В Российском государстве до конца XVII столетия началом года считался день церковного новолетия — 1 сентября (начало церковного года). Однако в то время в западноевропейских странах летосчисление велось от Рождества Христова, поэтому и Новый год отмечался 1 января. Петр I во время своих поездок по Европе не только познакомился с этим обычаем, но и загорелся идеей перенести его на российскую почву. Последний раз 1 сентября 1699 года, как отмечали летописцы, Петр «торжествовал по древнему обычаю своих предков начало нового лета на Большой Ивановской площади, сидя на престоле в царской одежде, принимал от патриарха благословение, а от народа приветствие, и сам поздравлял его с новым годом». Но уже в декабре был издан царский указ, в котором говорилось, что отныне в России вводится летосчисление от Рождества Христова, поэтому Новый год будет отмечаться не 1 сентября, а 1 января. Однако Российская империя жила по юлианскому календарю, поэтому Новый год в ней праздновался в XVIII столетии на одиннадцать дней позже, чем в европейских странах, пользовавшихся григорианским календарем.
Согласно указу Петра I, Новый год должен был торжественно праздноваться в течение семи дней. Домовладельцы должны были украшать дома и ворота ветвями хвойных деревьев, каждый вечер зажигались смоляные бочки, устраивались фейерверки. В Москве перед Кремлем палили из двухсот пушек. Петр лично следил за тем, чтобы его подданные участвовали в веселье. С этой целью он разъезжал по домам, устраивал различные забавы, «заставляя особ обоего пола свободно обращаться между собой». Тех же, кто не хотел веселиться «на иноземный манер», наказывали денежными штрафами.
Обычай праздновать Новый год в январе укоренился довольно быстро. Прижились и бочки, и пушки, и хвойные украшения. Да и время оказалось удачным: шел самый разгар Святок — время от Рождества, которое в царской России отмечалось ранее Нового года, до Крещения. И Новый год лишь усиливал святочное веселье. Поэтому колядование, игры с переодеваниями, гулянья ряженых, гадания, шутовство и пляски — все это можно было увидеть не только в деревнях, но и в городах и даже при императорском дворе.
Обычно перед Новым годом отдавали все долги, прощали обиды. Выбрасывали из дома всю разбитую посуду, мыли окна и зеркала. Также считалось, что Новый год следует встречать в новой одежде и обуви — тогда и весь год ходить в обновках.
Маскарады в Зимнем дворце
Нарядная елка
К середине XIX века укоренилась в России и традиция наряжать в домах елку. Ранее дом украшали еловыми, сосновыми или можжевеловыми ветвями. В качестве новогоднего украшения могли применяться не только хвойные ветви, но и любое деревце, например, береза, вишня, яблоня. Обычай украшения елки в новогодние праздники пришел из Германии. Немцы считали, что это священное дерево и что в его ветвях обитает добрый «дух лесов» — защитник правды. Сама ель, зеленая в любое время года, олицетворяла вечную молодость, долголетие, верность, достоинство, являясь символом огня жизни.
Поэтому рождественскую ель, которая считалась атрибутом именно Рождества, а не Нового года, в Российской империи украшали на немецкий манер: верх венчала Вифлеемская звезда, на ветви подвешивали яблоки — символ грехопадения Адама и Евы. Со временем к этим украшениям добавились золоченые орехи, сладости, свечи и фигурки ангелов. Стали появляться и игрушки, соответствовавшие рождественской тематике.
Добрый лесной дедушка и его спутница появились вместе с елкой. Они быстро вписались в новогодний ритуал, а зваться стали Дедом Морозом и Снегурочкой. Это и понятно: их прототипы издавна имелись в русских народных сказках.
Праздничный стол
Обильный праздничный стол, по древнему поверью, как бы обеспечивал благополучие на весь предстоящий год и считался залогом зажиточности семьи. Считалось, что если будет обильная трапеза на Новый год, значит, дом — полная чаша весь год.
Новогодний стол в домах знати помимо заморских фруктов (абрикосов, апельсинов, винограда) мог содержать и простые соленые грибы, огурцы, салат из редьки. С середины XIX века все чаще на столе присутствуют сыры, икра, семга, поросенок. Появились десерты в виде мороженого и слоеных пирожков. Шампанское, хоть и появилось на новогодних столах, однако еще не стало конкурентом таким напиткам, как коньяк, красные и белые вина, водка и наливки.
Красота оформления праздничного стола ценилась не меньше выставленных угощений. Особым шиком считалось поданное меню, оформление которого картинками, виньетками и вензелями превращали его в настоящее произведение искусства. Такие празднично оформленные меню гости часто сохраняли в семейных архивах на память.
На столах крестьян, которые в большинстве своем продолжали отмечать Новый год в сентябре, (новая дата ассоциировалась у них скорее с Рождеством и Святками) присутствовало множество мясных, крупяных и мучных блюд. Пекли пироги с различной начинкой, блины. Варили компоты, кисель, пиво. У русских, украинцев, белорусов и молдаван ритуальным новогодним блюдом была сладкая каша — кутья. Ее готовили из цельных зерен нескольких видов злаков.
Существовал обычай выпекать на Новый год из теста фигурки домашних животных: лошадей, коров, быков. Когда в дом приходили колядовать, гостей одаривали этими фигурками и угощали сладостями.
Новогодние «вокзалы»
Во второй половине XIX века появилась еще одна новая традиция. Стали устраивать так называемые «вокзалы». Это слово происходит от английского «Воксхолл» (Vauxhall) — названия парка и увеселительного заведения в пригороде Лондона, принадлежавшего в XVIII веке Джейн Вокс (Jane Vaux). В загородных парках возводились легкие элегантные павильоны, где летом ставились спектакли, играли оркестры, шумели балы, а в зимнее время, на Святки и Новый год, устраивались маскарады и фейерверки. Неизменными участниками этих празднеств являлись цыганские хоры. Отметим, что железнодорожные станционные строения стали именовать в России «вокзалами» именно потому, что одно из первых подобных сооружений в Павловске под Петербургом служило одновременно и местом для гулянья, и местом посадки пассажиров.
