Интервью с главой Польского нефтегазового концерна (PGNiG) Петром Возьняком (Piotr Woźniak).
Dziennik Gazeta Prawna: Недавно председатель совета директоров Газпрома признал, что стоимость строительства второй нитки «Северного потока» может возрасти на несколько миллионов долларов, если Дания будет затягивать процесс выдачи разрешения на прокладку газопровода, а в итоге придется изменить его маршрут. Могут ли эти сложности заблокировать инвестицию?
Петр Возьняк: Самое главное — время, цена имеет второстепенное значение. Задержки в строительстве «Северного потока — 2» означают, что Газпром не сможет отказаться от транзита газа через территорию Украины, а это существенно укрепит позицию Киева на переговорах по новому транзитному договору. Действие текущего заканчивается в конце этого года, но россияне еще до недавнего времени были уверены, что им удастся пустить газ в обход украинской территории, так что они только имитировали ведение переговоров. «Северный поток — 2» для России — не только бизнес-проект, но и геополитическая инвестиция, цель которой — укрепить влияние Кремля в Восточно-Центральной Европе.
— Задержки со строительством «Северного потока — 2» — это не единственные проблемы Газпрома. Европейский суд вынес невыгодный для концерна вердикт по делу о газопроводе OPAL. Вы говорили, что это важное решение, поскольку оно отсылает к принципу энергетической солидарности.
— Оно окажет влияние на функционирование «Северного потока — 2». В апреле 2019 года были утверждены поправки к Газовой директиве. Теперь ее действие распространяется на идущие из третьих стран трубопроводы, проходящие в территориальных водах стран-членов ЕС, то есть в том числе на немецкий отрезок «Северного потока — 2». Из вердикта следует, что все решения в отношении этой нитки газопровода должны учитывать то, как «Северный поток — 2» может повлиять на энергетическую безопасность стран региона, включая Польшу. Значит, энергетическая солидарность существует уже не только на словах, это работающий критерий, который следует принимать во внимание органам Евросоюза при принятии решений.
— То есть вердикт Суда ЕС может дополнительно снизить рентабельность проекта?
— Да, хотя россияне могут рассчитывать на поддержку своего основного покупателя. Немецкий регулятор объявил, что уже в этом году изменит принципы формирования тарифа на пересылку газа по немецкой газотранспортной системе, это позволит переложить большинство расходов на потребителей из других стран, которые будут покупать сырье у немецких или российских компаний. Вопросы по этому поводу возникли у Италии и Франции, они предупредили, что попросят Еврокомиссию вмешаться в ситуацию.
— Затронет ли изменение тарифов Польский нефтегазовый концерн?
— Да, ведь мы импортируем часть газа с Запада, то есть через немецкую газотранспортную систему.
— Может ли импорт с западного направления стать для нас невыгодным, если немцы изменят тарифы?
— Наименее выгодно для нас импортировать газ с востока. Это связано с использованием в Ямальском контракте нерыночной ценовой формулы и принципа «бери или плати» (мы должны заплатить за установленный договором объем сырья, даже если в действительности его не выбрали). Мы вынуждены покупать газ по ценам, которые никак не соотносятся с ситуацией на газовом рынке. Мы переплачиваем, но иного выхода у нас нет. Так что часто звучащий призыв «если вам так не нравится российский газ, перестаньте его покупать», к сожалению, реализовать невозможно.
— Вы много платите россиянам?
— Мы четвертый год ведем спор с Газпромом в Стокгольмском арбитраже на тему снижения цены. До конца года мы ожидаем появления решения в нашу пользу. Уже в июне 2018 года арбитражный суд вынес промежуточный вердикт, признав справедливость наших аргументов и констатировав, что мы имели право требовать снизить цену в Ямальском контракте. Также он отклонил формальные возражения Газпрома, который стремился сохранить нынешние нерыночные условия.
— Как долго еще Польский нефтегазовый концерн будет покупать газ у России?
— Действие Ямальского контракта заканчивается в декабре 2022 года, но чтобы это произошло, мы должны до конца 2019 сообщить противоположной стороне в письменном виде о своем нежелании продлевать договор. Не секрет, что мы не заинтересованы в продолжении сотрудничества из-за ненадежности Газпрома и связанных с этим рисков. С 2004 года по вине нашего российского партнера без уважительных причин семь раз происходили перебои в поставках газа в Польшу. Мы отвечаем за обеспечение газом примерно семи миллионов польских домохозяйств и предприятий, а поэтому не можем позволить себе так рисковать.
К этому добавляется упоминавшийся выше ценовой фактор. Все, включая сам Газпром, знают, что цена, которую мы платим, не соответствует рыночной. Мы пытались пересмотреть условия договора, но наши усилия оказались тщетными, тогда мы обратились в арбитражный суд. Однако это не тот метод ведения бизнеса, который нас устраивает.
Мы нашли новых поставщиков, которые готовы продавать нам сырье по честной цене. Договоры, которые мы уже подписали и будем подписывать, гарантируют, что цены будут соответствовать ситуации на газовом рынке. История с Ямальским договором показывает, что Газпром не готов к такого рода партнерским отношениям.
— Существуют ли какие-то факторы, которые могут заставить Польшу продлить действие этого договора? Хватит ли нам поставок с других направлений?
— Мы справились с диверсификацией путей поставок газа в Польшу. У нас подписаны договоры на поставки американского СПГ. Он (вместе с транспортом и регазификацией) обойдется нам на 20-30% дешевле того, который поставляет нам сейчас по договору Газпром. Кроме того, СПГ будет поставляться из Катара. Мы также развиваем нашу деятельность в Норвегии, где мы купили уже 24 лицензии и планируем купить еще. С 2022 года по «Балтийскому газопроводу» (Baltic Pipe), проектная мощность которого составит примерно 10 миллиардов кубометров газа в год, мы сможем поставлять с норвежского континентального шельфа 2,5 миллиарда кубометров добытого нами сырья. Недостающий объем газа мы купим на местном рынке. Мы способны покрыть потребности польских покупателей и без Ямальского контракта.
— Объем потребления газа в Польше быстро увеличивается. Что будет, если произойдет скачкообразный рост спроса?
— В 2018 году Польша потребляла около 18 миллиардов кубометров газа. По нашим прогнозам, в ближайшие годы объем потребления вырастет примерно на 5 миллиардов кубометров. Это связано с новыми инвестициями в тепло- и электроэнергетике. В этой сфере можно, действительно, говорить о резком росте спроса. Например, парогазовый энергоблок, который мы строим на ТЭЦ в варшавском районе Жерань (строительство планируется завершить уже к концу следующего года), будет потреблять более 0,5 миллиардов кубометров газа в год. Новые энергоблоки на электростанции «Нижняя Одра», которые планирует возвести Польская энергетическая группа (PGE), будут потреблять около миллиарда кубометров газа в год. Спрос на газ действительно резко возрастет, но этот процесс не окажется неконтролируемым, спонтанным. Мы внимательно следим за этим сегментом рынка, знаем, как выглядят инвестиционные планы и претворение их в жизнь, соответствующим образом формируя наш пакет закупок.
— Какое место будет занимать газ в структуре энергетического баланса Польши?
— Планирование в этой сфере относится к задачам министра энергетики. Мы следуем за рынком. Преимущества газа очевидны: низкий уровень выбросов CO2, отсутствие загрязнения атмосферы пылевыми частицами и оксидами серы. Это имеет большое значение в контексте действий, направленных на повышение качества воздуха. Работающие на газе тепло- и энергоблоки также обеспечивают большую гибкость, поэтому они окажутся удобным элементом электроэнергетической системы, если в стране начнется стремительное развитие солнечной и ветровой энергетики. Аргумент в пользу газа это в том числе высокая стоимость квот на выбросы углекислого газа, а они связаны в первую очередь с работой угольных электростанций.
Мы видим интерес к газу со стороны энергетической отрасли. Примером может служить контракт, который Польский нефтегазовый концерн подписал недавно с компанией «Синтос». Топливо, которое попадет на ее предприятие в Освенциме, будет использоваться в производстве как технического пара, так и тепла для местной сети теплоснабжения. Что важно, мы будем поставлять ей сжиженный газ в автоцистернах. СПГ таким образом позволяет не только диверсифицировать импорт, но и развивать внутренний рынок. Благодаря сжиженному газу мы можем добраться туда, где нет сети дистрибуции газа. Кроме того, его можно использовать в качестве топлива для транспорта: судов, автобусов, грузовых автомобилей. В сентябре мы подписали договор на поставки СПГ компании «Бисек-Асфальт», владеющей крупнейшим в нашей стране парком работающих на нем грузовых автомобилей. Ранее мы договорились о поставках этого топлива Варшавской автобусной компании.
