Берлин — Германию часто называют позитивным примером того, как надо справляться с пандемией Covid-19. Мы успешно предотвратили перегрузку нашей системы здравоохранения. Кривая числа случаев заражения явно сглаживается. А доля тяжёлых и смертных случаев в Германии ниже, чем во многих других странах. Но всё это не делает нас излишне самоуверенными; мы держимся скромно.
Я вижу три причины, которые — пока что — позволяют Германии проходить через этот кризис относительно спокойно. Во-первых, немецкая система здравоохранения была в хорошей форме накануне кризиса; у каждого в стране есть полный доступ к медицинским услугам. Это заслуга не только нынешнего правительства; это заслуга системы, строившейся в течение долгого времени многими правительствами. Благодаря великолепной сети терапевтов, которые взяли на себя лечение мягких случаев Covid-19, больницы получили возможность сфокусироваться на более тяжёлых случаях этого заболевания.
Во-вторых, Германия была не первой страной, по которой ударил вирус, и поэтому у нас имелось время для подготовки. Хотя у нас всегда имеется сравнительно большое количество доступных больничных коек (особенно в отделениях реанимации), мы с самого начала серьёзно отнеслись к угрозе Covid-19. Соответственно, количество мест в отделениях реанимации очень быстро было увеличено: с 12 тысяч коек до 40 тысяч.
В-третьих, в Германии расположено множество лабораторий, которые могут проводить тесты на вирус, и здесь работают многие выдающиеся специалисты по этой теме, что помогает объяснить, почему именно здесь был разработан первый быстрый тест на Covid-19. При численности населения 83 миллиона человек мы имеем возможность проводить до одного миллиона диагностических тестов в день, а вскоре сможем проводить около пяти миллионов тестов на антитела ежемесячно. Массовое тестирование похоже на свет фонарика в темноте: без него вы можете видеть лишь серые тени; а с ним вы можете ясно и сразу видеть детали. А если речь заходит о вспышке заболевания, вы не можете контролировать то, что не можете увидеть.
Да, конечно, будучи федеральным министром здравоохранения Германии, я понимаю, что мы видим лишь сиюминутную картину. Никто не может спрогнозировать с уверенностью, как эта пандемия будут развиваться через несколько недель или месяцев. Мы не вводили жёсткого общенационального карантина, но попросили граждан добровольно сидеть дома. Как и многие другие страны, на протяжении двух месяцев мы жили в условиях строгих ограничений общественной и частной жизни. Судя по тому, что мы знаем, такие меры необходимы и эффективны.
Тем не менее, нельзя игнорировать последствий карантина, и именно поэтому мы постепенно пытаемся вернуться к норме. Проблема в том, что постепенное снятие защитных мер потенциально является не менее трудным вопросом, чем их введение. Мы работаем сейчас в ситуации глубокой неопределённости, но при этом можем быть уверены в угрозе второй волны эпидемии. И поэтому мы сохраняем бдительность.
Лишь время покажет, были ли наши решения правильными, поэтому в данный момент я буду осторожен с выводами из нынешнего кризиса. Однако некоторые выводы уже сейчас кажутся очевидными.
Во-первых, критически важно, чтобы правительства информировали общество не только о том, что они знают, но и том, чего они не знают. Это единственный способ сформировать доверие, необходимое для борьбы с летальным вирусом в демократическом обществе. Ни одна демократия не может заставить граждан изменить своё поведение — по крайней мере, не столкнувшись с высокими издержками. Прозрачность и достоверная информация намного эффективней, чем принуждение, позволяют организовать скоординированные, коллективные действия.
В Германии мы добились успехов в замедлении распространения вируса, потому что огромное большинство граждан хочет сотрудничать — из чувства ответственности за себя и других. Впрочем, для поддержания этих успехов правительство обязано дополнять своевременную информацию о вирусе открытыми публичными дебатами и дорожной картой, показывающей путь к выздоровлению и восстановлению.
Во-вторых, помимо информирования общества правительства должны показывать, что они рассчитывают на граждан, на их понимание ситуации и того, что именно она требует. Немецкие граждане проинформированы и поэтому знают, что возврат к норме невозможен без вакцины. В нашем новом распорядке повседневной жизни мы руководствуемся такой формулой: стремиться к максимально возможной нормальности при максимально необходимых мерах защиты.
Пока наши решения о том, где и как ослабить ограничения, соответствуют чётким и разумным критериям, мы уверены, что немецкие граждане будут их поддерживать. Наши решения должны опираться на факты, а их целью должно быть снижение риска заражения. Мы знаем, что социальное дистанцирование — это самая эффективная мера защиты. Когда люди держатся на расстоянии как минимум 1,5 метров друг от друга, риск инфекции существенно снижается. Риск снижается ещё больше, если мы можем гарантировать соблюдением базовых правил гигиены. С другими остаточными рисками можно справляться различными способами, в зависимости от ситуации.
В-третьих, пандемия показала, почему взаимосвязанный мир нуждается в антикризисном управлении на глобальном уровне. К сожалению, в последние годы заниматься многосторонним сотрудничеством стало труднее, причём даже между близкими союзниками. Сегодня мы видим, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге, поэтому нынешний кризис должен стать пробуждающим звонком. Ни одна отдельно взятая страна не сможет справиться с пандемией в одиночку. Нам нужна международная координация, а если институты, существующие как раз для этой цели, функционируют недостаточно хорошо, тогда мы должны вместе работать над их улучшением.
В-четвёртых, мы, европейцы, должны пересмотреть наши подходы к глобализации и осознать, что критически важно производить товары первой необходимости (например, медицинские материалы и оборудование) внутри Евросоюза. Нам нужно будет диверсифицировать производственные цепочки, чтобы избежать полной зависимости от какой-либо одной страны или региона. Впрочем, переосмысление глобализации не означает сокращение международного сотрудничества. Наоборот, совместные усилия стран ЕС уже стимулируют прогресс на пути к открытию вакцины. Как только это произойдёт, будет весьма благоразумно гарантировать, чтобы она производилась и в Европе, хотя она будет доступной всему миру.
Как и большинство кризисов, нынешний кризис открывает новые возможности. Во многих сферах он заставил нас проявить лучшие качества: новое чувство общности, возросшая готовность помогать другим, прилив гибкости и креативности. Не может быть сомнений в том, что среднесрочные последствия пандемии будут тяжкими. Но вопреки всем трудностям и неопределённости, которые ждут нас впереди, я остаюсь оптимистом. В Германии и в других странах мы видим, на что способны наши либеральные демократии и граждане.
Йенс Шпан — федеральный министр здравоохранения Германии
