столиц до Приштины — что замороженному конфликту не бывать, и что единственная альтернатива сохранению статуса-кво являются конфликты или, не дай бог, война? Как будто война может приключиться сама собой, без того, чтобы ее кто-то разжигал и провоцировал… Как минимум столь же правдивым кажется противоположный тезис о том, что войну будят и грозят нам ею именно для того, чтобы оказать на нас давление, и чтобы единственным решением для нас стала капитуляция.
Итак, приштинские силы спецназначения снова вторглись на север нашего южного региона, задержали более 20 человек, а несколько ранили и при этом крушили и уничтожали имущество, ничего не боясь. Все это проделывалось под предлогом борьбы с коррупцией и организованной преступностью. В подобные отговорки может поверить только тот, что в состоянии признать Рамуша Харадиная или Хашима Тачи искренними борцами с организованной преступностью и защитниками прав человека.
Произошедшее было демонстрацией силы, а возможно, также методом проверить сербскую реакцию. Сербские силы безопасности были приведены в полную боеготовность, но так уже было, например, четвертого августа 2018 года и 28 апреля 2017 года. И после очередного недавнего вторжения бандитов, замаскированных под приштинских полицейских, трудно избавиться от тягостного впечатления, что север Косово сегодня намного более уязвим для подобных действий, чем был прежде.
Это, разумеется, нисколько не означает, что Сербия (официальная Сербия и ее вооруженные силы, я подчеркиваю) во вторник должна была ответить более жестко. В конце концов, будь так, мы вступили бы в конфликт не только с бандитами Тачи и Харадиная, но и с НАТО. А этого не хочет ни один разумный человек. Перед нами почти не разрешимая дилемма (при любом решении нам придется раскаяться). Однако, возможно, выходом могло бы стать осознание того, что в первую очередь необходимо укрепить неформальные, внутренние, так сказать партизанские механизмы сопротивления на самом севере Косово. Когда они появятся, Приштина два раза подумает, стоит ли туда вторгаться вновь.
Бесполезные гарантии НАТО
Раз уж я упомянул НАТО, то изложу еще один важный, хотя и не оригинальный вывод. Можно раз и навсегда забыть о каких-то обещанных гарантиях НАТО, а точнее «устных гарантиях того, что полувоенные приштинские формирования не будут иметь права входить на север Косово и Метохии без согласования с „Силами для Косово" (KFOR) ООН и сербским руководством», как о том говорится в сообщении Канцелярии по Косово и Метохии, подготовленном для заседания в правительстве Сербии.
Кроме того, примечательна реакция KFOR («Мы не вмешиваемся в полицейские операции», — заявил представитель KFOR Винченцо Грасо) и Европейского Союза. «Поддержание верховенства закона — это то, что ЕС всецело поддерживает. Полицейские операции должны способствовать соблюдению закона всеми гражданами. Эти операции надо активизировать для нормализации обстановки, а не ограничивать», — заявила представитель Европейской комиссии Мая Коцианич. Все эти заявления звучали, пока посольства Соединенных Штатов и Великобритании в Приштине красноречиво молчали. Ясное доказательство того, что замаскированные бандиты вторглись на север Косово с согласия их традиционных хозяев.
Ранее Александр Вучич в Скупщине отметил, что оповестил международное сообщество «еще 17 мая этого года о том, что албанские силы готовят задержание более десяти человек на севере Косово и Метохии под предлогом борьбы с организованной преступностью и коррупцией». Напрасно он предупреждал и тем самым пытался убедить международное сообщество предотвратить операцию. Ее никто не предотвратил, потому что все сами в ней участвовали. Разумеется, ими двигало отнюдь не желание расправиться с организованной преступностью. Если бы международное сообщество этого хотело, то Харадинай и Тачи сидели бы там, где им и место.
Любой ценой и любым способом
Совершенно ясно, почему Запад так поступил. Как сказал Вучич, дело в «решимости Запада заставить сербов полностью принять и признать албанскую независимость в Косово. То есть западные силы, которые признали независимость Косово, полны решимости довести дело до конца любой ценой и любым способом».
Операция, проведенная в минувший вторник, должна была показать, что любая цена и любой способ подразумевают, в том числе, применение жестокой силы к оставшимся косовским сербам. Намек на повторение погромов 17 марта 2004 года. При этом Приштина уверена, что Сербия не решится вторгнуться, чтобы защитить сербов. Давайте коротко рассмотрим самый негативный сценарий и зададимся вопросом: приблизились бы косовские албанцы к своей главной цели, если бы «очистили» Косово от этнических сербов? Напомню, что главная цель косовских албанцев — вступление в Организацию Объединенных Наций, которое узаконит их самопровозглашенную независимость. Нет, не приблизились бы, и более того, новый погром выбил бы из их рук один из немногих сильных козырей на переговорах. Если оперировать понятиями, которые косовским албанцам более понятны, то они остались бы без заложников в виде косовских сербов. И чем бы они тогда нас шантажировали? Я хочу сказать, что угроза погромом намного эффективнее самого погрома, и это, на первый взгляд парадоксально, значительно увеличивает шансы на то, что подобный негативный сценарий все же никогда не будет реализован. В определенном смысле это может придать нам уверенности.
Нормализация и разграничение
Итак, как в Скупщине сказал Александр Вучич, у нас, грубо говоря, есть два варианта. Первый: «этот замороженный конфликт ничего не значит, и албанцы могут разморозить его в любой момент». Второй вариант заключается в «нормализации отношений сербов и албанцев, Белграда и Приштины». Нормализация возможна «только в двух случаях. Первый желателен для мира, международного сообщества и албанцев», и согласно ему «достигается договоренность, по которому Косово является целостным и независимым государством». Второй вариант для возможной нормализации, как выразился Вучич, «предложили мы». Речь идет «о некой форме разграничения, чтобы спасти здоровую ткань в Косово и Метохии, спасти наш народ от дальнейшего изгнания…»
«Сегодня мы оказались в невероятно трудной ситуации, и при этом я хочу вам сказать, что отнюдь не являюсь пессимистом», — сказал Вучич во вторник, вероятно, пытаясь успокоить (насколько ему это удалось, другой вопрос) всех, кто усмотрел в его словах, сказанных накануне, тревожные признаки пессимизма и зловещее предзнаменование того, что он готов пойти на уступки в важном вопросе. Речь идет о вопросе, в котором, по мнению многих, нельзя давать слабину и выходить за конституционные рамки. «Во что мы верим? В ложь или в правду? Не зная ответа, мы в итоге не узнаем, на что мы в действительности способны. Где границы нашей страны и наших мечтаний, а где границы реальности? Кто наши друзья, и есть ли у нас право враждовать с теми, от кого во многом зависит наше будущее? Хорошую ли службу мы сослужим самим себе, если откажемся принимать правду такой, какой она есть? Негош как-то сказал, что самообман губителен как для людей, так и для народов. Понимаем ли это мы, сербы? Пришло время честно сделать выбор между сладкой ложью и горькой правдой».
Вопрос о референдуме
Итак, если мы правильно поняли Александра Вучича, сейчас от Сербии хотят, чтобы она признала независимость целостного Косово и Метохии, которую президент признать не готов. Это, разумеется, хорошо, и вся наша общественность его поддержит (за исключением Чедомира Йовановича). Однако (и это уже не так хорошо) если нам поступит какое-нибудь предложение, предполагающее компромисс, Вучич намекает, что он примет его, так как «договор и компромисс — это победа. Если мы не согласимся на них, то потеряем все».
Что еще важнее, так это то, что первое предложенное решение, то есть признание целого Косово как независимого государства, явно антиконституционно. И точно так же неконституционно некое компромиссное решение, подразумевающее признание независимости какой-либо из частей Косово и Метохии.
Это признает и Вучич, когда говорит: «Если он (договор) все-таки случайно будет — а я скептик в этом вопросе, — то мы обратимся и к парламенту и к народу и гражданам Сербии, чтобы они высказались по этому поводу». Но если подобный «случайный» договор вписывался бы в конституционную статью о существенной автономии Косово и Метохии, то в подобном обращении просто не возникло бы необходимости.
Хотя вообще речь тут идет даже не столько о конституции Сербии, не столько о Косово и Метохии, значение которых для народа невозможно прописать ни в какой конституции, сколько об участии в создании Великой Албании. Ведь, как снова недавно отметил Хашим Тачи, «вместе мы будем жить в ближайшее время в одном едином государстве Косово — Албания». Ясно, что Сербия не может этому помешать, но она может сделать кое-что другое, кстати, вполне достаточное в данный момент. Если Сербия не согласится на объединение Косово (или какой-либо его части) и Албании, то оно останется незаконным. Точно так же Косово не может стать государством, если Сербия на это не согласится.
Согласится ли Сербия? Александр Вучич говорит ей, что у нее появится шанс это (не) сделать, и уже хотя бы за это публичное обещание его стоит поблагодарить: «В отличие от некоторых других стран и членов Европейского Союза и нечленов ЕС, у нас решение народа будет обязательным. Никто не скажет, что референдум не состоялся и решение будет за политическими элитами. У нас будет так, как решит и скажет народ. Мы спросим народ, и народ выскажет свое мнение».
Вучич также добавил: «Я наслушался о лучших сербах, что они были предателями, начиная с момента накануне и во время битвы на Косовом поле и вплоть до наших дней, и об этом нам всегда говорили худшие сербы, употребляя самые негативные эпитеты, оскорбляя самым унизительным образом и никогда не учитывая, кто что сделал и чего добился. Поэтому я всегда старался учитывать результаты и думать о том, что останется после нас». Кроме того, Александр Вучич заявил: «Я бы всем им задал вопрос: найдется ли сегодня тот герой, тот Обилич (герой сербского эпоса — прим. перев.), тот мститель за Косово, который одним махом и так же легко, как они говорят, вернет нам святую землю Косово?»
На самом деле ответ на этот вопрос может быть утвердительный, если не ожидать, что современный Обилич вернет нам Косово и Метохию, а надеяться, что он просто никогда не отдаст эту святую землю. И имя этого Обилича, которого упоминает Александр Вучич, может быть как раз Александр Вучич. Поступить ему нужно так же, как в 2013 году, когда, по его же собственным словам, он не позволил самозваному Косово вступить в Организацию Объединенных Наций. Теперь нам просто нужно отстоять свое «нет».
В противном случае нам не останется ничего другого, как всем вместе на референдуме стать обиличами с карандашом в руке…
