Я хотел бы с самого начала заявить: я не ученый. Я не могу оценивать потенциальную эффективность вакцины против коронавируса «Спутник-V».
Однако я могу прокомментировать геополитические последствия этого заявления.
Когда стало ясно, что вспышка коронавируса COVID-19 географически не ограничится определенными регионами Китая, а станет глобальной пандемией, российские власти предприняли два первоначальных ответных действия. Первое — они решительно заявили, что Россия будет надежно и эффективно изолирована с целью предотвращения распространения вируса. Второе, основанное на предложениях, выдвинутых президентом России Владимиром Путиным на виртуальном саммите «Большой двадцатки», состояло в том, что, по сути, великие державы должны прекратить свои действия в качестве соперников и объединиться для поиска общего решения.
Ни то, ни другое не принесло ожидаемых результатов. Коронавирус не только проник в Россию, но и быстро стал испытанием на «прочность» для российской системы здравоохранения и способности российских федеральных и региональных властей реагировать на этот кризис, в результате чего выяснилось, что всюду есть недостатки. Поскольку вирус распространился по всей стране, и при этом Кремль решил еще и начать разрушительную войну цен на нефть с Саудовской Аравией, это во многом усугубило экономические последствия. В настоящее время в российской экономике должен начаться период спада, который начнется в 2020 году, и на следующие годы прогнозируется лишь самое незначительное ее восстановление. Более того, пандемия помешала проведению одного из важнейших легитимирующих мероприятий для российского правительства — празднования Дня Победы и триумфа над нацистами. Вместо того чтобы выглядеть решающей фигурой, способной вести Россию в бурное десятилетие 2020-х годов, Путин из-за пандемии коронавируса исчез со сцены, а его премьер-министр Михаил Мишустин, как выяснилось, заболел.
В то же время администрация Трампа ясно дала понять, что будет рассматривать пандемию с позиции «Америка — прежде всего» и без колебаний будет добиваться преимуществ для США, особенно если соперники и конкуренты серьезно пострадают от вируса. Между тем, пока Си Цзиньпин рекламировал предложения Китая о помощи, стало ясно, что в обмен на любую помощь, которую предлагает Китай, он выдвигает какие-то условия. Кремлевский истеблишмент больше всего боялся того, что другие страны совершат важный прорыв в лечении коронавируса раньше России — и затем либо предложат России помощь лишь после того, как она еще больше ослабеет от вируса, либо используют любую вакцину в качестве рычага, чтобы заставить Кремль пойти на уступки.
Заявление о создании и регистрации вакцины «Спутник V» (а номенклатура специально выбрала это название, связав это предполагаемое достижение с другим достижением, предметом особой гордости и славы СССР, открывшего для человечества дорогу в космос) служит нескольким политическим целям. Во-первых, убедить население России в том, что государство движется к решению проблемы — и делает это, не прибегая к помощи извне. Более того, оно служит для оправдания тех жертв, на которые россияне пошли в последние годы в результате западных санкций. То есть, оправданием, согласно которому рядовым россиянам нужно смириться с падением уровня жизни, чтобы Россия могла сохранить возможности великой державы, и в данном случае — в сфере обеспечения безопасности общественного здоровья. В более практическом смысле, российская экономика — и терпение россиян — не выдержат еще одного длительного периода изоляции.
Но больше всего меня интересуют геополитическая роль вакцины «Спутник-V». Москва определила коалицию, в рамках которой она подтвердит, будет дорабатывать и оплачивать вакцину. И ее выбор предпочтительных партнеров весьма интересен. Кирилл Дмитриев, возглавляющий государственный Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), отметил, что третий этап клинических испытаний вакцины будет проводиться в Индии, Саудовской Аравии, ОАЭ, Бразилии и на Филиппинах. Кроме того, Дмитриев рассчитывает, что производство вакцины будет осуществляться в партнерстве с финансовыми компаниями и местными производственными концернами в Индии, Южной Корее, Бразилии, Саудовской Аравии, Турции и на Кубе.
По сути, Россия не только обращается к Индии, своему давнему стратегическому партнеру, но и выстраивает отношения с рядом средних держав, у большинства из которых в последние годы существуют трения в отношениях с США или уже нет прежней уверенности в гарантиях и поддержке со стороны Вашингтона. Вместе с тем это страны, которые хотят иметь возможность обращаться к другим странам, а не только к Китаю. Он следует российскому стратегическому подходу, направленному на сближение со странами незападного мира и позиционирование России в качестве альтернативы. Конечно, такие страны, как Индия, Корея или Саудовская Аравия, не собираются отказываться от своих связей с США или прекращать сотрудничество с американскими и европейскими компаниями, разрабатывающими средство против коронавируса, да и Россия не требует для себя каких-либо исключительных привилегий. Но эти государства — в том числе имеющие тесные политические связи и связи в области безопасности с США — также не видят необходимости в том, чтобы и дальше признавать привилегии США в отношении изоляции или сдерживания России.
Надежда России на партнерство с США давно угасла, но Москва беспокоится еще и по поводу того, что ее задушит в своих объятиях Китай. Это заявление о создании вакцины против коронавируса является попыткой России обеспечить себе лидерство в средней группе стран, которые не хотят выбирать между Вашингтоном или Пекином, и является одной из мер, предпринимаемых Путиным для сохранения за собой роли мирового лидера.
