Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Open Democracy (Великобритания): «И без всякого коронавируса ситуация уже напряженная»

Как за пределами Москвы готовятся к вспышке пандемии?

© РИА Новости Александр Гальперин / Перейти в фотобанкМашина скорой медицинской помощи на территории Клинической инфекционной больницы им. С. П. Боткина
Машина скорой медицинской помощи на территории Клинической инфекционной больницы им. С. П. Боткина
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Руководитель российского профсоюза медиков «Действие» подробно ответил на вопросы британского издания о состоянии российской системы здравоохранения и о том, как она встречает пандемию коронавируса. Он считает, что справиться с ней России удастся, но из-за накопившихся проблем поражений будет много.

Повсеместная нехватка медработников, дефицит коек в стационарах и многомиллионные задолженности медучреждений — в таком состоянии российская система здравоохранения встречает пандемию коронавируса. Сможет ли она противостоять угрозе распространения COVID-19, рассказал руководитель медицинского профсоюза «Действие» Андрей Коновал.

Open Democracy: Как на практике усложнилась работа медработников из-за введения режима повышенной готовности в России, и если да, то почему это произошло, ведь пока потока больных еще нет?

Андрей Коновал: Масштабы распространения коронавируса в России пока не настолько велики, поэтому на деятельности подавляющего большинства медработников, по моим наблюдениям, это еще особенно не сказалось. Но первые тревожные звонки уже есть. Я могу судить об этом, прежде всего, по работе служб скорой медицинской помощи, работники которых в последние годы особенно активно вступают в наш профсоюз. Пока нагрузка на «скоровиков» увеличилась несильно, но если эпидемию не удастся сдержать карантинными мерами, то проблемы, с моей точки зрения, будут серьезно нарастать.

Дело в том, что, скорая помощь, как и некоторые другие направления здравоохранения, все последние годы уже работает на пределе возможного. В большинстве регионов — острый дефицит кадров, который отражается как в недостаточном количестве бригад, так и в их укомплектовании медработниками.

Согласно приказу минздрава [речь идет о приказе министерства здравоохранения РФ от 20 апреля 2018 года № 182 «Об утверждении методических рекомендаций о применении нормативов и норм ресурсной обеспеченности населения в сфере здравоохранения» — прим. oDR], рекомендовано иметь одну укомплектованную бригаду общего профиля на 10 тысяч человек и по одной специализированной бригаде — например, скорой психиатрической или реанимационной помощи — на 100 тысяч человек. Ничего этого не соблюдается. Про специализированные я вообще молчу: в некоторых городах их либо вообще нет (например, в Орле нет ни одной реанимационной бригады скорой помощи), либо, как в Ижевске, на одну реанимационную бригаду приходится 700 тысяч человек. В Рязани, согласно федеральному нормативу, на 525 тысяч человек обслуживаемого населения должно быть не менее 52 общепрофильных бригад, официально — по штатному расписанию — утверждено 43 бригады, а в реальности дежурят только 35, а порой и меньше.

При этом повсеместной практикой по стране является выпуск на линию значительной части бригад с неполным составом медработников — например, в общепрофильной бригаде один фельдшер вместо предусмотренных приказом минздрава № 388н врача с фельдшером или двух фельдшеров.

Это, конечно, оборачивается огромным ростом трудовой нагрузки на сотрудников, а часто и несоблюдением 20-минутного норматива времени приезда на вызов. В пики заболеваемости количество вызовов на бригаду в сутки достигает 18-25, а то и 30-ти случаев. Это в полтора-два раза больше, чем раньше считалось нормой. Люди просто валятся от усталости. Решить проблему привлечением имеющихся кадров к сверхурочной работе невозможно, поскольку большинство медиков уже работают по совместительству, чтобы как-то компенсировать свои унизительно низкие зарплаты — часто на полторы-две ставки. Если сейчас будут учащаться случаи заражения COVID-19 и приниматься соответствующие меры безопасности, то нагрузка колоссально возрастет.

Уже сейчас известны случаи, когда бригады, контактировавшие с «коронавирусными» пациентами без необходимых средств индивидуальной защиты, отправляют на 14-дневный карантин. То есть это еще меньше бригад. Бригадам скорой помощи предписано проводить полную дезинфекцию автомобиля после перевозки больного с подозрением на коронавирус, при этом многие подстанции не оборудованы даже специальными площадками для мойки машин. Медработников должны дважды в день подвергать медосмотрам. Как все это успеть, если и раньше не хватало времени ни отдохнуть, ни поесть?

— Какие из рекомендованных Минздравом мер уже должны выполнять работники скорой помощи?

— Минздравом России и Роспотребнадзором разработаны алгоритмы работы с коронавирусом, но не все они выполняются на местах. Например, бригады скорой помощи на вызове к пациенту с подозрением на коронавирусную инфекцию должны помимо противочумных халатов и шапочек иметь специальные респираторы или одноразовые маски, которые должны меняться после каждого больного. В большинстве случаев такой обеспеченности [сотрудников скорой помощи одноразовыми масками] мы не видим.

Например, в Рязани сотрудникам скорой помощи выдали по две чуть ли не самодельные марлевые маски и сказали, что это нормально, и что маски они должны сами стирать и гладить. Как это сделать во время смены? После того, как профсоюз поднял шум, сотрудникам скорой все-таки выдали одноразовые маски и сфотографировали, как им раздают эти маски, отчитались, что теперь все в порядке. Но все равно речь идет о трех штуках на работника при десятках вызовов в сутки. Теперь, говорят, снова закупили марлю — видимо, снова будут шить.

Обучение и инструктажи сотрудников где-то проводятся, где-то нет. Отдельных бригад для работы с потенциально «коронавирусными» пациентами не выделяют — отправляют те бригады, что свободны. Ситуация напряженная. Паника может охватить не только население, но и самих медработников, которые видят, что пока их не обеспечили необходимыми средствами защиты. Я не хочу сказать, что власти ничего не делают в этом направлении. Делают, но они столкнутся с серьезным кадровым дефицитом. Это серьезный вызов, ведь система и без коронавируса работала с максимальной нагрузкой.

— Как решается вопрос с врачами пенсионного возраста, которые сами входят в группу риска по новому коронавирусу? Например, в Алтайском крае в прошлом году глава местного Минздрава сообщил, что 27% сотрудников медорганизаций — пенсионеры. Их как-то пытаются оградить от работы с потенциально зараженными?

— Я пока не слышал о том, чтобы этот вопрос вообще специально кем-то поднимался и решался. Сейчас у чиновников и без того много головной боли с кадровым дефицитом сотрудников. Думаю, что таким медработникам просто выдадут на общих основаниях полагающиеся средства защиты — маски, спецкостюмы.

— Насколько готовы к возможной эпидемии больницы в свете проводимой последние годы реформы системы здравоохранения?

— В рамках оптимизации последние годы шло сокращение стационарного звена — сокращались койко-места, закрывались отделения и целые больницы, в том числе инфекционные. Считалось, что надо увеличить долю медицинской помощи, оказываемой в амбулаторных условиях, как на Западе. Это же значительно дешевле. Но на практике стационары сократили, а амбулаторную помощь не усилили. Не зря президент летом назвал провалом оптимизацию в первичном звене. Это как раз относится к амбулаторной помощи. Таким образом, и в поликлиниках проблемы, и койко-мест в стационарах не хватает.

Представьте себе, что будет твориться в случае всплеска больных новым коронавирусом, если у нас инфекционные отделения и так переполнены осенью и зимой каждый год. Нередко детей не могут госпитализировать из-за отсутствия свободных мест в инфекционных отделениях, в тех случаях, когда стоило бы перестраховаться. Да и сами родители подчас предпочитают отказываться от госпитализации ребенка, так как не горят желанием оказаться с детьми в переполненной палате. В Удмуртии, например, четыре года назад количество детских и взрослых коек в инфекционных отделениях в соответствии с установленными нормативами подушевого финансирования сократилось в два раза.

Из Сеченовской ЦРБ в Нижегородской области мне сообщают, что в инфекционном отделении, рассчитанном всего лишь на шесть пациентов, с января лежат стабильно по 12-15 человек с различными инфекциями. Как? По двое в палате, на дополнительных койках, хотя одна палата рассчитана на одного человека. То есть без всякого коронавируса ситуация уже напряженная.

— Можно ли быстро развернуть инфекционные отделения?

— Наверное, можно, но для этого требуются серьезные финансовые вложения, а медучреждения уже не первый год живут в ситуации острой нехватки финансирования. Наше здравоохранение финансируются не по сметному принципу, когда, например, в больнице есть 80 ставок врачей и им отдельной строкой в бюджете выделяется зарплатный фонд на все эти ставки, лишь бы врачи были. В работе государственных медучреждений — хозрасчетный принцип, принцип самоокупаемости — якобы в целях повышения конкурентоспособности.

Все деньги, кроме капитального ремонта, должны идти через систему территориальных программ обязательного медицинского страхования (ОМС). Даже если регион хочет вложить дополнительные средства в больницу, например, увеличить количество коек в отделении, их следует пропустить через фонд ОМС. В территориальной программе ОМС утверждается объем услуг для каждого лечебно-профилактического учреждения (ЛПУ) и тарифы на этих услуги. Все это должно быть экономически обусловлено, но на деле тарифы и объемы в целях экономии занижаются, часто услуги не оплачивают из-за штрафов со стороны страховых компаний (в основном это касается ненадлежащего заполнения медицинской документации). В результате часть зарезервированных денег остается в фонде. В итоге у медучреждений возникает многомиллионная задолженность перед фондом. Например, на Кузбассе в 2019 году у государственных медучреждений кредиторская задолженность составляла 1,7 млрд рублей.

— Дефицит каких медработников возникнет в случае распространения коронавируса?

— Дефицит медработников уже есть. Если ситуация с коронавирусом будет усугубляться, все слабые места системы обнажатся. Я не думаю, что наша система не сможет справиться [со вспышкой COVID-19]. Она сможет, но из-за накопившихся нерешенных проблем мы увидим много поражений на этом фронте.

Врачи уже сейчас работают на полторы-две ставки в среднем. И эти цифры отражают не всю нагрузку, а только работу в дополнительное время — по договорам совместительства. А ведь есть еще дополнительная сверхнормативная нагрузка в процессе рабочего дня — например, совмещение должностей или расширение зоны обслуживания. Это когда участковый терапевт ведет прием не с одного, а двух или трех участков, или когда на одну бригаду скорой помощи приходится не 10 тысяч, а 20 тысяч человек.

Катастрофическая ситуация складывается с младшим медперсоналом. Санитарки, младшие медсестры как категория медработников подверглись профессиональному «геноциду». Из 700 тысяч рабочих мест за последние 5-6 лет осталось, по некоторым данным, порядка 300 тысяч, а может и меньше. И их продолжают активно сокращать. Младший медперсонал переводят в уборщицы, а на деле оставляют те же обязанности, что были и до этого. Но простая уборка и то, что должна делать санитарка в больнице — это кардинально разные вещи.

Труд младшего медперсонала в стационарах требует определенных профессиональных навыков и психологической подготовки. Это тяжелый и малопривлекательный для соискателей труд, и он должен хорошо оплачиваться.

— Но разве уборщицам разрешается ухаживать за пациентами?

— Чтобы соответствовать профстандартам, согласно которым уборщицы не имеют права выполнять санитарно-эпидемиологические мероприятия в палатах с пациентами, им дают, например, по 0,75 ставки уборщицы и 0,25 ставки санитарки. Так же и с младшими медсестрами: уборщицы не имеют права выполнять медицинские манипуляции с пациентами, например, делать уколы или переворачивать их, поэтому дается 0,75 ставки уборщицы и 0,25 ставки младшей медсестры.

— Зачем санитарок и медсестер вынуждают становиться уборщицами?

— Младший персонал сокращают, чтобы вывести статистику по зарплатам младших и средних медработников в учреждении до 100%, как того требует один из майских указов президента.

В больнице в Коммунарке, где содержатся больные коронавирусом, заявляют о зарплатах врачей в 140 тысяч рублей, доплатах в 70 тысяч рублей врачам и 50 тысяч медсестрам. Поступала ли в профсоюз информация о похожих доплатах в других субъектах федерации, помимо Москвы?

Я не исключаю, что в Москве врачи, борющиеся с коронавирусом, получают значительные доплаты. В столице у медработников довольно высокие средние зарплаты, хотя и тут тоже с учетом оплаты переработок. Но почти вся остальная Россия — это другая история. О доплатах медработникам, непосредственно участвующим в борьбе с новой коронавирусной инфекцией, заявлено на федеральном уровне, но как это будет реализовано на местах — сложно сказать. Пока информации о размерах доплат в регионах у профсоюза нет.

— Какие, на Ваш взгляд, в России самые проблемные регионы с точки зрения соблюдения прав медработников, и какие жалобы чаще всего поступают в профсоюз?

— Самые частые жалобы, которые поступают в профсоюз — это низкие зарплаты, лишение стимулирующих выплат без объяснения причин или под надуманными предлогами. Часто пишут о том, что медработникам не оплачивают должным образом сверхурочную работу или расширение зон обслуживания.

Одна из фундаментальных проблем с оплатой труда медперсонала — это низкий оклад. В структуре зарплаты оклад составляет часто 50%. И если сотруднику урезают стимулирующие и компенсационные выплаты, то оклада ему уже никак не хватит на достойную жизнь.

Самые проблемный регион, по моим наблюдениям, это Северный Кавказ: много жалоб поступает оттуда, хотя у нас там почти нет членов профсоюза. Стимулирующих выплат там могут лишать ни за что, без объяснений. Особенно это касается медучреждений в сельской местности. Впечатление от обращений, что трудовой кодекс там просто не ночевал. Это видно и по официальной статистике средних зарплат врачей. Впрочем, тут и некоторые регионы центральной России отличились — Брянская, Орловская области… Если смотреть в целом, то ситуация приблизительно везде одинаковая, если не брать Москву, Санкт-Петербург и некоторые другие богатые регионы.

А угроза распространения коронавируса — это вызов нашему здравоохранению, который обнажит все те системные проблемы, которые до этого власти старались не замечать.