Страсти по НАТО: при каких условиях Украина может вернуться к разговору о членстве (Апостроф, Украина)

Где-то это уже было: письмо с просьбой предоставить Украине План для членства в НАТО (ПДЧ), подписанное президентом, главой парламента и премьер-министром. Знакомый сюжет. Внешнеполитические идеи, которые бродят кругами, не работают, ни к чему не приводят — и снова возвращаются на повестку дня и в речи политиков. Только, как правило, уже в менее благоприятных для нас условиях.

Предложение бывшего президента Петра Порошенко об обращении Верховной рады к НАТО — яркий пример из этой серии. По его мнению, 11 лет назад, когда мы получили отказ в ответ на аналогичную просьбу, причинами стали отсутствие консолидации власти и слабая поддержка идеи членства общественным мнением на Украине. В этом взгляде либо слишком мало понимания механизмов работы НАТО, либо слишком много политической неискренности.

В 2008 году мы не получили ПДЧ из-за позиции Германии и Франции, имея в активе решительную поддержку Вашингтона. Вместо того, чтобы вынести урок из неудачи и перестать пытаться торговать разговорами о НАТО, мы привычно обвинили во всем «руку Москвы» и смирились с банкротством атлантической политики. Быстрое сворачивание евроатлантической интеграции Януковичем стало возможным, среди прочего, и потому, что ее пробуксовка стала очевидной.

Сегодня ситуация, действительно, другая. Украинцы сильнее хотят в НАТО, что отражено в выросшей вдвое общественной поддержке идеи членства. Но мы не построим эффективного сотрудничества с Альянсом, и тем более не вступим в него, на фундаменте цифр общественного мнения в Украине. Никто в НАТО не сомневается, что Украина хочет в альянс — было бы странно не хотеть этого в ситуации, когда перспектива долгосрочного противостояния с агрессивным и намного более сильным соседом выглядит наиболее вероятной. Но урок, который, очевидно, не все в Украине усвоили, состоит в том, что членство в НАТО станет реальным тогда, когда этого захотят все — или почти все с учетом возможностей дипломатического давления или лоббирования — ее государства-члены. Мы должны заручиться поддержкой всех самых влиятельных стран-членов Альянса, чтобы разговоры о ПДЧ стали реальностью, а не оторванными от действительности мечтами.

Простая истина состоит в том, что, несмотря на все разговоры и реляции, мы не стали ближе ни к членству в НАТО, ни к ПДЧ за прошедшие с момента Бухарестского саммита 11 лет. Наша привычная риторика — например, о защите Европы от российской агрессии — не работает. Даже если бы и работала, то какой смысл был бы европейцам брать на себя ответственность за нашу безопасность в ситуации, когда мы и так будем вынуждены сдерживать Россию?

Мир изменился. ПДЧ был хорошим инструментом в реалиях до 2014 года — сегодня все иначе. Иметь высокий уровень сотрудничества с Альянсом выгоднее и ценнее, чем ПДЧ. Сегодня государства выше ценят эффективные гарантии безопасности, а значит — не захотят жертвовать целостностью Альянса ради крайне незначительного прироста его военных возможностей. И для тех государств-членов, которые считают российскую угрозу значительной, и для тех, которые так не считают, смысла принимать в НАТО Украину стало значительно меньше. Сегодняшний мир поднимает цену надежной защиты и снижает наши шансы оплатить такой счет.

Гарантировать или даже пообещать нам членство в НАТО сегодня не может никто. То же самое касается ПДЧ. Повторение фраз об открытых дверях — максимум, на который мы можем рассчитывать. Но в чем их практическое значение?

Стабилизация на Востоке — как минимум, замораживание конфликта; достижение какого-либо modusvivendiс Россией и минимизация вероятности нового военного конфликта; превращение Украины в действительно демократическое государство, хотя бы на уровне Румынии по рейтингу DemocracyIndex; глубокое реформирование сектора безопасности — вот набор условий, при выполнении которых мы можем возвращаться к разговору о членстве в НАТО так, чтобы он не был набором фантазий.