В случае избрания президентом Джо Байден унаследует Соединенные Штаты, которые отказались от своей ведущей роли в мире и утратили право на моральный авторитет. Он также возьмет бразды правления страной, по-прежнему охваченной пандемией, все еще не оправившейся от экономических последствий нового коронавируса, и все еще глубоко поляризованной. Эти обломки прошлого будут тяжелее даже того, что унаследовал от финансового кризиса и двух разрушительных войн президент Барак Обама. Байден и его команда должны будут найти какой-то способ изменить внешнюю политику США и возродить у США понимание своего предназначения в мире.
Сделать это будет нелегко. С победой Байдена в ноябре возникнет соблазн попытаться возродить образ США как добродетельного гегемона, сформировавшийся после окончания холодной войны. Но это означало бы серьезную недооценку нынешнего непростого положения, в котором оказалась страна. США не просто потеряли почву под ногами — государственному кораблю задан неверный курс, а остальной мир движется дальше. Обеспокоенность всего мира по поводу способности США вызывать доверие и их надежности связана не только с катастрофическим президентством Дональда Трампа — она основана на том, что американский народ вообще избрал такого человека, как Трамп. Увидев, как американцы сделали это один раз, лидеры и общественность зарубежных стран зададутся вопросом, могут ли США сделать это снова, особенно учитывая преданность Республиканской партии националистическому, авторитарному бренду политики Трампа. В этих условиях для президента Байдена крайне важно найти возможность не в прошлом, а в настоящем — на волне недавно возникших кризисов, перевернувших жизнь в стране, после появления первых признаков яркого народного восстания, вспыхнувшего после убийства полицейскими Джорджа Флойда в мае в Миннеаполисе.
Невиданная мобилизация против структурного расизма и несправедливости дает возможность вновь обрести понимание предназначения США. Притязания страны на мировое лидерство во многом обусловлены эволюционным и искупительным элементом ее истории — тем, что США являются многонациональным, мультикультурным обществом, которое благодаря конституционной демократии избавилось от институционального расизма и сохранявшейся длительное время власти тех, кто исповедовал идеи превосходства белых. Госсекретарь США Дин Ачесон (Dean Acheson) понял это, когда в 1952 году направил письмо в Верховный суд, рассматривавший дело Брауна против Совета по образованию города Топика. «Продолжающаяся расовая дискриминация в США, — писал он, — остается для нашего правительства причиной постоянных затруднений в повседневном поддержании его внешних отношений, и это ставит под угрозу успешное сохранение нашего морального лидерства среди свободных и демократических стран мира».
В то время, когда мир потерял доверие к правительству США, прошедшие по всему миру демонстрации в поддержку движения «Жизни чернокожих имеют значение» (Black Lives Matter) показали, что США, с которыми хочет отождествить себя остальной мир, по-прежнему существуют. Американские протесты тесно связаны с другими видами массовой мобилизации последних лет — климатическими забастовками, демонстрациями против экономического неравенства и протестами в защиту автономии Гонконга и гражданских свобод. Несмотря на свое несовершенство, демократия является единственной формой правления, которая может принимать необходимые корректирующие меры для решения таких проблем от имени граждан. Если Байден победит и его новая администрация сможет направить эту энергию в политическое русло, то поражение Трампа могло бы стать судьбоносной возможностью для обновления американской демократии в стране. Кроме того, его поражение могло бы придать импульс демократическому обновлению во всем мире, начиная с решения проблемы структурного неравенства и создания мирового порядка, который больше отвечал бы чаяниям обычных граждан.
Не допускать, чтобы во внешней политике правила диктовали советники-ястребы
Как Байдену — в случае его избрания — следует воспользоваться этой возможностью? Для начала важно иметь четкое представление о том, чего новой администрации демократов делать не следует. Было бы неправильно возвращаться к просчетам политики, которую проводили США после 11 сентября в ответ на суровую реальность колоссальных ошибок самого Трампа. Да, то, как Трамп относится к миру, является абсолютным провалом. Его стратегически важные инициативы привели к результатам, противоположным поставленным целям: Северная Корея расширяет свой ядерный арсенал, Иран возобновил свою ядерную программу, президент Венесуэлы Николас Мадуро закрепился у власти, а Китай не изменил ни одну из «институциональных практик», которым должна была положить конец развязанная Трампом торговая война. Лозунг Трампа «Америка — прежде всего» лишь послужил толчком к ослаблению позиций Америки: доверие к США в мире утрачено, созданные Соединенными Штатами альянсы разрушаются, международный либеральный порядок рушится, а Китай расширяет свое влияние и распространяет свою техно-тоталитарную модель правления в качестве альтернативы либеральной демократии. Отсутствие какого-либо руководства США в ответ на пандемию covid-19 способствовало возникновению нового мирового хаоса, в условиях которого из-за грубого национализма эффективные коллективные действия становятся невозможными, а конфликты — почти неизбежными.
Но зацикливание на ошибках Трампа оттесняет на второй план необходимость проведения принципиальной переоценки внешней политики США. Некоторые представители внешнеполитического истеблишмента (я назвал их «кровожадными»), которые были недовольны политическим курсом в годы президентства Обамы, утверждают, что некомпетентные действия Трампа являются еще одним доказательством того, что необходимо возродить более жесткий вариант исключительности Америки. Они постоянно заявляют, что Трамп продолжает курс, выбранный Обамой: принимает решения о прекращении участия войск США в вооруженных конфликтах за рубежом, выступает за более сбалансированное участие в расходах и распределение обязанностей с другими странами, а также мирится с появлением альтернативных политических моделей и растущих держав, таких как Китай.
Этот ревизионизм абсурден до смешного. Одним из организующих принципов внешней политики Трампа является отказ от главных достижений Обамы: выход из Парижского соглашения по климату, из иранской ядерной сделки (Совместного всеобъемлющего плана действий или СВПД), из Транстихоокеанского партнерства, отказ от размораживания отношений с Кубой и, возможно, даже от продления договора СНВ-3. Вряд ли это можно назвать преемственностью политики. Более принципиальным является то, что эта логика сбивает с толку и не позволяет увидеть важное отличие. Обама весьма критически отнесся к решению администрации Джорджа Буша-младшего начать войну в Ираке (единственному и самому катастрофическому внешнеполитическому решению на моей памяти, которое пользовалось широкой поддержкой американского внешнеполитического истеблишмента). Трамп сделал несколько риторических выпадов в сторону мировоззрения Обамы, вторя его критике американского интервенционизма. Но Обама и Трамп предложили противоположные методы лечения этой болезни. Во время своего президентства Обама пытался переориентировать внешнюю политику США на новую серию многосторонних соглашений, на стратегически важные, но упущенные из виду регионы, например Азиатско-Тихоокеанский регион, а также на проблемы, не привлекавшие до этого должного внимания, такие как изменение климата и готовность к пандемии. А Трамп просто смешивает изоляционизм с эпизодическими приступами воинственности и постоянным потоком риторики, льющейся прямо из эфира телеканала «Фокс ньюс» (Fox News).
Самыми устаревшими решениями эпохи Обамы являются те, что больше всего соответствовали предпочтениям «кровожадных» ястребов: развертывание сил в Афганистане, с размахом и избыточно профинансированный план модернизации инфраструктуры ядерного оружия США и поддержка войны в Йемене, которую вела Саудовская Аравия. В противоположность этому, к решениям, которые устарели меньше всего, относятся некоторые из решений эпохи Обамы, которые вызывали самые ожесточенные споры, прежде всего, речь идет решении заключить ядерное соглашение с Ираном. Споры эти, к сожалению, оказались оправданными, поскольку все ужасные сценарии, придуманные противниками этого соглашения, стали реальностью после того как Трамп заявил о выходе США из этого соглашения.
Трамп, возможно, и забыл о либеральном международном порядке, но он следовал основным правилам игры, разработанным «кровожадными» ястребами после терактов 11 сентября. США сегодня как никогда тесно связаны с Израилем, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. В 2017 году США нанесли авиаудар по сирийскому аэродрому в ответ на химическую атаку. США сегодня как никогда враждебны по отношению к Ирану. С тех пор, как Трамп вступил в должность, США направили на Ближний Восток дополнительный контингент численностью почти 20 тысяч военнослужащих, что вряд ли является выводом войск из региона. Оборонный бюджет вырос до 700 с лишним миллиардов долларов. В отношении Кубы, Ирана и Венесуэлы США фактически проводят политику смены режима. Администрация Трампа регулярно прибегает к жестким заявлениям и угрозам, на чем настаивали многие, кто считал, что Обама недостаточно жестко отстаивает исключительность Америки.
Новая администрация Байдена не сможет позволить себе вновь задействовать этот арсенал неудачных идей и стратегий, которые не соответствуют текущему моменту. Например, у Вашингтона нет ни времени, ни политического веса за рубежом, чтобы новая администрация тратила свой первый год работы на разработку подхода к Ирану, который потакает планам арабских государств Персидского залива, неотступно ослаблявшим позиции последнего демократического президента. То, что когда из Китая в другие страны мира начал распространяться коронавирус covid-19, США находились на грани войны с Ираном, демонстрирует ошибочность постоянной зацикленности Вашингтона на нем. Учитывая, что США пошли на попятную, было бы огромным достижением просто вернуться к базовым положениям СВПД, которые служат основным интересам национальной безопасности США в Иране и могут послужить основой для будущих дипломатических инициатив.
Существует опасная пропасть между ожиданиями тех избирателей, которые могли бы избрать Байдена, и инстинктами тех во внешнеполитическом истеблишменте, кто будет требовать возврата к тем Соединенным Штатам, которые действуют как гегемон. Если Байден прислушается к своим избирателям, а не к ястребам из круга политической элиты Вашингтона, он поступит мудро и даст команду прекратить постоянное участие США в вооруженных конфликтах, отменив утвержденное в 2001 году разрешение на применение военной силы. Прекратит поддержку Соединенными Штатами продолжающейся моральной и стратегической катастрофы в Йемене и откажется от нездоровых отношений с Саудовской Аравией. Вместо того чтобы придавать аннексии палестинской территории премьер-министром Биньямином Нетаньяху видимость мирного процесса, США должны публично изложить свою позицию по вопросам окончательного статуса двух государств и поддержать их на международном уровне, а также в ходе всех будущих мероприятий по достижению мира. Вместо того чтобы повторять те же конфликты и ошибки последних двух десятилетий, пришло время двигаться дальше.
Заново построить «Город на холме»
Каковы должны быть воодушевляющие приоритеты для новой администрации? В первую очередь это будут мероприятия по борьбе с covid-19. Необходимо принять незамедлительные меры для того, чтобы привести мероприятия в сфере национального здравоохранения в соответствии с последними научными рекомендациями. На мировом уровне США могут вернуть расположение к себе и восстановить свою репутацию, сделав все, чтобы распространение любой потенциальной вакцины происходило как можно быстрее и справедливее и чтобы в вопросах получения прибыли фармацевтическими компаниями не возникали неоправданные задержки. Этот проект будет сопряжен со многими сопутствующими проблемами, включая возобновление международных поездок и каналов поставок. Чтобы покончить с covid —19, администрации Байдена следует привлечь в правительство новых талантливых специалистов, пусть даже на временной основе. И по мере того, как Вашингтон будет восстанавливать свои связи с международными институтами, такими как Всемирная организация здравоохранения, директивные органы США должны будут создать более надежную инфраструктуру санитарно-эпидемиологической безопасности. Потребуется увеличение финансирования Центров по контролю и профилактике заболеваний и Национальных институтов здравоохранения, совместных отделений за рубежом для мониторинга вспышек и реагирования на них, а также многостороннего сценарного планирования для применения опыта, полученного в борьбе с covid-19, к последующим эпидемиям.
Меры, необходимые для борьбы с нынешней пандемией, должны стать частью более масштабной работы по переоценке приоритетов и мирового лидерства США. Американцы должны понять, что никакого противоречия между тем, что страна делает на своей территории, и тем, что страна делает за рубежом, больше быть не может. Возможно, самой наглядной демонстрацией этой необходимости является то, что некоторые из американцев, призывающих к санкциям против Китая за подавление мирных протестов в Гонконге, также призывали к тому, чтобы использовать армию для подавления мирных протестов в Вашингтоне. Администрация Байдена не может потворствовать такому виду лицемерия. Придавая мировому лидерству США новый образ, президент Байден должен сделать действия внутри страны отправной точкой своей внешней политики.
Эту работу следует обязательно начинать с самой американской демократии, которая уже не является тем образцом для подражания, каким она была когда-то. Администрация Байдена должна немедленно приступить к проведению в США крайне необходимых демократических реформ, включая расширение и защиту избирательных прав, борьбу с мошенничеством и помощь в обеспечении прозрачности и ограничению роли денег в американской политике. Протесты участников движения «Жизни чернокожих имеют значение» высветили существующие в США расовое неравенство и неизменную власть сторонников идеи превосходства белых, но они также продемонстрировали, как много американцев хотят покончить с несправедливостью в своей стране. Администрация Байдена должна провести реформу системы правоохранительных органов и уголовного правосудия, отражающих традиции и принципы превосходства белых, а также переписать налоговый кодекс, который поощряет обогащение за счет людей, выполняющих основную работу. Байдену необходимо разработать эти меры в рамках международных действий по возрождению демократии во всем мире — от Гонконга и Венгрии до американской глубинки.
Администрации Байдена также придется восстановить связи с демократическими союзниками на основе общих ценностей. В случае победы Байден должен выполнить обещание созвать в первый год своего президентства саммит демократических стран мира. На этом саммите следует определить национальные обязательства по возрождению сформировавшихся демократий, одновременно предпринимая шаги по поддержке демократических институтов и прав человека в молодых демократических странах и странах с авторитарным правлением. Участники саммита должны будут разработать согласованные меры поддержки прозрачной системы управления, содействия борьбе с уклонением от уплаты налогов и оказанию помощи тем государствам, которые переходят к более демократическим формам правления. Эта работа должна включать в себя мероприятия по искоренению коррупции. Ежегодно через границы переправляются «темные деньги» на сумму более одного триллиона долларов, подпитывающие разного рода противозаконную деятельность — от операций российского влияния до безудержного взяточничества. В США должны быть перекрыты лазейки в праве бенефициарной собственности, чтобы недобросовестные лица и преступники не могли размещать свои деньги в стране, не раскрывая их происхождения. Необходимо усилить многосторонние меры по отслеживанию незаконных финансовых потоков, и США и их союзники должны без колебаний раскрывать полученные незаконным путем богатства и коррупционные схемы нелиберальных лидеров.
Эти действия по восстановлению свободного мира неотделимы от вопросов обеспечения безопасности США с учетом деятельности России. Соединенным Штатам и Европе необходимо не просто предпринимать действия в конкретных направлениях, а осуществлять систематическую деятельность по созданию системы противодействия попыткам вмешательства в демократические процессы со стороны авторитарных режимов. Действуя согласованно с другими демократиями по всему миру, они должны укреплять собственные западные институты, чтобы стать примером более устойчивой демократии и решительно отстаивать демократические ценности. Эти решительные действия должны распространяться на такие институты, как НАТО и Европейский союз, которые необходимо преобразовать в альянсы демократических стран. Если такие страны, как Венгрия и Турция, продолжат скатываться к нелиберализму, им следует пригрозить введением санкций или исключением из состава альянсов.
США должны преодолеть свое нежелание выступать против нарушений прав человека, где бы эти нарушения ни происходили — на территории стран-партнеров США, таких как Саудовская Аравия, или в крупных державах, таких как Китай и Россия (пропагандистские машины которых не стесняются комментировать внутренние дела США). Вашингтон должен отказаться от контрпродуктивных эмбарго в отношении Кубы и Венесуэлы и использовать инструменты «точечного» воздействия, такие как санкции, в отношении не страны в целом, а виновных лиц. В рамках всей этой деятельности США должны стремиться выступать и действовать совместно с как можно большим числом стран, чтобы нейтрализовать всякого рода опасения, которые те могут испытывать, противодействуя вопиющим нарушениям прав человека в Синьцзяне или поглощению демократической автономии Гонконга.
Необходимый для этого дух солидарности следует распространить и в сфере технологий. Американские компании-операторы социальных сетей, такие как «Фейсбук», помогали распространять дезинформацию, которая разрушила мировые демократии. Соединенным Штатам следует начать регулировать деятельность таких компаний. Речь идет не об ограничении свободы слова, как утверждают в некоторых технологических компаниях, а о том, чтобы регламентировать использование алгоритмов, распространяющих ненавистнические материалы и дезинформацию, которые могут спровоцировать что угодно — от разрушения социальной сплоченности в США до этнических чисток в Мьянме. Соединенным Штатам также следует догнать Европейский союз в вопросе обеспечения более строгих мер защиты конфиденциальности и гарантии неприкосновенности частной жизни.
Подобные установки на обеспечение устойчивости демократии должны стать стимулом в стремлении США к внедрению инноваций. Соединенным Штатам крайне необходимо инвестировать средства в свои собственные научные исследования и разработки, особенно сегодня, когда в мире все шире используется искусственный интеллект и внедряется так называемый интернет вещей. На международном уровне вместо того критики стран, которые считают, что у них нет альтернативы китайским технологиям, США должны расширить сотрудничество со странами-единомышленницами в разработке 5G сетей и защите интеллектуальной собственности и критической киберинфраструктуры. Точно так же США и другие демократические страны должны совместно разработать правила, регулирующие использование этих технологий. И затем эти технологии использовались бы не для бесконечного нагнетания двусторонней конфронтации, а могли бы подготовить условия для проведения новой серии многосторонних переговоров с Китаем.
Каждый из этих приоритетов связан с основополагающими элементами самобытности США как страны, которая радушно принимает иммигрантов. Демократический пример этой страны неотделим от того, что она воспринимает себя как «целеустремленную» страну, в которой живут люди, приехавшие из других стран. И ее способность к инновациям обусловлена тем, что она радушно принимает самых лучших и самых ярких людей со всего мира. За счет иммигрантов пополняются трудовые ресурсы США. Иммиграция обогащает американское общество, стимулирует предпринимательскую деятельность, способствует установлению международных связей и привносит в мировосприятие США идеи и взгляды, в которых отражается разнообразие всего мира. Однако администрация Трампа использует иммиграцию в своих целях в качестве отражающего все разнообразие мира средства ведения культурной войны, в основе которой лежат идеи белого национализма. В результате США утратили моральный авторитет, отказались от преимуществ иммиграции и проводят политику, направленную против беженцев и иммигрантов и затрагивающую людей всего мира.
Администрации Байдена следует двигаться в противоположном направлении. Он должен отменить исламофобские ограничения на въезд в США, отказаться от бесчеловечной пограничной политики и политики депортации и возобновить достаточно эффективный процесс предоставления убежища с обеспечением дополнительных ресурсов для обработки заявлений. Иммигрантам, не имеющим разрешения на работу или вида на жительство в США, но находящимся в стране в течение длительного времени, следует предоставить возможность получить легальный статус, предпочтительно путем принятия закона, а не президентского указа. Эффективная, легальная иммиграция и обучение иностранных студентов в американских колледжах и университетах — это национальное достояние, и относиться к нему следует соответствующим образом. Переселение беженцев в США должно вернуться к уровню, к которому страна приблизилась в конце правления Обамы — минимум 120 тысяч человек в год.
Наконец, главной угрозой национальной безопасности США является изменение климата, и американцы больше не могут позволить себе потакать тем, кто его отрицает, и не могут относиться к нему просто как к экологической проблеме. Мир стремительно приближается к апокалиптическому будущему с повышением температуры и уровня моря, перемещением населения и экстремальными погодными явлениями, по сравнению с которыми потрясения, связанные с пандемией covid-19, покажутся пустяком. Почти все другие серьезные проблемы, касающиеся национальной безопасности, с которыми уже сталкиваются американцы — терроризм, распад государств, конфликт великих держав, пандемии и массовая миграция — станут еще более ощутимыми.
И все же США не готовы предпринять или возглавить действия, необходимые для того, чтобы к концу века ограничить глобальное потепление примерно до уровня 1,5 градусов Цельсия, что ученые считают обязательным. Вместо этого администрация Трампа двинулась в противоположном направлении — вышла из Парижского соглашения и поставила крест на принятых при Обаме нормативах, регулирующих выбросы парниковых газов. Власти на государственном и местном уровнях, а также руководство частных компаний частично сокращают ущерб, но только федеральное правительство может мобилизовать необходимые действия внутри страны, и только США могут мобилизовать необходимые коллективные действия за рубежом.
В первый же день работы администрации Байдена США должны вновь присоединиться к Парижскому соглашению и приступить к разработке плана действий, чтобы внести максимально возможный вклад в совместную работу по сокращению выбросов. Авторитет и амбиции страны за рубежом будут полностью зависеть от ее действий внутри страны. Помимо возвращения к нормативной базе в области экологии времен Обамы и ее совершенствования администрация Байдена в первый же год работы должна постараться принять законы в области климата и энергетики. В соответствии с инициативой «Новый зеленый курс», этот пакет законов должен в значительной мере способствовать повышению энергоэффективности, использованию возобновляемых источников энергии, смягчению последствий климатических изменений и адаптации к ним на международном уровне, а также созданию рабочих мест для маргинализованных групп населения и развитию инфраструктуры в местах их проживания.
Борьба с изменением климата должна стать центральным элементом внешней политики США, чтобы у мира появилась возможность осуществлять декарбонизацию мировой экономики. Во время второго президентского срока Обамы Парижское соглашение было достигнуто не просто путем переговоров. Изменение климата стало приоритетом для США в рамках почти всех двусторонних и многосторонних отношений. Особое внимание к этой проблеме должно быть полностью интегрировано в систему, подобную системе организации и комплектования штатом Госдепартамента и других учреждений во всем мире, а также в систему, подобную системе отношений Вашингтона с другими правительствами на каждом дипломатическом уровне — от президента до посольств. Например, Вашингтон должен попытаться убедить Пекин привести свой масштабный инфраструктурный проект «Один пояс, один путь» в соответствие со строгими ограничениями, прописанными в Парижском соглашении, а также убедить Нью-Дели выполнять свои международные обязательства, а Бразилию — защищать тропические леса Амазонки. Изменение климата должно на постоянной основе стать главным приоритетом для членов «Большой семерки», «Большой двадцатки» и Всемирной торговой организации.
Реализация планов и достижения на всех этих фронтах — в вопросах демократии, технологии, иммиграции и климата — по своей сути взаимосвязаны. Если Вашингтон не будет укреплять демократию и вести борьбу с авторитарным национализмом, то невозможно будет осуществлять коллективные действия, необходимые для решения проблем массовой миграции, изменения климата и пандемий. Не случайно странами, действия которых по борьбе с коронавирусом являются наименее эффективными (Бразилия, Россия и США), руководят крайне правые националисты, использующие технологии в качестве средства распространения дезинформации, обвиняющие во всех грехах меньшинства и игнорирующие проблему изменения климата. Не случайно и то, что крах американской демократии привел к появлению китайской альтернативной модели. Решение этой проблемы состоит не в том, чтобы начать новую холодную войну с Коммунистической партией Китая, а в том, чтобы реализовать более широкий национальный проект, который может придать США новый импульс и стать стимулом для коллективных действий за рубежом.
К новой исключительности
Необходимо устранить не только расхождение между внешней и внутренней политикой, но и искусственное разделение внешней и внутренней политики. В США и во всем мире правые силы признали, что внешняя политика является продолжением их внутриполитических проектов. Однако левые инстинктивно не желают смешивать эти два понятия.
Учитывая эту нерешительность, всю внешнюю и национальную политику США в области безопасности можно рассматривать с позиции правых. Эта тенденция возникла давно, начиная с краха либерального истеблишмента национальной безопасности после Вьетнамской войны, периода мифологизации Республиканской партией своей роли в победе в холодной войне и, что было наиболее заметно, в период после терактов 11 сентября, когда американские лидеры стремились демонстрировать жесткость как форму легитимности. Катастрофические последствия политики администрации Джорджа Буша-младшего (пыток, проводившихся с одобрения властей, милитаризации внешней политики и вторжения в Ирак), похоже, только усилили веру в исключительность Америки, в результате чего эта вера стала более агрессивной и даже фанатичной. Вместо того чтобы учитывать внешнеполитические неудачи, Республиканская партия в ее нынешнем виде пытается обвинить других, и Трамп постоянно ищет злодеев и козлов отпущения — от Обамы до иммигрантов и антифашистского движения, известного как Антифа.
Демократическая партия, в свою очередь, неоправданно насторожилась и заняла позицию обороны. При Обаме из-за своей нерешительности она не захотела отстаивать партийные принципы, даже когда демократы были победителями. Сейчас, почти через 20 лет после терактов 11 сентября, тюрьма в заливе Гуантанамо, как ни странно, все еще открыта, и содержание одного заключенного обходится в миллионы долларов. Дело в том, что очень многие демократы боялись, что их назовут слабаками. В ожесточенных дебатах вокруг СВПД слишком многие демократы чувствовали необходимость сопроводить свою поддержку оговорками, выступая с пессимистичными предупреждениями о несовершенстве сделки и постоянно приводя множество доводов относительно того, в чем именно и почему Иран ненадежен и опасен. Зачем избирателям выбирать в бюллетене менее воинственных кандидатов, если им внушают, что в политике в отношении Ирана США должны занимать воинственную позицию? По различным вопросам, включая иммиграцию и изменение климата, очень многие демократы не желают или не могут вести длительные последовательные дискуссии, необходимые для изменения общественного мнения.
Учитывая катастрофические ошибки администрации Трампа, демократы могут отказаться от этой оборонительной позиции. Им не следует избегать споров, они должны оспаривать ошибочные приоритеты страны, готовящейся, например, выйти из договора о контроле над вооружениями и выделить почти один триллион долларов на модернизацию своей инфраструктуры ядерного оружия. Почему бы не показать американскому народу, что эти деньги лучше было бы потратить на что-нибудь другое и что новая гонка ядерных вооружений равносильна безумию? И даже когда дело касается вопросов, по которым общественность в основном поддерживает политику демократов (например, прекращение необоснованной и бесчеловечной блокады Кубы), из-за боязни вызвать недовольство у единственной и незначительной консервативной части электората в нескольких районах Майами партия периодически оказывается в затруднительном положении. Что в итоге увековечивает специфическую и провальную политику в отношении Кубы и Венесуэлы.
Республиканцы всегда понимали, что появление твердых убеждений и готовность бороться за них людям нравится больше, чем аполитичная и оборонительная позиция. Но теперь, в 2020 году, республиканцы последовали своей собственной логике и совершенно запутались, оказавшись в сложной ситуации. На словах и на деле республиканцы предали ценности США, избаловали своих противников и подчинили свои интересы политическим прихотям некомпетентного авторитарного лидера. У Демократической партии есть масса возможностей утвердиться в качестве защитника демократических ценностей, сильных альянсов и лидирующей роли США — но только если она отнесется к этому проекту серьезно.
Демократы должны смотреть на мир шире. За последнее десятилетие политический проект смещения позиции Республиканской партии в сторону ультраправой идеологии реализуется в тесной взаимосвязи с другими правыми движениями в Бразилии, Венгрии, Польше, России, Великобритании и других странах. В частности, на Западе правые партии имеют общие источники финансирования, медиа- и дезинформационные платформы, политические стратегии и общих консультантов. На посту президента Трамп предпринимает грубые попытки помочь единомышленникам-автократам набирать политические очки.
Прогрессисты не должны уклоняться от международных аспектов этой борьбы. Администрация Байдена должна открыто противостоять кампаниям, которые проводят правые с целью изменения политики в США и других демократических странах. Правые популисты направили негативные последствия финансового кризиса 2008 года против самого либерализма. Точно так же и администрация Байдена должна сделать все возможное, чтобы последствия сегодняшнего экономического кризиса поразили нужную цель — многочисленных правых националистов во всем мире, не сумевших решить проблемы структурного неравенства, коррупции и неэффективности управления, которые изначально привели к росту популизма. Хотя есть неизбежные ограничения на возможные действия администрации США, Демократическая партия и американские прогрессисты должны стремиться к более систематическому сотрудничеству с партиями-единомышленниками по всему миру. Прогрессивные деятели, занимающиеся в США такими вопросами, как избирательные права, демократические реформы и расовая справедливость, должны укреплять взаимодействие с прогрессивными деятелями в других странах, обмениваясь опытом и поддерживая друг друга.
Чтобы добиться успеха, демократы должны отстаивать особую форму американской исключительности. В этом вопросе между двумя партиями существует большая разница. У Республиканской партии, которая выбрала Трампа в качестве своего лидера, похоже, существует убеждение в том, что кто сильнее, тот и прав. То есть, размер оборонного бюджета страны, ее готовность добиваться смены режима, ее жесткая форма утверждения американской экономической и военной мощи и сама ее сущность как авангарда преимущественно белой, христианской цивилизации наделяют США изначальной исключительностью. А демократы, особенно прогрессивные, убеждены, что кто прав, у того и сила. То есть, способность США исправлять свои ошибки у себя в стране, их сущность в качестве мультикультурной демократии, которая радушно принимает иммигрантов, их приверженность верховенству закона и их особое отношение к присущему всем людям достоинству дает стране моральное право на лидерство.
Возглавляемый США либеральный международный порядок был огромным достижением, в котором смешались элементы этих двух мировоззрений. Но Вашингтон пережил закат той эпохи. С пробуждением, которое американцы наблюдали этим летом у себя на улицах, у страны появилась возможность сформировать то, что возникает в результате краха американской сверхдержавы во время кризиса, вызванного пандемией covid-19. Байден назвал перспективу своего президентства мостом в будущее, шансом восстановить ощущение нормальной жизни в стране и за рубежом, и при этом продвигаться в сторону совсем других США. Для этого, помимо прочего, необходим другой мировой порядок, который будут возглавлять США — не диктуя условий, живя по правилам, соблюдения которых они будут требовать и от других, и борясь с глобальным неравенством, а не увеличивая его.
Мартин Лютер Кинг-младший, выступая против войны во Вьетнаме и против бедности, однажды предостерег: «Три порока — расизм, экономическая эксплуатация и война… связаны между собой». Они связаны между собой и сегодня. Движение, представители которого настаивают на этой истине, и президентство, которое ее признает, могли бы предотвратить опасный момент и построить мост в страну и туда, где будет больше возможностей для того, чтобы добиться справедливости, равенства и мира.
