Это лишний раз доказало, что профессор был прав. Сегодняшний русский язык, внедряемый официозом и пропагандой, действительно ужасен. Поскольку от естественного, живого языка, свойственного нормальной стране, он отклонился очень далеко. Например, вы знаете, что сегодня в России нет никаких городов и сел? Их заменил бюрократический сленг — теперь они называются «муниципальными образованиями» и «сельскими поселениями». А некоторые российские аббревиатуры звучат более дико, чем даже советские. МУДОД — это не ругательство, а Муниципальное учреждение дополнительного образования детей. Бедные дети…
Конечно, язык отражает свою эпоху. И поэтому сегодняшний русский язык — это язык не «Пушкина и Достоевского», но «вечерних м*дозвонов» (по определению БГ) Киселева и Соловьева, а также истеричных ток-шоу. И эта чиновничье-пропагандистская деформация языка пытается выдать себя за русский язык в целом.
Президент Путин ругает «пещерных русофобов», но фактически сам загоняет русское мышление и язык в старую имперскую пещеру, из которой 30 лет назад, казалось бы, выбрались. А теперь вновь — «все вокруг враги».
Кстати, пропагандистское словечко «русофоб» чаще всего не имеет никакого отношения к реальной «враждебности к русским». Человек может любить русскую культуру и язык, но если он критически относится к кремлевской политике, его называют «русофобом». Так что это просто современная замена старого пропагандистского термина «антисоветчик». Сегодня ругать «антисоветчиков» было бы как-то старомодно…
Да, исторически русский язык был языком империи, но в этом особой беды нет — в конце концов, латынь в Европе тоже много веков была имперским языком. Проблема возникает, когда язык пытаются сделать инструментом «возрождения империи». Именно тогда он претерпевает агрессивную, пропагандистскую и бюрократическую деформацию. Язык нацистской Германии также имел мало общего с «языком Гёте и Шиллера».
А империю в России возрождают в полный рост! Сегодня в этой стране людей сажают за «экстремизм» всего лишь из-за того, что они вспоминают некоторые исторические лозунги. А судебные «эксперты», замечательно владеющие «клоачным» языком, совершенно потерялись в истории. Вот пример «экспертизы»: «В наклейке с надписью „Долой самодержавие и престолонаследие"… имеется призыв к насильственному свержению существующей государственной власти».
Позволю себе небольшую дружескую критику. Редакция Rus.Postimees обычно исправляет в авторских текстах написание «в Украине» на «на Украине», мотивируя это «нормами русского языка». Однако давайте посмотрим на путинский указ 2001 года, где Виктор Черномырдин был назначен послом России именно «в Украине». Что, в Кремле тогда не знали русского языка? Конечно, знали, но просто в этой, казалось бы, мелочи проявилась политическая эволюция российской власти. Позже, с охлаждением российско-украинских отношений в официальном русском языке утвердилось однозначное написание «на Украине», — именно там был назначен следующий посол.
Приставка «на» подчеркивает несколько сниженное отношение к стране, неполное признание ее государственного статуса, и также является элементом «клоачного» имперского языка. Кстати, ответное, неформально-ироничное написание «на России» в соцсетях невероятно бесит имперскую «клоаку»!
Жаль, что во многих языках, в том числе в эстонском, не существует разницы между «русским» и «российским». Это зачастую приводит к некорректной путанице и смешению русского языка и культуры, с одной стороны, и российского официоза, с другой. Было бы очень полезно ввести такое разграничение, подобное тому, которое, например, существует между English и British. Но возможно, в ходе региональной дифференциации русского языка это различие появится и утвердится. Почему его «нормы» должны разрабатываться только в Москве?
Есть очень интересная статья польского филолога Томаша Камуселлы «Эстонский русский. Если или когда?», опубликованная в журнале New Eastern Europe. Там он предлагает строить «эстонский русский язык» на основе не «московских правил», но напротив — именно местных норм, говоров и диалектов. И если это произойдет, то уже следующее поколение эстонских русских, по его мнению, будет мыслить примерно так: «Что такое Дума? Это Рийгикогу России». Может быть, такая перспектива пока вызывает улыбку, но это будет весьма эффективным излечением от того «клоачного» имперского языка, который насаждается российскими СМИ.
