Эпидемиолог и чешский уполномоченный правительства по медицинским исследованиям Роман Примула полагает, что через две — три недели ежедневный прирост заболевших коронавирусом возрастет. Если конкретнее, то их число перевалит за две тысячи. По словам бывшего главы больницы Градеца, спасение — в вакцине. Также он полагает, что российская вакцина под названием «Спутник» не так уж плоха.
— Idnes: С каждым днем растет число заразившихся. Это уже вторая волна?
— Роман Примула: Дискуссии, какая это волна по счету, кажутся мне слишком формальными. Так или иначе мы видим рост числа зараженных, и за несколько недель это не пройдет, а числа, напротив, будут расти. Меры, которые сейчас предпринимаются, окажут положительное воздействие не сразу. И сейчас мы ожидаем очередной ощутимый прирост.
— То есть возможно, что ежедневно заболевших будет прибавляться более чем по две тысячи?
— Теоретически это возможно.
— Значит, есть вероятность, что вскоре тысячи человек сядут на карантин.
— Тысячи человек точно окажутся на карантине. С другой стороны, предпринимаются попытки как-то рационализовать его. Карантин сократили до десяти дней, и отправлять на него будут только тех, кто непосредственно контактировал с зараженными. То есть на карантин не сядет целый класс или команда. Напротив, будут устанавливаться самые близкие контакты. Поголовного карантина не будет.
— Много остается тех, кто не верит в существование вируса и считает его обыкновенным гриппом. Что вы скажете им?
— Думаю, именно здесь кроется главная причина того положения, в котором мы оказались. Речь о послаблении мер и отношении населения к проблеме после первой преодоленной волны. Думаю, что вторая волна действительно началась. Первая не оставила у нас практически никаких следов, и смертность не изменилась. Люди подумали, что нас это все вообще не касается. Но теперь началась вторая атака, хотя на данный момент смертность ниже. Но если мы допустим, чтобы ежедневный прирост составлял тысячи человек, то это обязательно отразится на количестве госпитализированных и тех, кому потребуются ИВЛ, а также на смертности. Думаю, все понимают, что что-то происходит. Растет число клинических проявлений. Теории о том, что нет никакого вируса, к сожалению, опровергнут недели через две-три текущие события.
— Вы говорите о двух-трех неделях. А что потом?
— Ничего переворотного. Будет рост в районе около двух тысяч зараженных в день.
— По-вашему, ситуация будет хуже, чем весной?
— Что касается числа зараженных, то она хуже уже сейчас. Но что касается госпитализаций, то через две-три недели все будет, как весной. Возможно, чуть хуже.
— Со вчерашнего дня маски снова обязательны к ношению. Почему именно сейчас? Не лучше было бы их носить все это время?
— Это спорный момент. Я не участвовал в принятии этого решения. Однако учитывая, как развивается ситуация, возможно, вы и правы. Но большинство граждан были против ношения масок в момент, когда серьезный риск миновал. К сожалению, не соблюдалась внутренняя дисциплина, и люди не соблюдали дистанцию. Слишком большой процент заражений на семейных торжествах и разных вечеринках.
— Маски, я так понимаю, мы не снимем до весны.
— Судя по развитию событий, скоро все не закончится. С другой стороны, свет в конце тоннеля — это вакцина. Но недавно пришли не лучшие новости от лидера разработок, который был вынужден остановить клинические испытания. Так что придется подождать. Посмотрим. К счастью, так случилось только с одной вакциной.
— Мы говорим об оксфордской вакцине, которой у нас собирались прививать уже в конце этого года.
— Да. Когда возникает серьезная нежелательная реакция, всегда нужно оценить, есть ли связь с вакциной или нет. Поскольку эти исследования нацелены на регистрацию вакцины, то их полностью останавливают для проверки. А значит, это определенно приведет к отсрочке поставок конкретно этой вакцины на рынок.
— Что вы думаете о российской вакцине «Спутник»?
— Сначала у нас не было данных, но, судя по тому, что сейчас есть в распоряжении, по-моему, это очень интересная разработка. Не обязательно она плоха. Наверное, они понимали, что недостаток вакцины — в отсутствии клинических исследований, и поэтому у нее не было шансов в западном мире. Поэтому теперь начались необходимые исследования, то есть третья фаза, в ходе которой на 33 тысячах добровольцах установят нежелательные реакции. Если выяснится, что вакцина не вызывает никаких особенных реакций, то она может стать одной из применяемых.
Ряд экспертов видят проблему в безответственном поведении молодежи. В пражских клубах развлекаются без всяких предосторожностей.
— Ожидает ли нас новые ужесточения, или маски — это максимум?
— В зависимости от обстановки могут появиться новые ограничения. Я не говорю, что они будут поголовными. Однако команда подготовит определенную шкалу мер, которые в дальнейшем будут обсуждаться. Мера, которая должна в целом соответствовать ситуации за рубежом, касается разрешенного количества людей на разных мероприятиях. В данном случае не всегда можно носить маску, поскольку есть разные исключения, связанные, например, с потреблением пищи. И на таких мероприятиях вирус может распространяться. Скажем, Великобритания поступила жестко и ограничила собрания шестью людьми. Это радикальная мера и огромная потеря для экономики. У нас такого, я думаю, не будет. Но если ситуация будет развиваться неблагоприятно, то речь может зайти и о таких мерах.
(…)
— По мнению ряда экспертов, поведение вируса изменилось, и он уже не такой «агрессивный», как в начале эпидемии. Мутировал ли он за то время, пока он здесь?
— Дискуссии о том, мутирует вирус или нет, не прекращаются. Мутация естественна для любого вируса, и поэтому он мутирует. Существует масса разных мутаций. У вируса также есть способность «самоисправляться». Так что мутации не такие уж принципиальные. Поэтому я пока не стал бы связывать определенные изменения в клинической картине с конкретными мутациями. Скорее, сейчас мы получаем меньшую дозу инфекции, и поэтому заболевание протекает в более легкой форме. Связь с инфекционной дозой доказана, в том числе на примере врачей, которые работали с пациентами.
