Конопля. Это однолетнее растение с узкими стрельчатыми листьями и светлыми соцветиями, достигающее высотой порою четырех и более метров, известно и культивируется с незапамятных времен. Первые упоминания о ней относятся еще к вавилонской эпохе (около 5000 лет до нашей эры). А в Китае в третьем тысячелетии до н.э. из нее уже шили одежду, плели веревки, сети, первая бумага тоже из нее.
В Европе она тоже была известна с древности — вот и на территории Литвы найдена веревка, изготовленная в третьем тысячелетии до н.э. Она здесь — одна из самых древних культур, и на протяжении многих столетий котировалась наряду с льном. Каннабис — калька с ее латинского названия, был известен древним грекам и римлянам, а описания ее фармакологических свойств есть у Геродота, Плиния, Парацельса, Диоскорида…
Интерес к конопле во все века подогревался ее уникальными свойствами, диктовавшими стабильный спрос и хорошую цену. Вот лишь некоторые из них. Урожайность ее из-за плотности массы бьет рекорды, а скорость роста — 2-3 метра за 110 дней — позволяет собирать по нескольку урожаев в год. Прочность пеньки из волокон стеблей, а также водостойкость и низкая теплопроводность сделали ее идеальным материалом для флота и строительных нужд. В эпоху парусных судов из нее делали канаты, шпагаты, паруса, брезент, морские бушлаты и т.п. А плитки и просто пакля используются в домах на предмет тепло- и звукоизоляции. Целлюлозу из нее извлекать легче, чем из дерева, к тому же бумага из нее и чище, и белей, и прочней. Не удивительно поэтому, что первая печатная книга Гуттенберга — на конопляной бумаге.
По количеству белка в семенах она не уступает, а по содержанию протенина — превосходит сою, и благодаря своей питательности спасала людей от голода. Из нее можно получить метанол, метан и бензин, который при сжигании не выделяет серу. Не удивительно, что спрос на коноплю был таков, что Генрих VIII Тюдор и Елизавета I (16 век, Англия) издавали специальные указы, вменявшие каждому фермеру норму конопляных посевов. А в Литве она считалась товаром экспорта и через Мемель и Ригу продавалась в Европу.
Из конопли делают ткани, одежду и обувь, лаки и краски, парфюмерию, лекарства, бетон, биокомпозиты для отделки автомобилей, самолетов и судов, батарейки и аккумуляторы, пластик, бумагу, масло, порох и даже мебель, а жмых идет на корм для животных… всего насчитано около 50 тысяч товарных позиций. Не даром в СССР она долгое время считалась едва ли не стратегическим сырьем, подобно нефти и газу, а площади под нее на пике достигали 680 тысяч га — 4/5 мировых. В 30-е годы среди коноплеводов существовало даже стахановское движение, а статус растения был подтвержден тем, что листья ее вместе с колосьями пшеницы красуются на фонтане «Дружбы народов» на ВДНХ.
И тем не менее, начиная со второй половины 19 века интерес к ней начал падать, а в 1961 ООН вынесла ей «смертный приговор» в форме конвенции, включившей в список наркосодержащих растений и обязывшей правительства стран-участников строго контролировать выращивание. Кое-где, в том числе и в Литве, это аукнулось практически полным запретом.
У страха глаза велики
Тому были две фундаментальные причины. Первая — технологическая: появление всевозможной синтетики, притупившей экономический интерес к техническому использованию. И вторая — недоверие и страх. Конвенция ООН — это был лишь восклицательный знак после долгого многоточия растущей тревоги перед образом конопли в качестве марихуаны и гашиша после того, как учные, изрядно покопавшись в ее химсоставе, обнаружили психоактивные вещества — каннабиноиды. В частности — самое опасное из них — татрагидроканнабинол (ТГК) и его производное каннабинол (КБН).
Именно потому, что по сравнению с героином они кажутся легкими и безобидными, и не колются, а курятся, это обеспечило им огромную популярность среди молодежи и богемы. Затянуться травкой, хотя бы ее попробовать, стало жестом шика и непреодолимого любопытства. И именно эта обманчивая, коварная популярность, финал у которой все тот же — распад личности, породила особую общественную тревогу и тотальную враждебность к конопле. Ее медицинские и релаксические позитивы, описываемые в древние времена в определениях типа: успокаивающее, ранозаживающее, обезбаливающее и т.п., затмило одно — наркозависимость. И это был тот классический случай, когда вместе с водой выбрасывается ребенок.
Под панические алармы врачей и психологов вместе с наркотическим видом конопли — Cannabis indica, в которой содержание ТГК до 20%, под жесткими ограничениями и запретами оказалась и техническая (посевная) — Cannabis sativa с содержанием его до 0,3%. Два этих подвида уже внешне резко друг от друга различаются. Cannabis sativa легко узнаваема по длинным, тонким стеблям, напоминающим бамбук, и выше человеческого роста. Поля с такой коноплей похожи на молодой лес, в котором можно заблудиться. Чтобы получить из ее хоть какие-то активные соединения, нужно собрать урожай с целого поля. А поскольку техническая конопля поглощает из почвы токсичные соединения, то полученный из нее препарат еще и нуждается в очистке от загрязнителей.
Индийская же конопля коренастая — не выше метра, похожая на елочку, листья покороче и более округлой формы. В общем, не спутаешь. В конце концов, настало время, когда многие стали задаваться вопросом. Смена настроений? Зависимость? Но ведь и алкоголь этим обладает. Может, все же стоит уточнить, которая конопля опасна? Итогом стала реабилитация технической конопли, которую в период 1993-96 гг. узаконили большинство стран ЕС.
Литва оказалась последней. Здесь первая попытка ее узаконить была предпринята в 2007 г., когда соседи Латвии, Эстонии и Польши это уже сделали. И лишь в мае 2013 г. депутаты одобрили Закон о волокнистой конопле, вступивший в силу с 2014 г. В ней был определен и норматив — ТГК не свыше 0,2%, что соответствует установке ЕС. Параллельно был сделан и шаг на пути применения конопли в медицинских целях.
В 1999 Международный Совет по контролю за распространением наркотиков при ООН выступил за проведение исследований в области медицинского использования индийской конопли и ее производных. И оно было сделано. В итоге появился длинный перечень болезней, которые поддаются лечению с ее помощью: склероз, эпилепсия, болезнь Альцгеймера, глукома, артрит, диабет, астма, реакции на химиотерапию и т.д. Список этот пополняется. Ну, а главное, пожалуй, было в том, что появилась возможность применения каннабиса в качестве обезболивающего.
Вперед и с песнями!
Как это часто бывает характерно для Литвы, она долго запрягает, но потом быстро едет. Легализация технической конопли быстро возбудила фермеров. Площади под нее с 2014 года к настоящему времени выросли более, чем в 4 раза. И по данным на 2018 г. по ним она входит в первую пятерку, в которой разделяет с Нидерландами и Италией третье место (около 4000 га) после Франции (17 000) и Эстонии (5000). А селекционеры уже подсуетились и вывели новый сорт растения — Austa SK, фишкой которого является содержание ТГК всего 0,001%. Он уже включен в список ЕС.
Примечательно, что принятый закон существенно облегчил жизнь владельцам мелких — до 0,1 га — участков, которых освободил от регулярного и разорительного взятия проб, ограничив лишь уведомлением региональных органов контроля демонстрацией сертифицированных семян и ведением журнала учета. На новую волну откликнулись и переработчики. В апреле 2019 г. в Кедайняй вступила в строй фабрика по производству конопляного волокна и гранул для текстильных нужд, оборудованная по последнему технологическому писку. Ее мощности — 30 000 тонн конопляной массы с выходом на 10 000 тонн готового продукта (в перспективе — на 20 000) — пока немного не хватает на переработку сырья (с 1000 га собирается около 10 000 тонн массы).
Но, как явствует из интервью представителя агентства Investuok Lietuvoje, уже появился аппетит создать целую перерабатывающую отрасль, рассчитанную на внешние заказы — построить как минимум еще 4 завода. Этим амбициям пока препятствуют различные заморочки в законе, в связи с чем Литовская конфедерация промышленников предложила поправки. Одна из них в том в том, что разрешается перерабатывать только семена и соломку, а не все растение. И это сужает ассортимент возможной продукции.
Тонкая грань
Если с легализацией технической конопли было более-менее просто, то с коноплей с высоким содержанием ТГК куда сложней. Проблема в том, что здесь в одном русле смешались два разных потока: лечебное использование. И просто вольница на потребление марихуаны и гашиша, что проходит по строке «рекреация». Проще говоря — для кайфа. Сложность и путаница возникает уже потому, что не всегда эти цели можно четко развести. Скажем, курение травки или втирание в кожу конопляного масла можно представить, как медицинскую примочку — для снятия напряжения, повышения аппетита и т.п. Ну, а законы на сей счет могут проходить по формуле двойного назначения. Как это, например, случилось в Нидерландах с его Опиумным законом, который, наряду с легализацией продажи и курения марихуаны расписывает и ее применение в лечебных целях.
И сегодня в мире среди государств отношение к этим сторонам медали сильно расходятся. Например, Канада в октябре прошлого года открыто легализовала марихуану, приняв закон с соответствующим названием. А такие страны, как Нидерланды, Северная Корея, Чехия, Грузия, Испания, Португалия, Австрия, Уругвай и др. (всего около 30) — объявили частичную легализацию. В США и вовсе разнобой: одни штаты приняли медицинскую, а другие — рекреационую формулы.
В Европе пока преобладает строгий подход. Примерами тому являются Италия (2013), Франция (2014), Германия (2017), Великобритания (2018). Это означает, что выращивание каннабиса строго декларируется и сертифицируется, а всякая самодеятельность карается. Например, во Франции нарушителям грозит тюрьма до 30 лет! Продажа наркотических лекарств, как правило, разрешается только по рецептам. А само их применение порой ограничивается лишь крайними случаями.
К числу наиболее осторожных стран, без сомнения, можно отнести и Литву. Поправки к закону о контроле за медицинскими препаратами, принятые в прошлом году и вступившие в силу с 1 мая 2019 г., уже критикуются со всех сторон. Во-первых, за то, что вопреки общемировым поветриям, приняты они на фоне не послабления, а ужесточения кары за потребление и распространение наркотиков. Если прежде — в зависимости от тяжести преступления — существовала либо административная, либо уголовная ответственность, то с 1 января 2017 г. стрелку перевели только на уголовную. И сегодня за распространение наркотиков, в зависимости от масштабов, можно схлопотать от 2 до 15 лет.
Многие критики обращают внимание, что закон плохо идентифицирует мотивы нарушений, возлагая одинаковую ответственность и на пацана, предложившего покурить травку приятелю, и на дельца, зарабатывающего на наркоте. Обращается внимание, что за прошлый год число осужденных удвоилось. И в основном за счет молодежи. При этом под одну гребенку попадают и наркотические, и психотропные средства, и слабенькая марихуана, и героин. За послабление и коррекцию высказались даже представители власти, такие, как вильнюсский мэр Ремигиюс Шимашюс и министр здравоохранения Аурелиюс Верига.
Вторая тема дебатов — о компенсации лекарств. Точнее — пока одного. Потому как, согласно справке Минздрава, обнародованной по запросу СМИ, в литовском списке имеется лишь один препарат, содержащий ТГК и КБД — cпрей для горла «Сативекс» (Sativex). Это товарный знак созданного в Великобритании препарата набоксимол, зарегистрированного также в Германии и Испании и предназначенного для лечения симптомов склероза и раковых больных. Стоит он недешево: одна доза — 4-5 евро. Месячное потребление обходится около 150 евро. Еще несколько препаратов под марками «Маринол» (Marinol) и «Касамнет» (Casamet), которые пока в стадии регистрации, еще дороже: в Германии, где по рецептам врачей они уже продаются, стоимость их месячной нормы — 250-400 евро. И там эти лекарства компенсируются.
Многих поправки не устраивают и тем, что слишком ужесточены рамки применения препаратов с каннабисом — только для тяжелобольных. И нельзя, к примеру, пользоваться конопляным маслом. А лекарства по рецепту можно купить далеко не в каждой аптеке. При всем при том, решение Сейма, принятое по инциативе Миколаса Маяускаса и Ирены Дегутене в октябре прошлого года, названо «историческим». И это, наверное, не дань пафосу. Ибо, как считает профессор Кястутис Сужяделис из лаборатории молекулярной онкологии Национального института рака, даже в своем жестком и урезанном виде, оно позволяет избавить от страшных страданий сотни людей. Впрочем, возможно, есть и лечебный эффект. Но пока ученые всего мира лишь в стадии исследования феноменов конопли. И есть надежда.
