Как-то в автобусе по пути в Прагу я случайно встретил председателя Союза деятелей искусств Пльзеня Марию Касалицкую. На вопрос, куда я еду, я ответил, что в Москву, а она невольно заметила: «Хорошо съездить в Россию, когда жить там не надо, да?» Пожалуй, точнее и не скажешь.
Я не выносил школьных уроков русского языка с этими россказнями о советских реалиях. Но я не ожидал, что увижу именно такую Москву, о какой мне рассказывали на уроках: социалистическую, полную лениных,красных звезд, серпов, молотов, солдат и напоминаний о советских успехах на каждом шагу. Только пионеры куда-то пропали. А то, что по-английски там мало кто говорит, я понял еще в аэропорту.
Как только я успокоил своего гида Мартину, что не собираюсь в отвратительный Мавзолей Ленина, она с облегчением выдохнула, и мы пошли на прогулку. Но когда мы миновали выставку сельскохозяйственной техники и памятник маршалу Жукову, чей конь добросовестно топчет свастику, и вышли на Красную площадь, оказалось, что она закрыта. И так в Москве со всем: везде проверки, рамки металлоискателей, полицейские, солдаты и лишние трудности.
Когда мы возвращались из парка Зарядье, где расположен концертный зал и откуда открываются красивые виды, на площадь нас уже пропустили. Только они хотели посмотреть, что у меня в рюкзаке. Если бы я захотел, я бы без проблем пронес туда автомат. Выходит, еще одно бессмысленное препятствие, как и в Пражском граде. Кстати, в Москве искусственным образом создали множество рабочих мест. Например, у каждого эскалатора в метро стоит застекленная будка с дежурным, который следит за движением движущейся лестницы.
Вообще же в Москве хорошо. Мы погуляли под дождем по парку Горького, прошлись по парку у нового здания Третьяковской галереи, куда свезли, помимо прочих, самые отвратительные социалистические памятники со всей Москвы. Я вижу иронию судьбы в том, что там перед трогательным памятником жертвам тоталитарных режимов стоит памятник Сталину с отбитым шнобелем.
Чтобы осмотреть монументальный Храм Христа Спасителя, который Сталин приказал взорвать, чтобы в конце тысячелетия там возвели такой же снова, нужно на самом деле много времени. Настенные изображения занимают там невероятные 22 тысячи квадратных метров!
Я, конечно же, видел Большой театр, московскую мэрию, гостиницу «Украина» и уродливый памятник Петру Великому. В ГУМе мы выпили кофе с русскими блинами (это обыкновенные чешские «палачинки», ну разве что с вишней).
Вдоволь нагулявшись, мы снова спустились в метро и осмотрели несколько самых нарядных станций, такие как Комсомольская, Новослободская, Киевская и Маяковская, на которой я жил. Помпезная роскошь резко контрастировала с вездесущими попрошайками и тем, что можно увидеть на окраинах города. Я имею в виду обшарпанные панельные многоэтажки, которые как будто перекочевали из каких-нибудь индийских бедных районов.
А когда после всех этих мозаик с Лениным и красными знаменами, которые иногда перемежаются кем-нибудь более нормальным, скажем, Пушкиным, Чайковским или Достоевским, ты приходишь в уютный «Чешский дом», то сталкиваешься в дверях ресторана с Владимиром Ремеком…
Я очень рад, что все это я смог увидеть собственными глазами. Да еще и бесплатно.
