В последнее время Швеция прославилась тем, что живет припеваючи, пока остальной мир сидит на карантине. Но это впечатление обманчиво. За благополучным фасадом экономика страны страдает.
Туристические лайнеры летними месяцами перевозят сотни пассажиров. «Удар огромен. В марте — апреле наша выручка упала на 93%, и с тех пор держится примерно на том же уровне», — говорит директор сети ресторанов «Фиоре» на этих лайнерах Яльмар Литцéн (Hjalmar Litzen).
Больнее всего эпидемия ударила по заведениям, которые недавно открылись. «Если посмотреть на цифры, будет сплошной минус-минус-минус», — говорит одна владелица ресторана.
Как и в городах всего мира на жестком карантине, гостиницы Стокгольма пустуют уже который месяц.
«Мы несем огромные потери. Как и вся шведская индустрия гостеприимства», — говорит директор сети Elite Hotels of Sweden Давид Халльдéн (David Hallden).
Подобная картина наблюдается во многих сферах. Шведская экономика, — например, ее обувная промышленность, — почти наполовину ориентирована на экспорт. Поэтому даже при том, что многие компании продолжили работу, кризис больно ударил по мировому спросу на их товары.
«Больше всех пострадал, конечно, экспорт. Первым делом обрушились поставки в США, а это наш второй по величине рынок», — говорит коммерческий директор компании ATP Atelier Лейла Пуршарифи (Leyla Pursharifi).
Кроме того, шведские производители оказались отрезаны от мировой сети поставок. Автогигант «Вольво» даже остановил производство на три недели, столкнувшись с нехваткой комплектующих. Ожидается, что шведская экономика в этом году сократится более чем на 5%, — и сотни тысяч человек лишатся работы.
«Мы впервые столкнулись с таким мощным кризисом, чей эффект столь широк и глубок», — говорит шведский министр по делам предпринимательства Ибрагим Байлан (Ibrahim Baylan).
И это если не брать в расчет тревожную статистику смертей от коронавируса — более 5 500 в стране с десятимиллионым населением. Сейчас многие шведы задаются вопросом: стоило ли оно того, продолжать жить, как ни в чем не бывало?
«Слишком высокой оказалась цена в человеческих жизнях. Это, конечно, субъективное мнение, но, как по мне, вполне разумное», — говорит профессор мировой экономики Стокгольмского университета Ларс Кальмфорс (Lars Calmfors).
Шведские власти уверяют, что их главный приоритет — спасти жизни, а экономические соображения глубоко вторичны.
«Ключевой элемент нашей стратегии — это просветительская работа, рассчитанная на долгосрочную перспективу. Я считаю, это важнее конкретных мер по самоизоляции», — говорит министр Байлан.
Шведский эксперимент, основанный на личной ответственности и самоизоляции, по-прежнему привлекает к себе внимание всего мира. Власти тщетно пытаются нащупать верный баланс, — но, судя по предварительным результатам, безболезненного способа преодолеть эпидемию коронавируса — нет.
