Теория «лунного заговора» сформировалась в США в первой половине 1970-х годов в обстановке росшего недоверия американского населения к своему правительству (война во Вьетнаме, Уотергейт…).
В начале 2000-х годов развитие интернета дало новый толчок лунному заговору. Пользователи принялись анализировать тысячи изображений в попытках найти аномалию, которая бы доказала подлог. Другие разыскивают и собирают аргументы с опровержением технической осуществимости операции (доходит до искажения научных знаний для утверждения невозможности высадки людей на Луну).
Как и любая другая теория заговора, лунная опирается на совокупность в той или иной степени разнородных аргументов, которые могут в том числе противоречить друг другу (сторонников это не смущает). Единственная цель такого «аргументационного тысячелистника», как говорит социолог Жеральд Броннер (Gérald Bronner), заключается в том, чтобы посеять сомнения насчет «официальной версии» того или иного события.
Упрощение до крайности
Существование теорий заговора не является историческим новшеством, однако сегодня они получают небывалый отклик. Как получается, что образованные и информированные граждане могут поддерживать удивительные теории о том, что наше политическое руководство плетет вместе с инопланетянами заговор против всего человечества или лжет нам о том, что люди были на Луне?
Разумеется, не все теории заговора выглядит так же нелепо, как два приведенных примера. В любом случае, конспирологическая риторика подразумевает предельное упрощение лежащей в основе нашего общества логики и цепочки исторических фактов.
Сторонники теорий заговора объясняют рассматриваемые ими явления с точки зрения черно-белой логики с одной причинно-следственной связью: все это создает ощущение, что вам была открыта тревожная, но однозначная истина, которую долгое время держали в тайне.
В качестве примера можно привести некоторых конспирологов, которые считают, что все беды человечества исходят из одного источника: от иллюминатов, которые скрываются за кулисами мировой политики и СМИ, держат в руках настоящую власть и стремятся нанести вред людям ради собственной выгоды. Нечто подобное можно услышать о масонах, евреях и рептилоидах.
«Совпадение? Не думаю!»
Но разве не нужно быть совершенно иррациональным человеком, чтобы угодить в капкан таких до карикатурного черно-белых и упрощенческих теорий? На самом деле, поддержка теорий заговора связана (по крайней мере, отчасти) с причинами верить в них. Как я уже говорил, большая часть таких теорий опирается на впечатляющий набор аргументов.
Кроме того, специалисты установили, что некоторые теории заговора работают как настоящая политическая риторика профессиональных конспирологов, в частности экстремистски настроенных политиков. Они обозначают и врага и оправдывают любые средства борьбы с ним, становясь тем самым инструментом мобилизации агентов, которые воспринимают себя как участников политической игры.
Притягательность для социально неустойчивых людей
Конспирологическая риторика выглядит особенно привлекательной для людей, которые ощущают неопределенность или угрозу в социальном плане. Они видят в этом схему толкования мира, которая придает смысл их положению и называет единственную причину всех несчастий, от которых они, как им кажется, страдают.
Об этом свидетельствует проведенный в 2012 году опрос в проблемных районах Брюсселя: живущие там молодые иммигранты и потомки марокканских и африканских мигрантов активно поддерживают теории заговора, из которых следует, что сильные мира сего тайно пытаются обвинить во всех грехах мигрантов в западных странах и даже сами устраивают для этого теракты.
С помощью такого конспирологического мировоззрения «молодежь придает смысл прошлому (молчание вокруг колониальной и миграционной истории) и своему ощущению современной дискриминации и ксенофобии».
Официальные структуры — часть заговора
Еще одним подходом к теориям заговора может быть их концептуализация в качестве «заклейменного знания». Теории заговора направлены на то, чтобы сделать мир понятнее, однако их признают несоответствующими действительности официальные структуры, такие как СМИ и научные круги. В результате их клеймят, над ними смеются. В такой ситуации их сторонники не отказываются от них, а утверждают, что официальные структуры тоже являются частью заговора.
До недавнего времени большинству теорий заговора не удавалось получить значимого распространения за пределами определенных частей общества: отсутствие подтверждения официальными структурами лишало их доступа к традиционным информационным каналам. Как бы то ни было, все кардинально изменилось с появлением интернета в большинстве домов.
Американский политолог Майкл Баркун (Michael Barkun) называет еще два фактора, которые помогли теориям заговора избавиться от былой репутации с 1980-х годов: развитие общего чувства недоверия к политической, научной и информационной элите, а также растущее присутствие конспирологической тематики в поп-культуре.
Что касается появления пользующегося конспирологией течения поп-культуры (сериалы, фильмы, романы), оно способствовало «разрушению некогда четкой и прочной границы между маргинальной и доминирующей риторикой», отмечает Баркун.
Эту гипотезу подтверждает проведенное среди французских школьников исследование, показавшее, что они «используют представленные современными художественными произведениями ориентиры, чтобы ответить на сомнения, которые вызывает у них "непоследовательное", "странное" или "неверное" в информации после терактов (2015 и 2016 года)».
Как выглядят сторонники теорий заговора?
Хотя нам стало известно больше о вероятных причинах успеха теорий заговора, этого нельзя сказать о профиле их сторонников. Удивительно, но их социальные качества до сих пор представляются туманными, хотя в целом можно сказать, что они являются, скорее, молодыми людьми и избирателями радикальных движений.
Возможно, это связано с тем, что различные теории заговора рассматриваются так, словно являются неким однородным набором представлений, которые без разбора поддерживает один человек конспирологических наклонностей. На самом деле мнение об однородности теорий заговора представляется ошибочным.
Мы с коллегами говорим в запланированном к публикации исследовании о существовании четких групп теорий заговора, которые вызывают интерес у разных людей. Таким образом, в неспособности выделить типичный профиль сторонников теорий заговора нет ничего удивительного: имеется не один, а несколько таких профилей, каждый из которых соответствует особой группе теорий.
Сейчас важно понять причины успеха теорий заговора и установить, какие группы населения могут с наибольшей вероятностью оказаться под их влиянием. Дело в том, что одни из них приставляются довольно безобидными (например, лунный заговор), но другие могут представлять угрозу.
Например, по проведенному в конце 2018 года опросу, 17% французов были «полностью согласны» (26% «скорее, согласны») с утверждением о том, что министерство здравоохранения скрывает вместе с фармацевтической промышленностью вредоносность ряда вакцин от широкой публики.
Такое мнение, вероятно, способствовало наблюдаемому в стране недоверию к вакцинам, которое влечет за собой проблемы со здоровьем населения.
