В международной политике дальность расстояния не следует путать с различием интересов. Лиссабон должен следить за климатическими изменениями в Арктике, поскольку в ближайшие годы именно они будут определять геополитический курс. Способность предвидеть тенденции и предотвращать риски играет определяющую роль в принятии верных решений.
Партии зеленых, возвышение которых на последних европейских выборах во многом было обусловлено широким спектром политических лозунгов (изменение климата, миграция, глобализация), смогли наладить диалог с более молодыми избирателями, не слишком вовлеченными в борьбу левых и правых. Несмотря на большую степень прагматизма и более изощренную аргументацию — по сравнению с поколением лидеров 1970-х и 1980-х годов — главные представители основных европейских партий зеленых могли бы пойти еще дальше в установлении связей между климатом и геополитикой, торговлей и регулированием, безопасностью и свободой. Это касается не только зеленых, но и всех остальных политиков, которые, выступая против национализма и протекционизма, настаивают на намеренном разграничении крупных глобальных стратегических тенденций и локальных интересов. Такое позиционирование — не более чем свидетельство инфантилизма этих политических акторов в их представлении об устройстве мира. Сегодня мы нуждаемся в политике, которая служила бы выстраиванию более дальновидного курса.
Взять, к примеру, то, как соотносятся изменения климата и геополитика. Сегодня самой «горячей» зоной на географической карте с точки зрения долгосрочного воздействия на международную политику является Арктика. В условиях устойчивого оттаивания полярный регион представляет обширные возможности в плане материальных ресурсов и многих других аспектов, которые выступают источниками конфликтов между США, Россией и Китаем. В Арктике, по разным оценкам, находится одна четвертая доля неисследованных мировых запасов нефти и газа, а стоимость разработки там полезных ископаемых превышает 30 триллионов долларов. Россия уже направила в ООН запрос о продлении своего континентального шельфа примерно на 400 миль — именно там базируется российский Северный флот, объединяющий в себе две трети всех военных ресурсов страны. Кроме того, в Арктике идет разработка новых логистических платформ, а также платформ для разведки газа: этим занимается Норвегия (на Шпицбергене) и китайские и российские компании (на Ямале). Сегодня этот регион считается основным стратегическим приоритетом внешнеполитических доктрин России и Китая.
Москва впервые со времен холодной войны усиленно инвестирует в Арктику: обновляет радары, противоракетные системы и подводные лодки. Активное освоение этого жизненного пространства — с каждым годом все более доступного для использования и более выгодного — сделало Россию главной арктической державой. У нее 40 атомных ледоколов, которые прокладывают судоходные маршруты, имеющие фундаментальное значение для экспорта природного газа в Азию. Первый из них, между Ямалом и портом Рудонг, был опробован в июле 2018 года: по сравнению с традиционным Суэцким каналом полярный маршрут экономит 16 дней и сокращает затраты на много миллионов.
Если принять во внимание, что у США есть два действующих ледокола меньшего размера, а Китай в настоящий момент строит третий, мы осознаем конкурентное преимущество, которым обладает Россия, распространяющая через Арктику свои территориальные интересы на Атлантику и Юго-Восточную Азию.
Пекин, несмотря на серьезное отставание, в последнее время демонстрирует необычайные успехи. Уже поговаривают о Полярном шелковом пути, который значительно расширит инициативу «Один пояс, один путь», связывающую коммерческие и политические интересы Китая в Центральной Азии, Африке и Европе. Достаточно представить себе, что с учетом последствий глобального потепления в Арктике, какие мы наблюдаем в последнее десятилетие, маршрут торгового потока между китайскими и северными портами (например, Гамбургом или Роттердамом) может оказаться почти на три тысячи морских миль короче традиционного маршрута через Суэцкий канал. Это позволяет сэкономить деньги и 12 дней пути и, кроме того, избежать пиратства и других опасностей, которыми славится Индийский океан и его перегруженные проливы. Понятно, что в настоящее время северный маршрут доступен для судоходства не более трех-четырех месяцев в году (с июля по октябрь), в то время как Суэцкий маршрут позволяет круглогодичную циркуляцию, однако существование такой возможности подстегивает технологическую изобретательность, тогда как климат может доделать все остальное. Недаром этот торговый маршрут в 2018 году открыл мировой гигант контейнерных перевозок «Маэрск» (Maersk).
Но какое отношение это имеет к европейским интересам, особенно к португальским? Снижение значимости Суэцкого маршрута в долгосрочной перспективе сопряжено с утратой португальским портом Синеш (Sines) важной роли, которую он играл в мировой торговле — роли перевалочного пункта для транзита судов — и негативными экономическими последствиями для самой Португалии. Порту Синеш придется восполнять данный национальный дисбаланс (который оказывается весьма на руку странам Северной Европы — потенциальным участникам полярного маршрута) другими средствами. А именно: играя роль основных европейских ворот для американского (или канадского) газа и конкурируя с терминалами Польши и стран Балтии. А также выступая активным пропагандистом большей энергетической независимости Евросоюза перед лицом России, диверсификации источников поставок и самого регламента потребления — эти шаги ждут своего осуществления.
Именно потому, что изменение климата, регулирование торговли, морское обращение, влияние других держав в Атлантике и энергетическая безопасность являются жизненно важными вопросами для Португалии и Европы, Португалия должна принимать более активное участие в политической повестке дня по Арктике. Ее определяет многосторонний форум (Арктический совет) с восемью постоянными членами (пять из них — страны НАТО), включая Россию, и 13 наблюдателями. Из них Европу представляют Испания, Франция, Германия, Нидерланды, Великобритания, Польша и Италия, а азиатскую сторону — Китай, Япония, Южная Корея, Сингапур и Индия.
Значимость внешней политики для нашей страны не сопоставима с выделяемым на ее нужды бюджетом. Возможно, ее средства, инструменты, язык и принимаемые меры не позволяют Португалии отстаивать свою позицию в общественном пространстве и международной политике. Но это не значит, что наша внешняя политика полностью лишена воображения и перспектив в деле защиты национальных интересов, особенно когда на карту поставлены интересы Европы.
