На этой неделе я побывал в России. Это был особенный опыт. Из-за эпидемии коронавируса аэропорты Осло, Хельсинки и Санкт-Петербурга опустели, и редко когда у меня бывало столько места для багажа на полках самолета, летевшего через Балтийское море.
Цель моей поездки, Санкт-Петербург, принес мне много культурных впечатлений, я познакомился с историей российской и советской империи. А также немного с российской бюрократией. Но не это сделало мое путешествие таким особенным.
Хотя Норвегия и Россия соседи (на самом деле мы еще и соседи, которые никогда не воевали друг с другом), отношения между нами очень холодные, а порой и прямо враждебные.
Если ты норвежец, то можешь свободно ездить практически по всей Европе. А вот виза в Россию — дело непростое. Когда я, наконец, получил обратно свой паспорт с фотографией и штампом, оказалось, что время моего пребывания в стране строго ограничено датами, на которые у меня были авиабилеты. Если я просплю самолет, я не только не смогу попасть домой вовремя, но еще и нарушу российские законы.
Эта страна регулярно проводит военные учения у норвежского побережья. В этой стране президент Путин предложил новую конституцию, ограничивающую президентскую власть, но при этом позволяющую ему переизбраться еще на 12 лет.
Здесь мой попутчик по дороге в древний северный город Новгород (Хольмгард!) гордо показал мне новую 200-рублевую купюру с изображением исторических российских памятников в Крыму.
Этот символ норвежская общественность, без сомнения, сочла бы попыткой оккупационной власти закрепить за собой территорию. А российские бойцы кибервойны, конечно же, учатся блокировать мобильный интернет для норвежских пользователей, а также манипулировать их мнением через фальшивые аккаунты в Фейсбуке и Твиттере.
Становится все труднее отгораживаться от создаваемого Западом образа России как империи зла, хотя мы — ее ближайшие соседи. В такие моменты бывает полезно на минутку остановиться и посмотреть на себя со стороны.
Россия — страна, куда Норвегия посылает шпионов. Мы уговариваем бывшего инспектора пограничной службы работать курьером разведки (или оказываем на него давление, или просто подставляем).
Мы пытаемся нанимать руководителей бизнеса в качестве шпионов, по пути уничтожая их компании. Россияне другие.
В то время как норвежские лыжники, осужденные за допинг, провозглашаются непонятыми народными героями, отстранение российских спортсменов на основании одного лишь подозрения называют необходимой мерой для очищения спорта.
Но, возможно, хуже всего то, что мы, граждане страны, где Вторая мировая война многими жителями все еще воспринимается как не слишком отдаленное прошлое, отказываемся участвовать в мероприятиях в память о нашей общей военной истории.
Минул примерно один человеческий век с тех пор, как мы тайно копали братские могилы для российских пленных и погибших в Норвегии солдат — так, чтобы об этом не узнали русские и коммунисты всей страны и не начали у них собираться.
Вместо того чтобы выразить благодарность за огромные усилия, которые российский народ приложил, помогая нам во Вторую мировую войну, вместо того чтобы проявить уважение к единственной стране, которая освобождала землю Норвегии, мы все это отрицаем и презираем.
Чтобы подчеркнуть, насколько серьезны проблемы в наших отношениях, я скажу, что, будучи чиновником, не имею права пользоваться собственным компьютером или телефоном, пока нахожусь в этой стране.
Как Пэр Сандберг (Per Sandberg) в Иране или Хиллари Клинтон в Ливии, я должен держаться подальше от государственных средств связи в этой чужой стране. Поездка в Россию во многих отношениях похожа на погружение в фильм про шпионов времен холодной войны.
Мы следим друг за другом во все глаза и не доверяем друг другу ни в вопросах мира, ни в вопросах войны.
Это недоверие — само по себе проблема. С каждой газетной статьей, в которой описывается, что с Россией не так, с каждым комментатором, который кричит, что нужно срочно что-то делать, с каждым политиком, говорящим, что у нас проблемы с русскими, расстояние между народами России и Норвегии увеличивается.
Не физическое расстояние, но интеллектуальное и эмоциональное. И чем больше это расстояние, тем легче продолжать формировать образ врага — снова и снова.
Чем резче и ярче эти образы врага, тем легче в конечном итоге нам становится принимать страдания других людей или даже — в худшем случае — войну.
Лекарство от недоверия — знания, знания и встречи с другими людьми. Нам нужно быть любознательными и открытыми. Кто такие россияне, что у них в голове, как они живут? Почему они мыслят именно так?
За три коротких дня в Санкт-Петербурге я прежде всего понял, как мало я на самом деле знаю об этой стране, которая меня занимает вот уже почти 40 лет. В сельской местности между Петербургом и Новгородом теснятся деревянные дома. Многие из них разрушаются. Я никогда не видел по телевидению в России деревянных домов, только советские блочные высотки.
В Новгороде музейный гид рассказывает мне, что экзотическая луковичная форма куполов церквей, символ Русской православной церкви, — это всего лишь адаптированная к местному климату разновидность греческих полусфер, венчающих все храмы на побережье Средиземного моря.
В России идет снег, и такая измененная форма куполов гарантирует, что он будет скатываться вниз, а не разрушать конструкцию, ложась на нее тяжелым пластом. Неожиданно экзотика прижилась, оказавшись очень практичной.
Сегодня Россия — это другой мир, но так было не всегда и не для всех. Напротив, у нас долгая общая история, уходящая корнями к основанию русского государства, когда скандинав Рюрик, как считается, получил власть над Новгородом. Затем были торговля с поморами, Ганзейский союз, торговля рыбой и солью на Балтике, Вторая мировая война и радости всех видов зимнего спорта.
Вместо того чтобы делать инспектора пограничной службы из Киркенеса шпионом, нам надо спросить у населения Финнмарка совета, как лучше относиться к современной России.
Мы жили бок о бок с русскими с начала времен. Жители Финнмарка знают русских, русские знают их. Там народ регулярно пересекает границу, чтобы совершить покупки, поработать или посетить какой-нибудь праздник. Так и следует делать соседям.
Поездка в Россию во многом напоминает погружение в фильм про шпионов.
