Госсекретарь Майк Помпео продолжает настаивать, что Соединенные Штаты горячо поддерживают действия Турции в ответ на наступление сирийского режима и его союзников в лице России и Ирана в Идлибе. Как сказал Помпео 25 февраля, президент Дональд Трамп подтвердил желание Соединенных Штатов сотрудничать с Турцией в Идлибе, где сирийский режим не добьется победы с помощью эскалации.
Тем не менее госсекретарь не пояснил значение слов о сотрудничестве американцев с Турцией. Является ли оно военным или политическим? Возможно, это всего лишь заявления для СМИ, которые порой необходимо делать в отношении текущего конфликта.
Вместе с тем отказ США предоставить Турции зенитный ракетный комплекс «Пэтриот» указывает на степень несоответствия между заявлениями американских официальных лиц в поддержку Турции и реальной позицией администрации Трампа, которая воздерживается от помощи Анкаре.
Это расхождение демонстрирует, какова в действительности политика США в отношении конфликта в Идлибе, и она явно отличается от картины, которую пытаются демонстрировать американские чиновники в СМИ. Тем самым американцы фактически поддерживают обострение конфликта между Турцией и Сирийской национальной армией (подчиняется сирийской оппозиции), с одной стороны, и сирийским режимом, Россией и Ираном — с другой.
Цель Соединенных Штатов — способствовать дальнейшей российско-турецкой конфронтации, поскольку Вашингтон все еще недоволен сближением Анкары и Москвы после продажи туркам российской системы ПВО С-400. Рост напряженности в отношениях двух стран может стать причиной разрыва их временного союза.
Позицию европейских государств выразили Германия и Франция, согласившись с предложением провести встречу в Стамбуле в формате квартета (Россия, Турция, Германия, Франция). Тем самым они подтвердили, что занимают решительную позицию в связи с угрозами, которые представляет продолжающийся конфликт в Идлибе. Последний может сопровождаться не только волнами миграции на старый континент, но и военно-политическими последствиями, связанными с усилением российского влияния на периферии Европы.
Для позиции американцев и западноевропейских стран в отношении российско-турецкого конфликта в Идлибе характерна нерешительность. Они не могут сделать выбор между двумя сценариями. С одной стороны, речь идет о нежелании американцев и европейцев поддержать турков в противостоянии Москве в Сирии, в основе которого лежат их опасения касательно растущей турецкой военной, политической и экономической роли. На следующем этапе это влияние может означать независимость. С другой стороны, они считают необходимым навязать свое видение турецкой политики в целом, чтобы Анкара превратилась в одно из политических звеньев западной цепи, не способное принимать независимые политические и экономические решения в интересах усиления турецкого государства.
Эта американо-европейская позиция подталкивает Турцию к поиску лучшей точки в военном, экономическом и политическом балансе сил между ней и русскими в Сирии. Ее расчеты основаны, прежде всего, на необходимости избежать крупномасштабного противостояния с Россией, так как оно нанесет вред обеим сторонам и принесет пользу американцам, а также их европейским союзникам.
При этом турецкие власти не станут пренебрегать интересами национальной безопасности страны, и поэтому существует возможность взаимодействия двух факторов, военного и дипломатического, для достижения приемлемого уровня взаимопонимания с русскими в сирийском конфликте.
Русские также, помимо изучения пламенной риторики, озабочены поиском военно-политической формулы в отношениях с турками для сохранения того, за что они заплатили, инвестируя в сирийский конфликт. Неспособность найти эту формулу и достичь взаимопонимания с турками означает неизбежное обострение военного противостояния. Оно дорого обойдется обеим сторонам и, по нашему мнению, Россия не способна принять возможные последствия, не предусмотренные в ее планах.
На основе всего это можно сделать вывод об отсутствии гибкости в российской позиции и расчетах касательно сирийского конфликта. Для ее появления необходимо серьезно пересмотреть свою политику. Здесь мы имеем в виду позицию Москвы по сирийскому режиму и его легитимности, а также по сирийской оппозиции. Кроме того, нужно учесть различные формы противостояния с Ираном и его союзниками.
Это возможно, если российская сторона признает необходимость соблюдения резолюции 2254 Совета Безопасности ООН, которая не позволит продолжать кровопролитие в Сирии. В свою очередь, такова американская цель, и США активно работают над ее достижением.
Что касается Турции, то она заинтересована в создании безопасной зоны в Идлибе для размещения его жителей, перемещенных в результате нападений режима, российских и иранских сил, а также для возвращения сирийских беженцев с турецкой территории. Эта безопасная зона, решение по которой находится в руках России, не выходит за границы предыдущего Аданского соглашения между Анкарой и сирийским режимом. Москва должна понять, что нужно заключить соглашение с турками и не дать возможность американцам использовать в своих целях российско-турецкие противоречия. Это сделает вероятным политическое решение в соответствии с резолюцией 2254.
Понимают ли обе стороны важность договоренностей для предотвращения полноценного противостояния? Это станет ясно в ближайшие дни.
