Мир сегодня очень близок к краю пропасти, балансируя на грани войны, и в этих условиях нечто необычное произошло на 19-м саммите Шанхайской организации сотрудничества, который прошел на прошлой неделе в столице Киргизии Бишкеке.
ШОС практически неизвестна на Западе, но это первостепенный евразийский альянс, занимающийся вопросами экономики, политики и безопасности. Это не евразийская НАТО. ШОС не планирует никакие гуманитарные империалистические авантюры. Одного взгляда на Бишкек достаточно, чтобы увидеть, что в этой организации все совершенно иначе. И на прошлой неделе мы увидели, как руководитель Китая Си Цзиньпин, президент России Путин, премьер-министр Индии Моди и пакистанский лидер Имран Хан сверили позиции с руководителями четырех центральноазиатских «станов».
Эти лидеры представляют восемь нынешних стран-членов ШОС. А еще есть четыре государства со статусом наблюдателя: Афганистан, Белоруссия, Монголия и, что очень важно, Иран. Плюс к этому, есть шесть партнеров по диалогу: Армения, Азербайджан, Камбоджа, Непал, Шри-Ланка и, что очень важно, Турция.
К 2020 году ШОС должна существенно расширить свои ряды, так как Турция и Иран могут стать ее полноправными членами. Тогда в этой организации будут представлены все главные силы евразийской интеграции. А с учетом того, как сильно накалилась обстановка на геополитической шахматной доске, вряд ли можно назвать случайностью то, что важнейшим сторонником ШОС в Бишкеке стал Иран, имеющий статус наблюдателя.
Иранский президент Хасан Рухани мастерски разыграл свои карты. Когда Рухани сидит за одним столом с Путиным, Си, Моди и Имраном Ханом, когда он говорит с ними напрямую, к этому надо относиться очень серьезно. Он подверг резкой критике США под руководством Трампа, назвав эту страну «серьезной угрозой стабильности в регионе и во всем мире». Затем он дипломатично предложил льготные условия всем компаниям и предпринимателям из стран ШОС, которые готовы вкладывать инвестиции в рынок Ирана.
Администрация Трампа утверждает (не имея весомых доказательств), что Корпус стражей исламской революции (КСИР), который Вашингтон назвал террористической организацией, стоит за нападениями на два танкера в Оманском заливе, произошедшими на прошлой неделе. Но когда начался саммит ШОС, это утверждение уже было опровергнуто, поскольку руководитель владеющей одним из танкеров японской грузовой компании «Кокука Сангье» (Kokuka Sangyo) Ютака Катада (Yutaka Katada) сказал: «Экипаж заявляет, что удар был нанесен с летающего объекта».
Иранский министр иностранных дел Джавад Зариф (Javad Zarif) обвинил Белый дом в «подрывной дипломатии», но все это не помешало Рухани заняться в Бишкеке вполне реальной дипломатией.
Си был непреклонен: Пекин будет развивать связи с Тегераном, «как бы ни менялась ситуация». Иран является важнейшей развязкой на Новом Шелковом пути, как иногда называют инициативу «Один пояс, один путь». Руководству в Тегеране понятно, что двигаться вперед можно только через полную интеграцию в огромной экономической экосистеме Евразии. Подписавшие ядерную сделку с Тегераном европейские страны, такие как Франция, Британия и Германия, не в состоянии спасти иранскую экономику.
Индийская преграда
Но затем Моди в последний момент отменил встречу с Рухани, неуклюже сославшись на «проблемы в графике».
Это был не самый умный дипломатический гамбит. Индия занимала второе место по закупкам иранской нефти до того, как администрация Трампа год назад потопила ядерную сделку, известную под названием Совместный всеобъемлющий план действий. Моди и Рухани обсуждали возможность расчетов за иранскую нефть в индийских рупиях, чтобы не прибегать к американскому доллару и обойти американские санкции.
Но в отличие от Пекина и Москвы, Нью-Дели отказывается безоговорочно поддерживать Тегеран в его беспощадной экономической войне с администрацией Трампа и в борьбе против фактической блокады.
Моди сталкивается с серьезными проблемами, и ему предстоит сделать очень важный выбор. У него появилось искушение направить свою глубокую неприязнь к инициативе «Один пояс, один путь» в новое русло и в полной мере поддержать состряпанный США индо-тихоокеанский альянс, который на самом деле является механизмом сдерживания Китая стиле "чайна-чайна-чайна" (антикитайскую манию американских чиновников часто высмеивают дразнилкой "чайна-чайна-чайна" в средствах массовой информации самих США — прим. ред.). И это открыто признает руководство Пентагона.
Второй вариант для Моди — укрепить членство Индии в альянсе ШОС/РИК (Россия, Индия, Китай), который сфокусировал свои усилия на евразийской интеграции и многополярности.
Понимая, что ставки очень высоки, ведущие члены БРИКС и ШОС начали согласованно ухаживать за Индией. Путин пригласил Моди стать главным гостем на Восточном экономическом форуме, который состоится во Владивостоке в начале сентября. А Си Цзиньпин сказал Моди во время двусторонней встречи, что он нацелен на «более тесное партнерство» в рамках ускоренной реализации проекта экономического коридора Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма, который зашел в тупик.
Имран Хан, со своей стороны, прекрасно понимает, какие выгоды может получить Пакистан, став важным звеном и главной опорой в Евразии. Исламабад может предложить привилегированный выход в Аравийское море, находясь рядом с наблюдателем ШОС Ираном. Порт Гвадар на Аравийском море является ключевым перевалочным центром экономического коридора Китай-Пакистан, и расположен он намного удобнее, чем иранский порт Чабахар, который должен стать ключевым звеном индийской мини-версии Нового Шелкового пути в Афганистан и Центральную Азию.
России дипломатия улыбок с Пакистаном уже приносит дивиденды. Имран Хан открыто признает, что Пакистан «сближается» с Россией в «меняющемся» мире, и проявляет неподдельный интерес к покупке истребителей Су-35 и ударных вертолетов Ми-35М.
Иран находится в самом центре интеграционной дорожной карты «Один пояс, один путь» — ШОС — ЕАЭС, которая лежит в основе евразийской интеграции. Россия и Китай не могут допустить удушения Ирана. Иран обладает сказочными запасами энергоресурсов, имеет огромный внутренний рынок и является фронтовым государством, ведущим борьбу с наркоторговлей, контрабандой оружия и поставками джихадистов. Все эти проблемы вызывают серьезную озабоченность у стран-членов ШОС.
Бесспорно, в юго-западной Азии у России и Ирана есть несовпадающие интересы. Но для Москвы важнее всего не допустить проникновения джихадистов на Кавказ и в Центральную Азию, где они смогут готовить нападения и на территорию собственно Российской Федерации. России также важно сохранить свои военно-морские и военно-воздушные базы в Сирии и торговлю нефтью и газом.
Тегеран, со своей стороны, ни в коей мере не поддерживает неформальную договоренность Москвы и Тель-Авива по Сирии. Там Израиль наносит авиаудары по предполагаемым объектам «Хезболлы» и КСИР — но никогда по российским силам и средствам.
Тем не менее, в двусторонней дипломатии существуют свои ограничения для маневра, хотя сейчас они не столь значительны. Верховный лидер аятолла Хаменеи издал новые правила игры: импорт свести к минимуму; меньше зависеть от нефтегазового экспорта; ослабить внутриполитическое давление (в конце концов, все согласны с тем, что иранцы должны объединиться перед лицом смертельной угрозы) и придерживаться установки о том, что у Ирана нет неизменных и вечных друзей на века, что в полной мере относится к России и Китаю.
Санкт-Петербург, Бишкек, Душанбе
Иран находится в осаде. Строгая внутренняя регламентация жизни должна стать приоритетом. Но это не исключает отказ от движения к евразийской интеграции.
Также по теме: Война с Ираном была бы безумием (Die Welt, Германия)
Пан-евразийская взаимосвязанность стала еще более заметна сразу после Бишкека, когда в столице Таджикистана Душанбе состоялся саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА).
В Бишкеке и Душанбе гораздо подробнее говорили о том, что уже обсуждалось на санкт-петербургском форуме. Путин сам подчеркнул необходимость интеграции всех векторов: инициативы «Один пояс, один путь», ЕАЭС, ШОС, СВДМА и АСЕАН.
Принятая членами ШОС Бишкекская декларация не стала сенсацией для СМИ, но в ней подчеркиваются гарантии безопасности, изложенные в Договоре о зоне в Центральной Азии, свободной от ядерного оружия, «недопустимость попыток обеспечить безопасность одной страны в ущерб безопасности других стран», а также осуждается «одностороннее и неограниченное наращивание ПРО определенными странами и группами государств».
Этот документ стал результатом стремления к многостороннему и многополярному миру.
Среди 21 подписанного документа есть дорожная карта для очень важной контактной группы «ШОС-Афганистан», которая настаивает на том, что афганскую драму должны разблокировать евразийские державы.
То, что Путин, Си и Моди обсуждали в Бишкеке подробно и с глазу на глаз, будет детализировано во время мини-совещания БРИКС под названием РИК (Россия-Индия-Китай), которое состоится в конце июня в Осаке на саммите Группы 20.
А тем временем военно-промышленный комплекс США будет и дальше одержимо твердить о «воскресшей враждебной силе» (это Россия в переводе с пентагонского) и о всесторонней «китайской угрозе».
ВМС США зациклились на асимметричной тактике «наших русских, китайских и иранских противников» в «спорных водах» от Южно-Китайского моря и до Персидского залива.
Американские консерваторы «до максимума» нагнетают давление, пытаясь оклеветать мнимое слабое звено евразийской интеграции, каким они считают Иран. Между тем эта страна уже находится в состоянии тотальной экономической войны, потому что среди прочего, она отказывается от американского доллара. И никто не может предсказать, как будет выглядеть эта шахматная доска в 2020 году, когда саммиты ШОС и БРИКС пройдут в России.
