Пандемия Covid-19 — это глобальный кризис, и как таковой он модифицирует отношения между государствами, стимулируя формирование неожиданных динамик и формулируя четыре вопроса, от ответов на которые зависит, каким будет новый международный порядок.
Первое и основополагающее сомнение касается соотношения сил между США и Китаем, потому что это две державы и до пандемии соперничали за глобальное лидерство, конкурируя друг с другом в области торговли и безопасности.
На данный момент пандемия, как представляется, ослабила обе стороны. Китай — государство, откуда и пошел вирус, — не смог предотвратить распространение заражения по планете, а следовательно, несмотря на положительные результаты в борьбе с Covid-19 на родине и помощи, которую он отправляет за рубеж, утратил внушительную часть кредитоспособности, составлявшей основу его амбиций занять роль лидера глобализации. Соединенные Штаты были застигнуты врасплох угрозой, уже охватившей Европу и, несмотря на внушительную мобилизацию ресурсов, на данный момент понесли наибольший ущерб — как в экономике, так и в плане здравоохранения. Это вызвало сомнения в способности Америки удержать глобальное лидерство после окончания пандемии.
Второй вопрос касается попытки Китая и России расколоть Запад изнутри: «злонамеренное вмешательство», как его определяет НАТО, происходит с 2016 года и продолжается во время пандемии.
Проведенные за последние несколько недель исследования и анализы в НАТО, ЕС и отдельных национальных государствах, в том числе Италии, показывают, что начало эпидемии в Европе совпало с агрессией в области цифровых коммуникаций, осуществляемой через социальные сети, с помощью которых преимущественно «китайские заинтересованные стороны», а также «российские заинтересованные стороны» распространяли контент, направленный на делегитимизацию в первую очередь Европейского союза, а также атлантических связей за счет противопоставления отсутствия солидарности между западными странами и помощи из Пекина, Москвы и других близких к ним государств.
Тот факт, что подобные случаи «злонамеренного вмешательства» продолжились, совпав с самой острой стадией пандемии в Европе, позволяет понять, сколько ресурсов вкладывают Китай и Россия в попытку раскола ЕС и НАТО, используя доступные им рычаги «мягкой власти». Было бы правомерно задаться вопросом, способны ли они преуспеть в этой осаде Запада.
ЕС еще более отстает из-за низкого уровня солидарности с партнерами, оказавшимися под ударом пандемии, и разногласий по вопросу финансовых и экономических мер, а, главное, неспособности совместно реагировать на угрозу, поразившую всех членов Союза. Требуется стремительный поворот на 180 градусов, чтобы гарантировать европейским гражданам сохранение самой идеи общей идентичности.
Но наибольшим количеством последствий чреват, как представляется на данный момент, четвертый фронт соотношения сил между государствами. Речь идет об эффективности реагирования на вирус.
Те государства, которые продемонстрируют наилучшую способность решать вопросы, связанных с пандемией, выйдут из этого глобального кризиса, став сильнее в политическом отношении, в то время как страны, проявившие себя хуже, ослабнут. У нас появится новая система оценки руководства и международного авторитета, основанная на беспрецедентном наборе параметров: эффективности системы здравоохранения, скорости административного реагирования, технологическом развитии и сплоченности общества. Еще рано говорить, каким будет этот рейтинг, но имеющаяся у нас на данный момент информация указывает на то, что в Европе наибольшую эффективность в сдерживании вируса в области здравоохранения и в административном реагировании до сих пор показывала Германия. В Азии на данный момент выделяются Южная Корея, Тайвань и Сингапур, а на Ближнем Востоке в области использования цифровых технологий и сплоченности общества обращает на себя внимание Израиль.
Но эпидемия далека от завершения, и на этом фронте может произойти все что угодно. Что касается Италии, прогноз однозначен: то, как мы справимся со вторым этапом, отразится на нашем влиянии в будущем и на нашей роли в международном сообществе.
Наличие многих неизвестных подсказывает нам, сколько стратегических последствий может иметь Covid-19 для соотношения сил между странами, для положения существующих альянсов и для возникновения новой типологии лидерства — точно так же, как это происходит после масштабных исторических конфликтов.
