Никто не хочет войны с Ираном. Но, если мы не хотим войны, это не значит, что мы не должны реагировать на его бесчинства. 14 апреля 1988 года, зайдя в Персидский залив, американский фрегат «Сэмюэль Робертс» подорвался на иранской морской мине. В результате инцидента пострадали 10 членов его экипажа, а сам фрегат чуть было не утонул. Спустя четыре дня ВМС США в течение всего нескольких часов уничтожили половину иранского флота. После этого Иран много лет не покушался на корабли американских ВМС и международное судоходство. Но все изменилось. Пиратский режим Ирана вернулся к своим пиратским методам.
По крайней мере, именно такое впечатление создается, если проанализировать последовательность событий, произошедших в четверг, 13 июня, когда в Оманском заливе были атакованы два танкера. Среди материалов, предоставленных Центральным командованием ВС США, есть снятое самолетом-разведчиком видео, на котором видно, как катер Корпуса стражей Исламской революции извлекает неразорвавшуюся мину из корпуса одного из атакованных танкеров.
Иранцы категорически отрицают свою причастность к этим атакам. А у администрации Трампа, мягко говоря, есть некоторые проблемы с объективностью, и это одна из причин, по которым избрание страдающего навязчивыми идеями казуиста на должность президента страны опасно для национальной безопасности.
Однако в данном случае улики против Ирана весьма убедительны. В отчете Центрального командования США говорится, что «американский самолет зафиксировал, что патрульный катер класса Hendijan Корпуса стражей Исламской революции и несколько быстроходных боевых катеров находились поблизости от морского танкера «Фронт Альтаир» — одного из атакованных танкеров. Иранские корабли хорошо знакомы американским военным, так как те наблюдают за ними с близкого расстояния уже несколько десятилетий. И проведение отрицаемых атак, которые лишь немного не дотягивают до открытых боевых операций против США, — это конек Ирана.
Возможно, Трамп — лжец, но вооруженные силы США — нет. Пока еще остаются вопросы о типе снарядов, с помощью которых были атакованы танкеры, и на тщательное расследование нужно некоторое время. Однако потребуется значительная доза самообмана (и склонность к теориям заговора), чтобы притвориться, что Иран не имеет никакого отношения к этим атакам, или что его действия не представляют собой акт эскалации напряженности в регионе.
Это ставит перед нами два вопроса, один из которых второстепенный, а другой гораздо более важный.
Второстепенный вопрос заключается в том, зачем иранцы это сделали. В течение последних двух месяцев Иран вел себя все более агрессивно — речь идет в том числе об атаках против четырех нефтяных танкеров, которые произошли недалеко от порта Фуджейры Объединенных Арабских Эмиратов 12 мая.
Эти действия можно рассматривать как реакцию на возобновление жестких санкций США, которые оказывают крайне негативное воздействие на иранскую экономику. Хотя стоит отметить, что Тегеран не сделал ничего, чтобы смягчить свое поведение после подписания соглашения по его ядерной программе в 2016 году, за которым последовала отмена большинства санкций.
Эти действия также можно рассматривать как попытку режима хардлайнеров саботировать перспективу возобновления переговоров по иранской ядерной программе. Довольно трудно поверить, что атака на танкеры, один из которых принадлежит Японии, совершенно случайно произошла именно в тот момент, когда премьер-министр Японии Синдзо Абэ находился с официальным визитом в Тегеране. Кроме того, Корпус стражей Исламской революции извлек немалую выгоду из соглашения по иранской ядерной программе, поэтому не до конца ясно, зачем ему могло понадобиться препятствовать подписанию нового соглашения.
Одно из наиболее вероятных объяснений было предложено Марком Дубовицем (Mark Dubowitz) из Фонда защиты демократий (Foundation for Defense of Democracies), который предположил, что цель Ирана заключалась в том, чтобы продемонстрировать, что Трамп — всего лишь «твиттерный тигр».
Это довольно логичная версия. Иранцы знают, что тщеславие и трусость часто идут рука об руку.
Отношение Трампа к Ким Чен Ыну изменилось с ненависти практически на влюбленность в течение всего нескольких недель после того, как Трамп пришел к выводу, что риски конфронтации с Северной Кореей попросту не оправданы. Точно такие же противоречивые сигналы он транслировал и в отношении Тегерана. Если спровоцировать кризис на Ближнем Востоке так, чтобы президент США сумел бы «урегулировать» его новой ядерной сделкой на более мягких условиях по сравнению с условиями администрации Обамы, это могло бы стать весьма ловким маневром со стороны иранцев.
И это приводит нас к гораздо более важному вопросу: каким должен быть ответ США?
Это не должен быть привычный трамповский цикл громких угроз и уступок. В данном случае не должно быть и бездумной критики, за которой следует бездействие. Нападение на невоенные корабли в международных водах — это прямая атака на основанный на нормах международный порядок, в который, как утверждают либералы, они продолжают верить. Такие действия нельзя оставлять безнаказанными.
Сейчас необходимо установить новые правила — и, если Иран решит нарушить их, он должен будет незамедлительно столкнуться с последствиями. Администрации Трампа необходимо заявить о новых правилах применения оружия, чтобы у ВМС США появилась возможность уничтожать иранские корабли и быстроходные катера, которые угрожают военным и коммерческим судам, находящимся в международных водах. Если Тегеран не захочет подчиниться, США стоит пригрозить потопить любое иранское военное судно, покинувшее порт.
Если и после этого Иран не подчинится, мы с полным правом сможем топить его корабли как в портах, так и в открытом море. Мир не готов мириться с сомалийскими пиратами. И он не должен мириться с пиратским государством, которое хочет взять глобальную экономику в заложники, все чаще совершая акты экономического терроризма.
Никто не хочет войны с Ираном. Но, если мы не хотим войны, это не значит, что мы не должны реагировать на его бесчинства. Прежде мы уже топили корабли ВМС Ирана. Тегеран должен знать, что мы готовы и способны сделать это снова.
