Париж и Берлин представили в понедельник общую инициативу по восстановлению европейской экономики с опорой на четыре оси: развитие европейских возможностей в сфере санитарной защиты, восстановление экологической программы, укрепление экономического суверенитета и (впервые представленные) бюджетные меры восстановления в размере 500 миллиардов евро на основании общих займов.
В июне 2012 года Ангела Меркель постаралась успокоить немецкую общественность накануне своего первого европейского саммита с Франсуа Олландом. В тот момент новый президент Франции (чьим советником был Эммануэль Макрон) продвигал идею объединения долгов для урегулирования кризиса еврозоны. Канцлер в свою очередь пообещала депутатам своей коалиции, что «пока жива» будет выступать против формирования любых евробондов.
Меры, которые были представлены ей на совместной пресс-конференции с французским лидером 8 лет спустя, не являются, собственно говоря, евробондами: речь не идет о разделении между всеми долгов государств, чья бюджетная политика не следовала жестким правилам. Как бы то ни было «франко-немецкая инициатива по восстановлению европейской экономики» идет в этом направлении гораздо дальше, чем все, что мы видели до сих пор.
Две первые экономики еврозоны впервые договорились об «общих долговых инструментах». Речь идет не о гарантиях солидарности европейских государств по прошлым долгам, как предлагали в 2010 году экономисты Жак Дельпа и Якоб фон Вайцзеккер, а о выделении 500 миллиардов евро для борьбы с санитарными, экономическими и социальными последствиями коронавирусного кризиса.
Выбор слов
Эти 500 миллиардов будут привлечены на финансовых рынках с государственными гарантиями (например, в размере 20% для Франции) и станут доступными с 2021 года, тогда как возвращать займы планируется в отдаленном будущем, после 2027 года. Средства пойдут в первую очередь сильнее всего пострадавшим от кризиса странам. Таким образом, речь идет о невиданных раньше бюджетных переводах и существенном 30% увеличении европейских программ помощи в восстановлении отраслей и регионов.
Двусторонние переговоры были трудными, а иногда и напряженными. «Мы были внимательными, ни разу не упоминали вызывающие раздражение „евробонды" и „коронабонды". Это было одним из залогов плодотворного и спокойного диалога с Германией», — говорит один советник президента.
Как ни парадоксально, канцлер, вероятно, решила сделать шаг в сторону большей бюджетной солидарности из-за недавнего решения Конституционного суда Германии, который дал ЕЦБ три месяца на аргументацию своей программы выкупа долгов.
500 миллиардов евро новых расходов добавятся к 540 миллиардам займов, которые станут доступны с июня. Программа Еврокомиссии позволит государствам профинансировать частичную безработицу в размере 100 миллиардов евро. Европейский инвестиционный банк в свою очередь привлечет 200 миллиардов евро для займов или совместных инвестиций в европейские предприятия. Наконец, Европейский механизм солидарности предоставит государствам 240 миллиардов в займах.
В общей сложности Европа направляет более триллиона евро, который накладывается на принятые на уровне государств меры, достигшие отметки в 3% европейского ВВП. Таким образом, всего план подъема экономики достигает 10 пунктов ВВП ЕС. Все это за период менее 4 месяцев. Стоит вспомнить, что бывшему президенту ЕЦБ Марио Драги потребовалось 4 года, чтобы вывести еврозону из кризиса со своим знаменитым выражением «любом ценой»…
Тем не менее в вопросе еще не поставлена точка: франко-немецкая инициатива должна получить поддержку Европейской комиссии, которая представит на будущей неделе собственный проект фонда поддержки экономики. Выступление ее главы Урсулы фон дер Ляйен в Европарламента на прошлой неделе все наводит на мысль о перспективах формирования оси Париж-Берлин-Брюссель.
Нидерландское препятствие
Парламентам 27 стран-членов тоже предстоит высказать свое мнение о фонде, и нет гарантии, что Нидерланды или другие «строптивые» страны севера Европы молча примут его.
Если проект будет доведен до конца, он станет исторической вехой в процессе европейского строительства. Впервые «нарушается запрет на то, чтобы брать в долг с какой-то иной целью, кроме как привлекать займы. Принимается система, которая не основана на вознаграждении, что было европейской нормой со времен Маргарет Тэтчер», — отмечает экономист Жан Пизани-Ферри.
Предвещает ли эта громкая новость начало бюджетного союза? С самого своего формирования еврозона страдает от дефекта (отсутствия бюджетной опоры), который мешает ей нормально работать. Экономисты считают, что праздновать победу еще не время. «Это, конечно, первый случай подобного рода, но фонд остается временным и направлен против четко определенной проблемы: коронавирусного кризиса. Речь не идет о постоянном бюджете», — уверен Филип Мартен из Совета по экономическому анализу.
«Но если эта временная система сработает, если страны эффективно используют ее, если не будет слишком большого разрыва между европейскими экономиками на выходе из кризиса, из этого будут сделаны выводы», — добавляет он. Ответственность ляжет на страны-получатели европейских денег, а также предприятия, которые привлекут средства Европейского инвестиционного банка и должны будут взять обязательства в экологической сфере. «Это тест для Европы и европейской бюрократии», — подчеркивает Филипп Мартен.
