Блокирование ключевых автомобильных трасс, баррикады и нападения на полицию… События последних дней поставили Черногорию, которая оставалась мирной, даже во время балканских конфликтов 1990-х годов, на грань гражданского конфликта.
На первый взгляд, причина конфликта достаточно типична для Балкан — религия. Но на самом деле проблема намного более глобальная: черногорская власть решила лишить страну духовной зависимости от бывшего «старшего брата».
Впрочем, оказалось, что этот процесс является очень сложным и даже опасным.
Голосование на фоне взрывов
Парламент Черногории в ночь на 27 декабря принял закон о свободе вероисповедания или вере и о правовом статусе религиозных общин. «За» проголосовали представители правящей демократической партии социалистов (DPS), ее союзники — социал-демократы, либеральная партия, Боснийская партия, Хорватская гражданская инициатива, албанская новая демократическая партия Forca и оппозиционная социал-демократическая партия.
Во время голосования радикальных противников нового закона, депутатов от «Демократического фронта» в зале не было — их… задержала полиция.
Перед этим они устроили настоящий беспорядок — взорвали небольшое пиротехническое средство в сессионном зале, бросались на коллег из правящей коалиции и пытались сломать оборудование на столе спикера.
В результате парламентариев задержали и доставили в полицейский участок. Продержали их там недолго, но официальное обвинение нескольким депутатам от «Демократического фронта» все же выдвинули.
Столкновения в этот день происходили не только в стенах парламента. Сотни верующих Сербской православной церкви (СПЦ) митинговали и блокировали дороги в разных частях страны. Некоторые магистрали благодаря применению силы полиция разблокировала (якобы было несколько пострадавших).
Протестные акции продолжились и в следующие дни. Теперь каждый вечер то тут, то там, десятки или даже сотни граждан после вечерней службы в церкви проводят митинги, ходят маршем или блокируют дороги. Пикеты продолжаются некоторое время, потом люди либо расходятся, либо их разгоняет полиция. Центром противостояния стали, в частности, приморский Герцег Нови, второй по величине город Никшич и столица — Подгорица.
Одновременно организуются акции солидарности с черногорскими верующими СПЦ в соседних государствах. В Сербии митинговали возле черногорского посольства в Белграде. В Республике Сербский (Босния и Герцеговина) верующие проводят акции солидарности сразу в нескольких городах.
Но от чего они защищаются? И вообще — почему закон, в названии которого есть слова «свобода» и «права», вызвал столь серьезное противостояние?
Все вернуть?
Первое и главное опасение прихожан и духовенства Сербской церкви — возможное возвращение государству храмов и монастырей, которыми сейчас владеет Сербская церковь. И это ключевое отличие от принятого в прошлом году пакета «церковных» законов на Украине — в Черногории решили действовать гораздо радикальнее и жестче.
Одно из положений нового закона, который уже подписан президентом Мило Джукановичем, действительно говорит о том, что религиозные объекты, которыми сейчас пользуются религиозные общины на территории Черногории, и которые были государственной собственностью по состоянию на 1 декабря 1918 года, вновь станут государственной собственностью, но только в том случае, если у религиозной общины нет подтверждения права собственности на эти объекты.
Дата 1 декабря 1918 г. фигурирует из-за того, что именно тогда было официально создано Королевство сербов, хорватов и словенцев, куда вошла и Черногория. За несколько дней до этого, 26 ноября 1918 года, так называемая «Подгорицкая скупщина» приняла решение об объединении Черногории с Сербией. В результате Черногория потеряла сначала независимость, а потом и собственную церковь.
Только через 88 лет, в 2006 году Черногория вновь возникла как независимое государство. А в ноябре 2018 года парламент страны дополнительно признал неправомерными решения «Подгорицкой скупщины» столетней давности о присоединении к Сербии.
Следовательно, в контексте этих процессов нынешний закон о вероисповедании и права религиозных общин выглядит не как спор «за веру», а как часть процесса восстановления суверенитета Черногории — в том числе в религиозной сфере.
«Этим законом устанавливает простой юридический факт, что культурные сокровища, созданные веками на государственные средства, принадлежат государству, то есть всем гражданам», — пишет власть в своих комментариях к закону о свободе вероисповедания. Если же религиозная община «приобрела определенное имущество согласно закону, который действует на сегодняшний день, или когда-то действовал, государство это уважает», отмечает черногорское правительство.
Чей Острог?
Даже если документов о праве собственности на религиозные объекты у Сербской православной церкви не найдется, черногорская власть уверяет, что не собирается силой захватывать храмы и монастыри и «выгонять» оттуда СПЦ.
Правительство утверждает: этот закон не устанавливает правила относительно религиозной жизни и не предусматривает «изгнание» или, наоборот, «заселение» религиозных объектов. «Лучшим подтверждением того, что пребывание в государственной собственности религиозных культурных объектов не является угрозой правам верующих, является тот факт, что уже сейчас город Цетинье, а не СПЦ, зарегистрирован как владелец Цетинского монастыря, но это никоим образом не ограничивает права и свободы духовенства и верующих СПЦ», — отмечается в правительственных объяснениях.
То есть, пока якобы не говорится о планах черногорской власти физически захватить православные святыни и (или) передать к другой церкви. Но в то же время понятно, что государство Черногория в результате применения нового закона сможет — пусть и «на бумаге» — приобрести права собственности на ключевые объекты Сербской православной церкви на своей территории.
Конечно, это не очень приятная ситуация для СПЦ. Тем более, что среди таких объектов могут оказаться самые знаменитые монастыри страны, в частности в Остроге.
Уже давно обсуждается версия, что Острожский монастырь был не совсем правомерно передан Сербской православной церкви. «Вооружившись» новым законом, чиновники смогут наконец разобраться, что же там произошло с крупнейшей православной святыней Балкан.
К тому же — святыней с ежегодными миллионными доходами.
И кстати о финансах. Еще одна чувствительная норма нового законодательства — регистрация религиозных общин. Церквям придется становиться полноценными юридическими лицами и делать свою бухгалтерию прозрачной для государственных органов.
Делать это не обязательно, но те религиозные общины, которые не зарегистрируются, не будут иметь право на субъектность. А при отсутствии юридического лица почти нереально отстаивать свои права на различные объекты.
Виртуальная Сербия
Впрочем, главной причиной спора относительно нового религиозного законодательства Черногории являются не какие-то там имущество и финансы — хотя это сторона конфликта тоже является важной.
В центре конфликта находится экзистенциальный вопрос: сможет или имеет право черногорское государство влиять на Сербскую православную церковь в Черногории? Черногорские власти попытались дать утвердительный ответ. Но Сербскую церковь это явно не устраивает.
Сегодня черногорская СПЦ является частью «инфраструктуры Великой Сербии», отмечает президент Черногории Мило Джуканович, намекая на то, что для СПЦ независимость Черногории не является полноценной. Соответствующим является и поведение этой религиозной организации.
Физически она присутствует на черногорской территории, но на самом деле — живет в «виртуальной Великой Сербии».
Сербские священники при каждой возможности критикуют практически все решения черногорской власти, которые не совпадают с позицией официального Белграда: признание Косова, введение санкций против России и (особенно) вступление государства в НАТО.
В последнем случае руководители СПЦ даже перешли от слов к делу — они открыто поддерживали участников неудачного антинатовского государственного переворота в Черногории 2016 года, брали мятежников на поруки и предоставляли им убежище в монастырях.
Кстати, два самых активных на сегодняшний день защитника сербского православия в Черногории, Андрей Мандич и Милан Кнежевич, против которых выдвинуты обвинения за устроенный ими беспорядок в парламенте 27 декабря, уже получили приговор (суда первой инстанции) как раз за участие в организации госпереворота.
Показательно, что перед парламентским заседанием по поводу закона о свободе вероисповедания Мандич и Кнежевич посетили патриарха Сербской православной церкви Иринея в Белграде — получили благословение на дальнейшую «защиту СПЦ».
И это еще не все проявления «виртуальной Сербии» в последние дни. Священник, который якобы получил травмы во время акций протеста в ночь на 27 декабря, отправился на лечение в… Военно-медицинскую академию Белграда. Там его уже успел посетить министр обороны (!) Сербии Александр Вулин, который передал приветствие от президента Александра Вучича, предоставив довольно прозрачный сигнал соседнему государству.
Тем временем ситуация внутри Черногории становится все более напряженной. Вечером 29 декабря на трассе в направлении аэропорта Подгорицы протестующие забросали камнями полицейскую машину, четверо правоохранителей получили травмы.
На дорогах начали появляться не просто пикеты, но и баррикады, а к протестам присоединились еще больше городов.
Уже сейчас очевидно, что нынешний конфликт стал для Черногории самым серьезным за всю историю независимости страны. И как в дальнейшем будут разворачиваться события, прогнозировать очень трудно.
