Сомнений в том, что цены на нефть упадут, не осталось, когда 6 марта российская делегация отказалась подписывать соглашение в рамках ОПЕК+ (14 стран, входящих в картель, и десять других производителей). Документ предусматривал дальнейшее ограничение объема добычи с 1 апреля в целях сохранения уровня цен на фоне снижения спроса, вызванного эпидемией коронавируса.
Огромным удивлением для всех стал протест России. В ее бюджет заложена цена на уровне 40 долларов за баррель, и, как считается, если она упадет еще ниже, Кремлю придется ограничивать расходы и повышать налоги, а это, разумеется, вызовет рост общественного недовольства. Такого сценария на фоне кампании, предваряющей внесение изменений в конституцию, к которым россияне и так относятся без энтузиазма, власти хотели бы избежать.
Однако нынешние руководители России — это специалисты по жизни и деятельности в условиях хаоса, а также достижению своих целей в условиях кризисов. Чаще всего эти кризисы, как сегодняшний, они создают самостоятельно. Вопрос, следовательно, звучит так: чего хочет добиться Кремль, рискуя своими государственными финансами?
О готовности разорвать соглашение с ОПЕК+ предупреждал в Москве 1 марта президент Владимир Путин на встрече с представителями российских нефтяных концернов. Он заявил им, что «накопленные резервы позволят исполнить бюджетные и социальные обязательства», даже если обстановка на нефтяном рынке ухудшится, то есть если цена упадет ниже 40 долларов за баррель (в течение последнего полугодия Россия наращивала свои валютные резервы, их объем составляет сейчас более 500 миллиардов долларов). Российский лидер не сказал своим нефтяникам, когда это может произойти. Исключение он сделал только для одного человека.
Президент поддался на уговоры своего давнего знакомого и ближайшего соратника Игоря Сечина, который уже давно выступает против соглашений, ограничивающих добычу. Глава Роснефти утверждал, что от таких мер выигрывают только американские компании, занимающиеся добычей сланцевой нефти, поскольку их не связывают никакие обязательства. Люди из окружения всемогущего Сечина полагают, что американцы не выдержат падения цен ниже отметки в 40 долларов, тогда как россияне способны выжить даже при цене в 30 долларов.
Эксперты единодушно констатировали, что Россия включилась в борьбу за увеличение своей доли на рынке. Однако российский вызов приняла также Саудовская Аравия, которая начала агрессивно продавать свою нефть со скидкой до 70% (доставка, разумеется, предполагалась после 1 апреля, когда прежнее соглашение, ограничивавшее страны ОПЕК+, перестанет действовать).
Можно предположить, что россияне заранее предвидели такую реакцию Эр-Рияда, и сейчас интересно, каким будет их ответ. Решат ли они просто выжидать, надеясь, что им удастся руками Саудовской Аравии убрать с рынка американские компании? Или, может, у них припасен еще какой-нибудь шаг? Также неизвестно, предупредила ли Москва о своем решении союзников, которые тоже зависят от продажи нефти (в первую очередь Иран и Венесуэлу), и как эти страны, не имея резервов, сопоставимых по объему с российскими, а, кроме того, страдая от эпидемии коронавируса (что касается Ирана), выдержат падение цен. В конечном счете шаг Кремля застал врасплох даже всех остальных российских производителей, кроме Роснефти, в частности, Лукойл.
