Владимир Путин — царь. От власти иногда отказываются президенты, императоры, папы римские, но не цари. Царь должен гарантировать себе безопасность, так что даже если он уйдет, то сделает это так, чтобы остаться.
Путин выступил с посланием, в котором объявил о необходимости изменить конституцию. Премьер Дмитрий Медведев подал в отставку, объяснив, что президенту нужно обеспечить условия для проведения запланированной корректировки основного закона государства. Такое объяснение выглядит абсурдным даже на первый взгляд. Конституцию Путин может изменить когда угодно и как угодно, а, кроме того, она никогда никого в России особенно не заботила. Отставка главы правительства доказывает только то, что президент обладает абсолютной властью.
Около трех недель назад исполнилось 20 лет с того дня, как Владимир Владимирович занял президентский пост. Теоретически, когда его сменил Медведев, Путин был всего лишь премьером, то есть вторым человеком в стране, но на самом деле власть находилась в его руках на протяжении всех этих двух десятилетий. Если в 2000 году он был только назначенцем Бориса Ельцина, а потом арбитром, разрешающим споры в кругах элит и первым среди равных во властном пантеоне, то сейчас он уже на самом деле стал царем.
Сохранить власть, как в Китае
Нынешний президентский срок Путина закончится в 2024 году, тогда ему будет уже 72 года, и хотя он неизменно сохраняет отличную форму, возникнет срочная необходимость найти формулу, которая позволит решить несколько вопросов. Нужно обеспечить, во-первых, стабильность системы власти, во-вторых, безопасность элит и, наконец, в-третьих, что, возможно, самое главное, гарантировать личную безопасность самому Владимиру Путину и неприкосновенность его капиталов.
Единственная гарантия безопасности в России — сохранение власти. Это может быть лишь формальная власть, но в любом случае придется выработать формулу, которая даст Путину возможность, даже когда он покинет все посты, фактически удержать в своих руках бразды правления, как Дэн Сяопину в Китае (уйдя по всех государственных должностей тот остался председателем шахматной ассоциации, но сохранил контроль над государством).
Суть путинизма заключается в использовании множества сценариев. Типичный метод действий Владимира Путина — это претворение в жизнь планов, предусматривающих большое количество вариаций, и создание альтернативных программ действий, которые внедряют параллельно, чтобы потом, порой в последнюю минуту, выбрать основную. Во внешней политике Путин может успешно переключаться с одного сценария на другой, но не контролирует всю шахматную доску, а во внутренней — он не только пользуется возможностью выбора наилучшего в тот или иной момент плана, но и держит под контролем ход игры, ее правила и в значительной набор ее участников.
Что с присоединением Белоруссии?
Преобладание тактики над стратегией как в российской политике в целом, так и в методах самого Путина, напрямую связано с его работой в спецслужбах. Нельзя сказать, что он не ставит перед собой и страной стратегических целей, однако, формулируются они в максимально общей форме, а выбор окончательного сценария производится обычно в последний момент с учетом сопутствующих принятию решения обстоятельств.
По этой причине каждый, кто уверенно заявляет, что он знает, какова конечная цель последних шагов Владимира Путина, это или гений, или человек, занимающийся чистой демагогией и демонстрирующий свое непонимание России. Какой сценарий решит претворять в жизнь российский президент, знать невозможно, поскольку, он сам еще не сделал выбор. Что касается так называемой проблемы 2024 года, то у Путина есть еще как минимум три года на принятие решения.
Полной ерундой следует назвать также тезис, который уже успели выдвинуть многие представители группы специалистов, в последние 25 лет профессионально (и безуспешно) занимавшихся освобождением Белоруссии. Он гласит, что конституционная реформа означает отказ Кремля от присоединения белорусского государства к России. Это не так, потому что идея его присоединения никогда не была связана исключительно со сценарием, в рамках которого Путин, не имея возможности баллотироваться на третий президентский срок, становится главой новой страны.
Во-первых, если бы Путин захотел, он мог бы изменить конституцию таким образом, чтобы она не мешала ему стать президентом в очередной раз (кстати, в своем послании на тему ограничения числа сроков он высказался неоднозначно). Во-вторых, заявленное ослабление президентской власти может означать, что Путин хочет стать председателем шахматной (или шашечной) ассоциации, но с такой же долей вероятности может сигнализировать о его желании, например, занять пост председателя Федерации России и Белоруссии (тогда, по логике, следует ослабить позицию российского президента). И, наконец, в-третьих, Путин хочет контролировать Белоруссию не только потому, что жаждет власти, но и потому, что он так понимает патриотизм.
Униженный Медведев
Туманность озвученных Путиным планов может намекать, однако, и на другие цели. Не исключено, что он хочет спровоцировать схватку бульдогов под ковром, то есть конфликт между кремлевскими кланами. Президент, возможно, питает надежду, что жертвой этого столкновения падут самые перспективные политики. В итоге через четыре года оставшиеся буду умалять его, единственного сильного человека, остаться у руля, или смирятся с тем (другого выхода у них не останется), что Владимир Владимирович, конечно, уйдет на пенсию, но прежде в политическом смысле кастрирует преемников, а таким образом сохранит власть. Сделать это ему будет легче, если люди, которые формально занимают руководящие должности, окажутся слабыми, значит, сильных следует ослабить или «ликвидировать».
Отставка Дмитрия Медведева вызвана, по всей вероятности, с непопулярностью правительства, но загадкой остается то, почему бывшего премьера назначили на второстепенную должность заместителя секретаря Совета безопасности (в действительности Медведев назначен заместителем председателя этого органа, — прим.ред.). Судя по всему, его не собираются снова делать президентом, тем более что в прошлый раз он продемонстрировал стремление обладать реальной властью.
С другой стороны, Медведев докучал Путину, но ни разу не поднял на него руки, поэтому нельзя исключать и такой сценарий, при котором премьера специально отправили на запасный путь, чтобы проверить его реакцию на унижение в виде предложенной ему низкой должности. Если ему удастся справиться с фрустрацией и доказать свою лояльность, пропагандистский механизм, который полностью контролируется президентом, наверняка сможет вновь изобразить его видным политическим деятелем (Путин, как Калигула, сделавший сенатором коня, способен сделать президентом любого).
Путин и польская тема
Игры в российских властных элитах не имеют особого значения с точки зрения Польши. На рубеже 2007-2008 годов, когда стало известно, что российским премьером станет Путин, а президентом — Медведев, в ключевых польских властных институтах появились сотни умных работ, авторы которых старались сформулировать, чем эти два политика отличаются друг от друга. Проблема заключается в том, что даже если эти отличия существуют, то мы о них не знаем и не узнаем, поскольку они касаются раздела сфер влияния в бизнесе. Мы не знаем, что происходит в большом бизнесе, в мире, у нас нет таких банков, благодаря которым можно было бы следить за денежными потоками. Отличия между Путиным и Медведевым имеют для нас второстепенное значение потому, что внешней политики они не касаются.
Долгое время Медведев считался либералом. Однако, он всегда был либералом очень специфическим. В русском языке есть понятие «системный либерал», означающее человека, который любит частную собственность (свою), но принципиально не задает вопросов о расхищении имущества (только если не грабят его собственный клан), радуется краху коммунизма (а одновременно тоскует по Советскому Союзу), выглядит и говорит, как человек с Запада (и поддерживает войны против Грузии или Украины), владеет на Западе счетами и недвижимостью, отправляет туда своих детей (а при этом его не тревожит, что в россиянах культивируют антизападные настроения, ведь ничего не пугает его так сильно, как гипотетические вопросы о бедности населения и его собственных виллах и счетах).
С точки зрения Польши не имеет значения, какой сценарий изберет в 2024 году Россия — авторитарный или либеральный. Пока мы можем говорить лишь о смене декораций и, возможно, некоторых актеров, но не о том, что готовится новый спектакль.
