Любой хоть сколько-нибудь свободомыслящий гражданин сейчас следит за событиями в Белоруссии и в каком-то смысле не может не говорить о них. Название этой страны, иногда расширенное до Белорусской Республики, официально употребляет и наше Министерство иностранных дел. Но действительно ли эта страна называется Белоруссией? Нет, и это грубейшая ошибка!
Почему тогда белорусское посольство в Чешской Республике указывает в качестве правильного названия своей страны словосочетание Республика Беларусь? Да потому что Белоруссия не Россия и не была ею в прошлом, а уж тем более не является в настоящем. Почему американцы и британцы вместо Republic of Belorussia начали использовать название Republic of Belarus? В том числе потому, что употребление второго варианта рекомендовало ООН и Совету Европы белорусское Министерство иностранных дел. Не кроется ли тут некая русофобия или даже антироссийская мания? Нет. Просто в последние 30 лет Республика Беларусь старается объяснить миру и, в первую очередь, Западу то, от чего он по разным причинам отказался. Мы тоже, попав в орбиту советско-русской империи, после 1945 — 1948 года постепенно перестали различать в своем политическом дискурсе два разных географических названия: Русь и Россия.
В средние века Русью называли разные земли на границе Европы и Азии, и при этом всегда прибавлялось какое-нибудь прилагательное. Скажем, Киевская Русь. А вот одну часть Великого княжества Литовского, которая впоследствии вошла в состав польско-литовского государственного объединения, называли Белой Русью (на латыни Russia Alba или Ruthenia Alba).
Название Россия появилось на рубеже XV — XVI веков, а официальным его сделал в 1547 году Иван IV Грозный, когда короновался царем. В 1721 году царь Петр I Великий объявил себя российским императором, а государство стало именоваться Российской империей. Таким образом, понятие России подразумевает московско-петербургскую имперскую перспективу, а такие названия, как Красная Русь или Белая Русь, отражают свободу и независимость этих земель в Восточной Европе, которые постепенно были завоеваны Российской империей (так называемое собирание русских земель). С российской имперской точки зрения, они, к сожалению, так и остаются частью империи, и поэтому украинцы и белорусы кажутся России не настоящими народами, а лишь этническими группами в составе одного великорусского народа.
Сегодня в Российской Федерации распространен термин «россияне», который относится к России как к государственному (и традиционно имперскому) образованию, то есть распространяется на все ее население вне зависимости от национальности и религии. Русскими же называют этническую (языковую) группу. Но современные кремлевские элиты опять мечтают о том, чтобы две эти категории слились, и тогда при поддержке Путина и Русской православной церкви возродится к жизни «русский мир». Его неотъемлемой частью, по мнению русских националистов, являются и украинцы с белорусами. (Есть и такие безумцы, кто относит к нему даже словаков и чехов, которых, правда, еще в средние века испортила западная цивилизация.) Декретом от 2007 года Путин даже создал фонд «Русский мир», финансируемый из государственного бюджета. Его задача, конкурируя с Западом, — распространять по миру так называемые русские ценности. С долей преувеличения можно сказать, что это получается, как подтвердила российская гибридная война на Украине и массированная российская пропаганда (вместе с влиянием на выборы) в Европе и США.
Когда кто-то отказывается от названия Белоруссия, даже если это авторитарный Лукашенко, то для белорусов это означает, что их относят к другой «русской» традиции. Это часть их национальной эмансипации да и геополитической гигиены. Русь вместе с Белой Русью — это не просто Россия, и она не относится автоматически к «русскому миру», которым дирижирует Кремль. Кстати, эту позицию отстаивает, в том числе, нынешнее белорусское демократическое движение, прежде всего видные интеллектуалы, которые противятся языковой и политической русификации…
Географическое название Белая Русь впервые появилось в XIII веке. В чешском языке оно существовало с давних пор и в XIX веке снова получило распространение как в специальной, так и в художественной литературе. Но и сами белорусы, окруженные поляками, литовцами и русскими, раздумывали во времена своего национального возрождения над тем, как называть белорусский этнический ареал. Многие считали важной историческую связь с Литвой и поэтому в качестве своего исторического герба приняли герб Великого княжества Литовского с всадником (так называемая погоня), который недолго служил гербом Белорусской Народной Республики (1918 — 1919) и Белорусской Республики (1991 — 1995). Обсуждались и другие варианты («Кривия»). А поскольку название Белая Русь звучало все-таки архаично, в итоге в среде белорусских патриотов победило название Беларусь.
После уничтожения Белорусской Народной Республики большевистской Красной армией белорусское правительство отправилось в изгнание сначала в Литву, а в 1923 году в Прагу, которая превратилась в главный центр белорусской эмигрантской общины. В чешской среде тоже заспорили о том, как на чешском называть эту территорию на европейском востоке, населяемую белорусами. Молодой белорусский историк Николай Иляшевич, который окончил философский факультет Карлова университета в Праге, в своих трудах на чешском языке продвигал название Bělorus. Такого же мнения тогда придерживались и общества чехословацких легионеров, а языковеды журнала «Наше ржеч» в 1931 году их резко критиковали и отстаивали употребление старого названия Bílá Rus. Так что о названии Bělorusko тогда даже речи не шло…
(…)
Восточные славяне, предки белорусов и украинцев, которые не входили в Московскую Русь, в латинских источниках назывались Rutheni или русины. Нам это слово хорошо известно, так как до сих пор так называют жителей украинского Закарпатья, в прошлом чехословацкой Подкарпатской Руси, и считают их самостоятельным народом.
Современных граждан Беларуси называют Bělarusi, а поляки, которые вместе с литовцами превратились в главных адвокатов этой восточноевропейской страны, столкнувшейся с большими трудностями, называют ее граждан Białorusini. (…)
Не пришло ли наконец время нам в Чешской Республике понять, что Беларусь не Россия? Не должны ли мы признать за этой свободомыслящей восточноевропейской страной право на собственное имя, которого она давно добивается и которое отстаивает в Европе и мире? Не следует ли нашему Министерству иностранных дел согласиться (после консультаций с (в будущем, наверное, демократическими) органами и чешскими лингвистами) с тем, что существует Republika Bělorus или Bělarus? Тогда и граждан ее давайте называть Bělorusíni?
Это отнюдь не банальный лингвистический вопрос! Тут дело в принципиальном уважении к белорусскому народу и его гражданской эмансипации. В сегодняшней борьбе белорусов за свободу решается, в том числе, и вопрос о том, куда простирается путинский так называемый русский мир, который начинает коварно сливаться с Евразией. Эта геополитическая идея в кремлевской трактовке обретает все более деспотичные черты.
