По всему миру полным ходом идет работа по созданию вакцины от коронавируса. Например, китайская фармацевтическая компания Cansino и шведско-английская Astra Zeneca, которые занимаются исследованиями вместе с Оксфордским университетом, уже добились неплохого прогресса.
Россия тоже участвует в гонке. Там национальную кампанию по массовой вакцинации населения планируют начать уже в октябре, хотя клинические испытания еще не завершены, сообщает The New York Times.
По словам министра здравоохранения Михаила Мурашко, сначала будут прививать учителей и медицинских работников. Ожидается, что российские власти одобрят вакцину в августе, то есть значительно раньше, чем это рассчитывают сделать контролирующие органы западных стран. По их мнению, вакцина будет готова скорее к концу года.
Заявление России вызвало у окружающего мира тревогу. Во-первых, вакцину начнут массово применять до завершения клинических испытаний. Во-вторых, в своем стремлении первой выпустить вакцину страна применяет сомнительные методы. Российская вакцина, разработанная московским Институтом имени Гамалеи, испытывалась на военных. Встает вопрос этики: были эксперименты добровольными или нет?
Возможностей понаблюдать за тем, как воплощается в жизнь российская программа по созданию вакцины, было немного, говорит вакцинолог Каролинского института Али Миразими (Ali Mirazimi). Поэтому судить об этом трудно.
«Они довольно мало рассказывали о процессе и не публиковали никаких научных данных. Трудно сказать что-то по этому поводу, но, как правило, считается необходимым сначала провести большие клинические исследования, чтобы удостовериться, что у вакцины нет серьезных побочных эффектов», — говорит он.
По словам Матти Сэлльберга (Matti Sällberg), профессора биомедицинского анализа Каролинского института, согласно реестру клинических испытаний clinicaltrials.gov, россияне за первую и вторую фазу протестировали свою вакцину всего на 80 человеках. Это слишком мало, считает Сэлльберг. Кроме того, нужно еще провести третью фазу испытаний.
«Как правило, до начала третьей фазы исследований прививают минимум несколько сотен человек. Ведь мы не имеем ни малейшего представления, есть ли у вакцины стандартные или необычные побочные эффекты. Мы знаем слишком мало и понятия не имеем, работает ли вообще эта вакцина».
Однако не исключено, что за время исследований было протестировано больше людей, чем следует из реестра clinicaltrials.gov, добавляет Сэлльберг.
«Мы не знаем, сколько человек были привиты. Но одобрять вакцину, опробовав ее менее чем на 80 пациентах, — так точно не делают. Чтобы понять, работает ли она, нужно вакцинировать тысячи. Только тогда будет получено правильное представление о действии вакцины и ее побочных эффектах».
Какие именно побочные эффекты могут быть у российской вакцины, ни Сэлльберг, ни Миразими сказать не берутся.
«Обычные побочные эффекты вакцин — это боль, покраснение, лихорадка и онемение мышц. А бывают и такие побочные эффекты, как нарколепсия, — как в случае с вакциной против свиного гриппа. И они проявляются именно во время больших клинических испытаний», — говорит Миразими.
Многие дети и молодые люди, которые привились от свиного гриппа десять лет назад, позднее заболели нарколепсией. Не случится ли подобное и с российской вакциной, которую вот-вот начнут использовать, пока сказать трудно, считает Матти Сэлльберг.
«Я думаю, главный риск в том, что российская вакцина может и не давать защиты. И в первую очередь это подорвет доверие ко всей отрасли производства вакцин: люди увидят, как одобряют неработающие препараты — слишком рано и не дожидаясь обнаружения нежелательных побочных эффектов».
Россия сильно пострадала от вируса. В стране зафиксировано более 800 тысяч случаев заражения. Поэтому задача также состоит в том, чтобы уравновесить пользу и риски, говорит Сэлльберг.
«Если инфекция распространяется катастрофически быстро, возможно, стоит и рискнуть. Это вопрос соотношения пользы и опасности. И польза всегда должна перевешивать».
