«Атлантико»: Складывается впечатление, что эпидемию удалось взять под контроль, но в странах вроде Ирана и Сингапура наблюдается чрезвычайно сильная вторая волна. С чем связаны такие различия в ситуации в зависимости от стран?
Стефан Гайе: Вопрос второй волны будоражит умы уже не первую неделю. Пандемия, судя по всему, сдала позиции в целом ряде стран, и многие сейчас задумываются о возможности второй волны. В последнее время этот вопрос даже вышел на первый план, а многие СМИ сделали его темой номер один. Каждый день появляются все новые эксперты, проводятся удаленные семинары и дебаты по вопросу второй волны. Удивительно наблюдать за тем, как охотно берут слово возникшие отовсюду эксперты: одни выступают за, а другие — против перспективы второй волны.
На самом деле в любом инфекционном эпидемическом явлении наблюдается постепенное затухание, в котором иногда могут наблюдаться скачки. Нет гарантии, что это затухание уже началось, но оно рано или поздно случится. Таким образом, если мы говорим о второй волне, ситуация должна сначала удовлетворять двум этим условиям: должны быть настоящая первая волна и ее настоящее окончание. Во Франции мы действительно столкнулись с мощной первой волной, которая сейчас подходит к концу.
Проиллюстрируем это на примере Сингапура и Ирана. В начале пандемии все превозносили эффективные действия Сингапура, но по факту это небольшое государство так сильно ограничило риски, что там не было настоящей первой волны. Меры были слишком эффективными и не дали произойти первой волне. В этом плане аналогия с цунами не совсем верна: при цунами первая и вторая волна приходят из моря, а суше не остается ничего, кроме как пассивно принять их. В эпидемии же первая волна вроде бы приходит извне, но на самом деле она является результатом реакции населения на инфекцию. Нужно понимать, что эпидемический феномен не является аналогом физического, а представляет собой ответ населения на микробиологическую агрессию. В этом плане эпидемия кардинально отличается от массового химического отравления или радиационного заражения.
Нужно особо подчеркнуть тот факт, что о второй волне нельзя говорить, если не было первой волны или если она не закончилась.
В Сингапуре первая волна была остановлена и, следовательно, не произошла. Сингапурцы, справедливо, были рады этому. Но затем они посчитали, что находятся в безопасности, хотя это говорит о непонимании эпидемических процессов: первая волна должна была произойти, или же им следовало полностью изолировать себя от остального мира. Другими словами, то, что называют второй волной в Сингапуре, на самом деле представляет собой отсроченную первую волну. Это можно сравнить со сменой времен года: для весны необходима зима, и если нет зимы, то не может наступить и весна, поскольку зима обязательно должна ее подготовить.
Эпидемия меняет население, оно уже не то, что было до первой волны: самые слабые умирают, а у многих появляется иммунитет. Население предупреждено об опасности и держится настороже. Первая волна меняет население и делает его более устойчивым к заболеванию. Все до сих пор помнят пример губительной второй волны гриппа A-H1N1 в сентябре 1918 года, но вирус гриппа отличается очень нестабильным геномом и, вероятно, мутировал в конце лета 1918 года.
В Иране сложилась противоположная по сравнению с Сингапуром ситуация. Иран — большая страна, на которую давят американские санкции в экономическом плане и тоталитарный режим в социальном плане. Страна была совершенно не готова к эпидемическому риску. Там была очень сильная первая волна, после которой руководство поспешно приняло ограничительные меры. Они были плохо организованы и еще больше усугубили экономическую обстановку в стране. Из-за экономической катастрофы эти меры пришлось срочно отменять. Снятие изоляции было проведено преждевременно, еще до того, как меры смогли дать реальный эффект в эпидемическом плане. Поэтому так называемая вторая волна в Иране на самом деле является продолжением первой волны, которая еще не успела закончиться.
У нас во Франции была настоящая первая волна. Изоляция принесла плоды, и сейчас волна подходит к концу. Первая волна изменила население и общество, что и должно было случиться. Первая волна во Франции завершается, и мы можем с полным на то основанием задуматься о второй волне.
Стоит также отметить демографический фактор возраста населения: у людей до 30 лет болезнь чаще всего проходит бессимптомно, у людей от 30 до 65 лет возникают серьезные, но что чаще нетяжелые случаи (за исключением факторов риска вроде ожирения, хронической дыхательной недостаточности, диабета и т.д.), тогда как у людей старше 65 лет чаще проявляются тяжелые формы. Таким образом, страны с более молодым населением (например, Центральная Африка) не были сильно затронуты, а страны со стареющим населением (Италия) серьезно пострадали.
Третий фактор (он не поддается оценке) — существование перекрестного иммунитета в связи с предыдущими коронавирусными инфекциями (эти намного более слабые формы могут вызывать насморк, ринофарингит и гастроэнтерит). В этом плане ситуация в странах может очень серьезно разниться.
— Как можно точно определить текущий этап распространения вируса?
— Для ответа на этот вопрос нужно проанализировать показатели заболеваемости и смертности, а также принятые превентивные и медицинские меры.
Например, можно было бы представить себе страну, где первая волна была бы очень слабой, несмотря на незначительное количество превентивных мер. Такая страна была бы изначально защищена от эпидемии и потенциальной второй волны. Но, насколько нам известно, такой страны не существует.
Сегодня в больницах почти не появляются новые пациенты с сovid-19, а число до сих пор находящихся там людей с этим диагнозом быстро уменьшается. То есть, ситуация находится под контролем в нашей стране, как и в других государствах.
У нас намереваются увеличить число тестов на антитела, но нет гарантии, что они будут на высоте. Дело в том, что в них возможно большое число ложно отрицательных результатов (тест не может выявить антитела, если их число невелико, хотя его все равно достаточно для формирования иммунитета). Поэтому мы не можем определить настоящий уровень коллективного иммунитета, который является определяющим фактором. Кроме того, существует перекрестный иммунитет, приобретенный в результате контакта с неопасными формами коронавируса.
В любом случае, мы знаем, что от covid-19 формируется иммунитет, даже при бессимптомном течении болезни. Некоторые ученые полагают, что дети и подростки защищены от covid-19 в результате часто возникающих у них инфекций верхних дыхательных путей. Это перекликается с теорией перекрёстного иммунитета.
Таким образом, большая часть аргументов идет против второй волны, по крайней мере, во Франции.
— Как изменение ситуации в других странах может помочь нам подготовиться к потенциальной второй волне во Франции?
— Тяжелая ситуация в других странах должна подтолкнуть нас к тому, чтобы проявить осторожность и бдительность, соблюдать превентивные меры. Нельзя ослаблять усилия. Нужно носить маску, когда это требуется, и соблюдать дистанцию.
Мы, безусловно, не защищены от второй волны, и нам следует принять меры, чтобы предотвратить ее.
В любом случае, бесконечные споры на эту тему не представляют особого интереса. Вторая волна все еще возможна, а эпидемии всегда преподносят сюрпризы. Как бы то ни было, первая волна многому нас научила, и, если французы хотя бы поняли, что гигиена — не просто чистота и дезинфекция, а целый комплекс направленных превентивных мер, это уже большой прогресс.
В целом, пора прекратить рассуждать о второй волне, а принять меры для того, чтобы она не произошла. Это возможно. В отличие от цунами, второй волны эпидемии может и не быть. В теории она может быть связана с мутацией вируса (как в 1918 году), но коронавирус отличается стабильным геномом и защитой от ошибок репликации. Иначе говоря, появление или предотвращение второй волны зависит практически только от нас. Именно мы можем не допустить ее, и вполне вероятно во Франции не будет второй волны, по меньшей мере серьезной.
Сейчас остается только одна неизвестная: сложно сказать, что может случиться при сосуществовании второй волны коронавируса и сезонной эпидемии гриппа (октябрь-март). В любом случае, нам лучше быть готовыми.
