1. «Русофобия» в Грузии
Егор Куроптев: Вахтанг Константинович, на вашей памяти когда-либо в Грузии была русофобия или плохое отношение к каким-либо национальностям?
Вахтанг Кикабидзе: Нет, такого никогда не было. Да и до сих пор нет. С восьмого числа туристам (из России) уже не разрешают приезжать, но пока они здесь и в один голос говорят, что это не правильно. Вы можете себе представить Тбилиси, в котором вы выросли, чтобы в этом городе кто-то угрожал или ругал представителей других национальностей?
Смешно это слышать. Тбилиси интернациональным городом был всегда. Я вырос во дворе, где жили люди 17 национальностей. В старом городе. До восьми или девяти лет я думал, что все мои друзья грузины. Оказалось, что один армянин, другой — русский, третий — цыган, курды, евреи. Все говорили чисто на грузинском. Потому что все выросли там.
— Начнем с того, что это неправильная информация идет по российскому телевидению. Это старая история. Можно остановить любого прохожего на улице и с ним поговорить. Наша маленькая страна очень гостеприимная. У нас любят принимать гостей.
— Вас часто называют совестью и сердцем Грузии. Сейчас закрыли авиасообщение. Вы, как сердце Грузии, ждете российских туристов?
— Да. Чем больше гостей, тем больше нам будет приятно. А когда нам приятно, им тоже… Я думаю, что люди будут добираться через другие страны. Знаю, что очень много людей должны были приехать, но они бедные идут и забирают свои деньги. Это все очень плохой сценарий. Вино ещё могут запретить. Но мы проходили это все. Я никогда не забуду, как пожилых людей выгоняли из Москвы грузовым самолетом. Мы всегда придумаем, что делать. Кто-то может хуже будет жить, но все встанет на свои места.
2. Православный коммунист Гаврилов и протесты.
— Как бы вы объяснили обычным людям, в первую очередь в России, так как в других странах всем понятно, что Гаврилова и других членов российской делегации не хотят видеть в Грузии? В чем базовые причины?
— Наверное, многие видят, сколько людей собирается у здания парламента. Обида у протестующих не на Гаврилова, а на наше правительство. Они пришли к ним узнать, почему делегацию впустили сюда. Почему людей не спросили. Дело в том, что, если о Гаврилове говорить, который очень обиженный оттуда просит, чтобы наказали здесь депутатов. Гаврилов — один из первых, и его здесь хорошо знают, кто поддерживал отторжение Абхазии от нашей страны. У очень многих погибли близкие в абхазской войне. У меня тоже троюродный брат погиб. Они хотели это все разыграть, как дипломатические переговоры под соусом этого симпозиума православия. Интересно: православный коммунист Гаврилов. Я думаю, что это можно назвать мерзопакостным происшествием. Если ты политик, ты должен просчитать, что может произойти. Привести в парламент — уже плохое действие. Потом он, наверное, не сам же сел в это кресло. Его туда, видимо, хозяин дома посадил. С этого все и началось. Правительство не ожидало, что такое количество студентов выйдет.
— В России говорят, что там радикалы и есть след США. Вы видели там радикалов из США?
— Смешно это. Они, эти ребята, вообще ни к каким партиям не принадлежат. Что хорошо их характеризует, они после огромных митингов, весь мусор собирают и увозят. Там чисто каждое утро. Они пришли спросить у главы Грузии, почему привезли Гаврилова и посадили в это кресло.
— Почему российская делегация не может приехать в Грузию и ее приезд вызывает такой резонанс?
Почему там Кацарава (лидер антиоккупационного движения) и его ребята все стоят. Потому что там были блокпосты наши. Их убрали. Верхушка эта решила так. Идет беспредел. Отнять землю и поставить границу — ни в какие рамки не лезет. Очень много мусульман живет в Москве. Вот если они выйдут и скажут, что Дзержинский район наш… Как на это посмотрит Россия? Долго можно объяснять. Многим россиянам нравится, что Владимир Путин стал завоевателем.
— Правильно ли я понимаю, что эти протесты на улицах — это обида, которая идет ещё с 2008 года, с войны? Это не новое…
— Это очень старое, но народ умеет терпеть. Но сколько можно терпеть? История древняя. Я помню, как Жириновский выступал лет 15 назад. Не говорите, что он сумасшедший… Он умный сумасшедший. И сказал, что Грузию надо расчленить на губернии. К этому они и ведут.
— Везде показывают фотографию, где написано ругательство и потом Россия. Для вас лично и для грузин есть ли разделение между гражданами России и властью? Остались ли у вас друзья в России?
— Очень много друзей. Народ отношения к политике не имеет. Я сказал, что многим нравится там политика Путина. Они-то думают, что он ратует за них. А, когда за стол садишься, они другое говорят. Они же видят все. Это мощнейшая страна, которая могла бы жить богато. Которая может жить в любви. Эту страну будут все любить и уважать. Но он все делает для того, чтобы ее не любили и не уважали, и это их и обижает. Но существует там момент страха. Они громко почти не говорят. Кроме Шендеровича (он мой друг, поэтому я вспомнил). Когда я хочу спокойно узнать, что происходит, я включаю канал «Дождь». Не дергаюсь.
Быть гегемоном — плохая черта. Путина обижает, что Америка выше всех держит флаг. Он всеми путями хочет показать: Россия же мощная сила. Где бы они не воевали, они выигрывали. Не важно, сколько погибало, но побеждали. Но нигде не написано, что ты рождаешься, чтобы третировать других людей. Другие нации. Тем более маленькие нации.
— Когда вы смотрите российские каналы и про Грузию говорят — обидно?
— Очень обидно. У меня отец в 42 году погиб. В Керчи. Он же не только за меня воевал. Он мог вообще не идти. Сам ушел. В Керчи погибло самое большое количество грузин. Сколько это может продолжаться…
3. О грузино-российских отношениях.
— Я думаю, что должна произойти смена правительств. Должны прийти молодые люди, которые мыслят политически. И тогда все изменится. Наша проблема в мировом масштабе — капля, но мы же тут живем и должны жить дальше. Недавно «Московский Комсомолец» меня спросил: «Культура же должна объединять. Приехали бы вы спеть?». Да, я знаю, что любят, но я не могу ехать к человеку, который хочет меня побить. Как я внукам буду в глаза смотреть?! Когда я отказался от ордена Дружбы народов, увидев танки около Гори, я сразу о них подумал. Они вырастут и мне плюнут в глаза, если нормальными гражданами вырастут.
Переговоры, если нынешние (власти) будут вести — это ничему не поможет. Обида очень большая. В России все по-другому знают. А кто знает и бывает здесь, он не говорит, потому что за себя боится. Там один человек говорит, кто враг, а кто друг и все. Что хочешь говори.
