«У некоторых стран есть ракеты с ядерными боеголовками, причем не одна и не две. При этом они говорят нам, что у нас их быть не может. С этим я не могу согласиться. У нас рядом Израиль, мы почти соседи. Они пугают другие страны этим оружием. Никто не смеет до них дотронуться», — заявил Эрдоган, выступая в среду перед членами его правящей Партии справедливости и развития в городе Сивас на востоке страны. Данная формулировка в корне меняет дело, она может говорить о том, что Турция уже работает над созданием собственного ядерного оружия.
По логике Эрдогана, ядерное оружие приравнивается к развитому государству. В своей речи он подчеркнул, что «нет ни одной развитой страны в мире, которая не имела бы ядерное оружие», что на самом деле не так. Кроме того, Эрдоган долгое время придавал большое значение развитию турецкой оборонной промышленности, включая оружейный экспорт, и созданию независимого военного потенциала. Следует особо отметить попытку Анкары использовать военные закупки у третьих лиц для обмена военными технологиями.
В прошлом Эрдогана волновал тот факт, что Тегеран обладает ракетами большой дальности, а Турция нет. В последние годы Турция достигла прогресса в оборонной промышленности, хотя взяла на себя обязательство соблюдать положения Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ), который ограничивает экспорт ракет с дальностью полета более 300 километров. Таким образом, туркам следовало бы проявлять меньше интереса к прогрессу в этом направлении. Кризис в турецко-американских отношениях из-за покупки Тегераном российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и прекращение участия Турции в программе F-35 еще раз доказали главную проблему Анкары — использование третьих лиц для развития военного потенциала.
Турция, будучи членом НАТО с 1952 года, обладает «ядерным зонтиком». Однако во время и после «холодной войны» Анкара сомневалась в степени приверженности остальных членов альянса ядерной политике, особенно США. Турция является одной из немногих стран в Европе, где до сих пор находится тактическое ядерное оружие США. По оценкам экспертов, на турецкой авиабазе «Инджирлик» до сих пор хранятся около 50 американских ядерных бомб B-61. Во время попытки государственного переворота в Турции в июле 2016 года там была предпринята попытка военного мятежа, что вынудило турецкие власти на несколько дней полностью отключить подачу электроэнергии. После вышеупомянутого инцидента в Вашингтоне начали звучать призывы о поиске альтернативы авиабазе «Инджирлик». Американцы стремятся использовать другие аэропорты в регионе для проведения стратегических операций, а также для сохранения тактических ядерных бомб на турецкой территории.
В последние годы Турция активно развивает программу строительства энергетических ядерных ректоров, которая предусматривает создание около 10 новых. Первый реактор будет построен российской госкорпорацией «Росатом». На данный момент проект находится в стадии строительства. По мнению критиков проекта, трещины, которые появились фундаменте говорят о том, что ядерные реакторы не следует строить на сейсмоопасной территории. Также Турция сотрудничает с Японией в деле строительства атомных электростанций, так как ей сложно использовать открытый метод добычи урана, хотя в настоящее время у нее нет таких возможностей. Эта настойчивость породила подозрения, что Турция намерена развивать ядерный потенциал в будущем, и не в мирных целях.
Следует посмотреть на заявление Эрдогана в контексте существующего кризиса в американо-турецких отношениях и появления антиамериканских настроений в стране, которые усилились после обвинений Анкары в причастности США к попытке государственного переворота и поддержке курдских сил, действующих на севере Сирии. Подрыв доверия произошел на фоне сомнений в том, что НАТО действительно придет на помощь Турции в случае необходимости. Более того, Анкара не только не доверяет европейским гарантиям, но и проводит провокационную политику в отношении США, что способствует нарушению выполнения вышеупомянутых гарантий. Кроме того, Анкара понимает, что американское влияние ослабевает, а мир движется к многополярной системе, к которой необходимо подготовиться.
Мы также должны рассматривать заявление Эрдогана как часть его широкой критики о происходящем на международной арене, включая необходимость проведения реформы в СБ ООН. Таким образом, мы видим, что обладающие ядерными вооружениями государства угрожают тем, у кого нет такого оружия, а также создают своего рода «ядерную монополию», что противоречит идеи о том, что «мир больше пяти».
С 2012 года Эрдоган обвиняет международное сообщество в двуличности. С одной стороны, оно критикует «мирную» ядерную программу Ирана, а с другой стороны, молчит о существовании «от 250 до 300 ядерных боеголовок у Израиля». В мае 2018 года турецкий лидер заявил, что основная угроза безопасности Турции и региона исходит главным образом от ядерного оружия, и что следует добиваться разоружения. И хотя Турция негативно смотрит на ядерную программу Ирана, ее подход к этому вопросу сильно отличается от подхода Израиля и Саудовской Аравии. Анкара считает, что Иран должен решиться на переговоры и осудила выход США из ядерной сделки. Можно предположить, что Эрдоган вернется к ядерной проблеме в свете отсутствия целостности международного сообщества, о чем он заявил в своем обращении к Генеральной Ассамблее ООН в конце сентября. Следует отметить, что Турция подписала все основные договоры об оружии массового уничтожения, включая ДНЯО и дополнительный протокол МАГАТЭ.
Изменение риторики Анкары от критики Израиля и призыва к ядерному разоружению в регионе до угрозы присоединения к списку государств, обладающих ядерным оружием, является предупреждающим сигналом не только для стран региона, но и для мировых сверхдержав. Однако пока ядерная инфраструктура Турции остается незначительной, а открытая позиция Эрдогана и его заявления могут помешать осуществить задуманное, так как теперь деятельность Ирана вызывать еще большие подозрения.
