Свой налоговый маневр Москва затеяла, чтобы надавитьСвой налоговый маневр Москва затеяла, чтобы надавить на Белоруссию, заявил Александр Лукашенко. «Зачем надавить, догадайтесь с трех раз», — добавил он. Впрочем, сам же подсказал ответ, дав понять, что Владимир Путин вел разговор об инкорпорации.
«Я не могу вас предать и растворить Белоруссию, пусть даже в нашей братской России… В переговорах с президентом [России] я четко и однозначно полтора-два года тому назад сказал: этого в Белоруссии не может сделать никто», — сообщил Лукашенко 24 января, общаясь с работниками завода газетной бумаги в Шклове.
В Кремле холодные головы
Зафиксируем хронологию: полтора-два года назад — это значит еще до «ультиматума Медведева». Бывший российский премьер свое (а точнее, кремлевское) условие — дальнейшая экономическая поддержка только при условии продвинутой, как было сказано, интеграции — поставил, напомню, в декабре 2018-го.
Таким образом, тот ультиматум был продуман холодными головами, тщательно подготовлен и, скорее всего, является частью долговременной стратегии Кремля, о которой говорят белорусские аналитики (Арсений Сивицкий и др.): если не поглотить, то как минимум покрепче привязать к себе Белоруссию, чтобы не ушла, как Украина.
И эту стратегию Москва взялась реализовывать очень методично, упорно. Смотрите: хотя Лукашенко еще полтора-два года назад вроде бы категорично сказал «нет» поглощению, уже после этого возникла токсичная 31-я дорожная карта «углубления интеграции». Она предусматривает единую валюту и наднациональные органы, то есть, по мнению экспертов, является бомбой под суверенитет.
Да, 31-я карта пока отодвинута, но Кремль держит ее в рукаве. Расчет на то, что удастся измотать Белоруссию, истощить ресурс сопротивления «углубленной интеграции».
Лукашенко сам перечислил в Шклове элементы этого давления. В частности, заявил, что «закрывают нам рынок по продуктам питания. Притом нагло, беспардонно, без причины. Чтобы наклонить, унизить». И что ценник на нефть задрали «в том числе и по политическим мотивам, в том числе из-за "недоговороспособности" батьки Лукашенко».
Новое правительство России — сплошь «бухгалтеры»
На этом фоне нелогично прозвучало уверение, что конфликт с Россией фактически связан «со старым правительством России, которое президент Путин отправил в отставку». Да ну! Ведь в декабре прошлого года российский лидер на своей большой пресс-конференции, рассуждая о цене газа для Белоруссии, был не менее суров и неумолим, чем переговорщики Медведева. Сказал, что союзный договор на 90% не выполнен. Тот самый, с едиными валютой, парламентом, конституцией и пр.
А Путин, судя по всему, никуда уходить не собирается. Да и Медведев, в общем-то, не спрятан в чулан, получил высокую должность.
Так что новое российское правительство, поудобнее рассевшись в креслах, скорее всего, тоже возьмется за дорожные карты. Более того, если раньше белорусскую сторону раздражал «бухгалтер» Михаил Бабич в должности российского посла, то теперь придется иметь дело с целой командой «бухгалтеров» — жестких технократов во главе с новым премьером Михаилом Мишустиным. Тот ранее руководил Федеральной налоговой службой, так что считать деньги умеет, наверное, похлеще Бабича.
Поэтому прозвучавшая в Шклове надежда ее руководителя, что важные люди в Москве «образумятся и вернутся к нормальным отношениям», представляется идеалистичной.
«Нас кинули»
Причем нормальные отношения в представлении белорусского лидера — это отношения по понятиям. Сегодня он заявил: «Что касается газа, нас кинули — не вывели нас на равные цены». Мол, такая договоренность была при продаже «Белтрансгаза», которая завершилась в 2011 году.
«Прошло время — забыли. Недавно я разговаривал с президентом России. Я ему прямо сказал: а я это помню», — заявил Лукашенко. Да, но зафиксирована ли договоренность документально? Похоже, нет. Иначе в газовом вопросе не пришлось бы апеллировать, как это было недавно, к 75-летию Великой Победы. Факт совместного гниения прадедов в окопах вряд ли подействует на подсчеты технократов Мишустина.
Действительно, долгое время между Москвой и Минском действовал негласный контракт: экономические льготы в обмен на роль плацдарма, обеспечение ПВО, охраны границы, транзита и пр. Но последние годы Кремль стал в одностороннем порядке этот контракт пересматривать, стремясь а) удешевить затраты на союзника и б) принудить его к уступкам.
Лукашенко возмущается, даже (как мы узнали из интервью «Эху Москвы») передал Путину список белорусских услуг Москве с их стоимостью. Но не факт, что тот возьмет во внимание такой неформальный прайс.
С чего бы Москве особо откатывать? Во-первых, она разместила свои войска на собственной западной границе, построила новые РЛС, тем самым ослабив оборонную зависимость от Белоруссии. Во-вторых, проложила и продолжает прокладывать трубы для прокачки нефти и газа в обход Белоруссии: БТС-1, БТС-2, «Северный поток» и др. Так что и транзитное значение Белоруссии ослабевает.
«По понятиям» уже не получается
Наконец, в-третьих, в Москве, судя по всему, следуют поговорке «а куда он денется с подводной лодки?» Правда, Лукашенко намекнул сегодня на возможную «ответку», вспомнив, как во время одной из прежних ссор белорусы «начали их [российские] автомобили проверять под Смоленском. И очередь выстроилась по железной дороге и автотранспорта до Кремля».
Но настолько обострять сюжет для белорусского руководителя очень рискованно. Особенно перед президентскими выборами. Еще менее вероятно, что он перекроет транзит российской нефти в Европу или откажется продлевать аренду военных объектов России под Ганцевичами и Вилейкой.
К слову, за эту аренду еще Борис Ельцин когда-то скостил Минску изрядный газовый долг. Плюс белорусские военные получили возможность упражняться на российских полигонах (у нас с таким размахом не постреляешь).
Все это — элементы тех самых мутных, запутанных отношений по понятиям. Теперь они перестают работать. Волей-неволей надо выходить на прозрачные рыночные отношения на строгой договорной основе, о чем критики режима Лукашенко говорили давно.
Нужна стратегия, как жить в новой реальности
Между тем глава государства заверил шкловчан, что альтернативные поставки нефти в Белоруссию — это не блеф.
Действительно, танкер с норвежской нефтью для новополоцкого «Нафтана» уже разгружается в Клайпеде. Ведутся нефтяные переговоры с Азербайджаном, Казахстаном и другими партнерами. Однако альтернативная нефть дороже. Да и российскую в 2024 году придется покупать по мировым ценам.
Иначе говоря, в любом случае нефтепереработка перестает быть курицей, несущей для белорусского бюджета золотые яйца. Нужно перестраивать экономику, менять ее структуру, искать новые драйверы роста.
Пока из уст белорусского руководства мы слышим много обид на Россию (с которой само оно много лет так криво, однобоко интегрировалось), но не слышим внятной программы, как Белоруссии выживать без привычной подпитки с востока.
Похоже, что Лукашенко толком и сам еще с этим не определился. Между тем обычно в апреле он выступает с посланием парламенту и народу. Также анонсировано VI Всебелорусское собрание.
Но дело даже не в этих мероприятиях, на которых принято говорить о стратегии. Сама жизнь ставит вопрос ребром. Потому что возврата к старой модели отношений с Москвой уже не будет, эту риторику братства и гниения в окопах можно выбросить на свалку. Как грубо выразился Лукашенко в Шклове, «нас раком поставили по углеводородам». Вот вам и финал братства.
Идти в империю белорусскому вождю, как и его заядлым внутренним оппонентам, явно не хочется. Что он образно подтвердил в Шклове: «Они [руководство России] просто просчитались. Они думали, что (утрируя, скажу) дадут мне ключи от склада, и я побегу в Россию, тоже буду богатым, пушистым, белым, красивым… Не надо».
Что ж, тогда нужно отвязываться от иллюзий рентной экономики и перестраивать белорусскую модель на новый лад. Но насколько к этому готов консервативный лидер — вопрос открытый. на Белоруссию, заявил Александр Лукашенко. «Зачем надавить, догадайтесь с трех раз», — добавил он. Впрочем, сам же подсказал ответ, дав понять, что Владимир Путин вел разговор об инкорпорации.
