Во внутренней и внешней политике есть ряд вопросов, к которым приковано внимание Турции. Этот список довольно длинный и волнующий. Экономические, социальные и психологические проблемы, возникшие из-за эпидемии коронавируса, Восточное Средиземноморье, Ливия, Сирия и Ирак, превращение Айя-Софии из музея в мечеть, вызвавшее споры национального и международного масштаба, — лишь некоторые из них. Однако между тем происходят и другие интересные события, которые остаются без нашего особого внимания.
Об одном из таких событий сообщается в комментарии-новости, опубликованной несколько дней назад в газете «Нью-Йорк таймс» (New York Times). Китай в течение ближайших 25 лет инвестирует в Иран 400 миллиардов долларов. По итогам переговоров, которые продолжались достаточно длительный период времени, стороны завершили подготовку соглашения и подошли к стадии подписания. Соглашение охватывает такие сферы, как торговля, экономика, политика, культура и безопасность, обширную область взаимодействия, от строительства высокоскоростных железнодорожных линий до автомагистралей, от создания зон свободной торговли до портов, от коммуникации до киберпространства, от создания инфраструктуры 5G до расширения китайской системы спутниковой навигации «Бэйдоу» (Beidou).
Можно сказать, что «подобные соглашения о сотрудничестве заключают многие страны, и это одно из них». Но если рассматривать данное соглашение в контексте отношений Китай — США и Иран — США, станет понятно, что делает его «совершенно особенным». В этой связи выбор времени тоже весьма важен. Китай садится за стол переговоров с измученным экономическими санкциями США и международной изоляцией Ираном в критически важный момент. С другой стороны, Иран в силу своего геополитического положения становится важной частью амбициозного китайского проекта «Один пояс — один путь». Эта ситуация требует от Китая выстраивания долгосрочного сотрудничества с Ираном в политической, военной сферах, в области безопасности, а также усилий в направлении сохранения «стабильного Ирана».
Кроме того, Китай, обеспечивающий за счет импорта 75% своих потребностей в нефти и природном газе, надеется с помощью этого соглашения преодолеть будущие проблемы с поставками. Действительно, решение трудностей, связанных с колебанием цен и поставками, возникающих в силу политических, экономических событий и по таким непредвиденным причинам, как коронавирус, необходимо для обеспечения устойчивого роста. Более того, подписание такого соглашения в период падения цен на нефть и нарастания конкуренции за спрос, является большим преимуществом для Китая.
Достаточно обратить внимание на то, что дало Тегерану подписанное с Китаем в 2016 году соглашение о сотрудничестве в области обороны и военной сфере. Частью этого соглашения были не просто какие-то легкие вооружения, а тактические баллистические противокорабельные ракетные системы, ракеты малой дальности, технологии беспилотных летательных аппаратов. Смысл этого наращивания потенциала можно было увидеть в Ливане, в ходе гражданской войны в Сирии и Йемене, атаках на Саудовскую Аравию.
В попытке предсказать последствия расширения и углубления китайско-иранских отношений также необходимо учитывать возможные результаты президентских выборов в США в 2020 году. В то время как идут разговоры о том, как нелегко будет переизбраться Трампу, изменения в США будет подразумевать новые риски и возможности не только для Ирана, но и для всех стран региона. Поэтому иногда полезно и даже увлекательно выйти за рамки текущих кратковременных дискуссий и спокойно посмотреть по сторонам.
