Интервью с Анной Микульской (Anna Mikulska) — сотрудницей Центра энергетической политики имени Клейнмана при Пенсильванском университете.
Biznes Alert: Как пандемия изменит газовый рынок?
Анна Микульска: Пандемия стала фактором, негативно воздействующим на рынок в плане спроса, а это усугубило проблемы со сбытом. При этом объем предложения благодаря появлению множества новых проектов вырос. На этом фоне мы наблюдаем рекордное падение спотовых цен, что, конечно, осложняет жизнь как тем экспортерам, которые торгуют СПГ, так и тем, которые поставляют сырье по газопроводам. Покупатели, у которых есть заключенные контракты, делают выбор в пользу спотовых сделок или вообще аннулируют поставки. Последнее происходит преимущественно на американском рынке СПГ, где отказ от покупки — это одна из закрепленных договорами возможностей. Сторона, отказывающаяся от сделки, должна только оплатить сжижение газа.
Газпром столкнулся с проблемами, вызванными пандемией, уже в начала года, когда многие его покупатели резко сократили объем закупок. Они использовали то, что российская компания, стараясь адаптироваться к рынку, на котором возросла конкуренция, смягчила правила применения принципа «бери или плати».
Следует, однако, учитывать, что хотя пандемия оказывает серьезное воздействие на экономику и спрос на энергоносители, это фактор краткосрочного действия (один-два года), а рынок газа и связанные с ним инвестиции подразумевают, скорее, планирование на средне- и долгосрочную перспективу. Запуск некоторых проектов, в особенности тех, которые еще не получили финансирования, могут отложить, от некоторых из них, вероятно, вообще откажутся. Обратите, однако, внимание, как действует, например, Катар, который заказал в июне строительство ста СПГ-танкеров и (правда, с отставанием от графика) продолжает работы по развитию разработки Северного месторождения. Он борется за то, чтобы занять свое место на рынке, значительно снижая цены и используя танкеры фактически в роли плавучих газохранилищ: идя в порт назначения, они снижают скорость.
Низкие цены могут склонить некоторые страны приобретать больше газа и наращивать объем его потребления, в частности, используя его вместо угля при производстве электричества. Мы видим это в Германии и Турции. Станет ли это устойчивой тенденцией? В целом, государства, которые используют уголь, в будущем начнут склоняться к газу, но они будут следить за долгосрочными прогнозами и ориентироваться на стратегию климатической политики. Возможно, пандемия подстегнет некоторые тренды, направленные на использование сырья, в меньшей степени вредящего окружающей среде. В Европе им может оказаться не газ, ведь ему придется конкурировать с возобновляемыми источниками энергии. В Азии поводов перейти с угля на газ будет больше, но вопрос, в какой мере, и как быстро. Однозначный ответ на ваш вопрос дать сложно, поскольку свою роль будут играть не только климатические аспекты или снижение цены, но и соображения, связанные с энергетической безопасностью и экономическим ростом.
— Как газопроводы «Северный поток — 2» и «Турецкий поток» повлияют на проекты в сфере СПГ?
— Все будет зависеть от того, насколько удастся диверсифицировать рынок, окажутся ли европейские страны готовыми, например, дополнительно платить за энергетическую безопасность. Об этом писали уже довольно много. Сырье из «Северного потока — 2» и «Турецкого потока» не будет влиять на геополитическую обстановку, если страны Восточной Европы проведут процесс диверсификации и создадут связывающие их газопроводы, при помощи которых можно будет быстро устранить возникающий дефицит и обеспечить бесперебойное снабжение. Важно осознать суть и значение проектов в сфере СПГ, строительства перемычек и внедрения таких проектов, как «Балтийский газопровод».
Их нельзя рассматривать в обычных экономических категориях, в частности, они не будут приносить стандартный доход, если не использовать их на 100%. Однако их дополнительная ценность заключается в том, что они позволяют в любой момент получить дополнительные поставки сырья и лишить тем самым Москву козыря. Если будет проведена диверсификация, россияне не смогут навязывать такие высокие цены, как в прошлом, и оказывать геополитическое влияние. Россия станет обычным поставщиком, которому придется обеспечивать себя рынком сбыта. Сейчас следует взглянуть, нельзя ли дополнительно либерализировать газовый рынок, сделать его реально работающим, поспособствовать появлению газовых хабов.
— Как будут меняться цены в Европе, что будет на них влиять?
— Краткосрочные факторы, как пандемия коронавируса. Однако в долгосрочной перспективе цены будут зависеть от темпа экономического развития Китая, Индии и других государств Юго-Восточной Азии, а также от того, в какой степени они решат перейти с угля на газ. Именно за их рынки будут вести борьбу производители. В Европе спрос на газ может начать снижаться из-за климатической политики. В контексте новых технологий, на которые делает ставку ЕС, более востребованным представляется «зеленый» водород (произведенный с использованием возобновляемых источников энергии), а «голубой» (получаемый из углеводородов) считается сырьем для переходного этапа, которое можно будет использовать до момента окончательного перехода на первый.
— Какое значение будет иметь внешняя политика Российской Федерации, США, Китая?
— В целом внешняя политика этих стран оказывает огромное влияние на мировую экономику, то есть в том числе на рынок газа. Взять хотя бы две темы: торговую войну между Вашингтоном и Пекином (возможную эскалацию или деэскалацию напряженности между ними) и сближение Москвы с Пекином в контексте продажи российского газа. Развитие событий в первом случае может зависеть от исхода выборов в США. Если победу одержит Байден, шаги в отношении Китая будут отличаться от тех, которые предпринимает сейчас (и мог бы предпринимать в будущем) президент Трамп.
Байден был бы склонен вести более упорядоченную внешнюю политику и укреплять сотрудничество с государствами-союзниками, при этом идея, что Китай не может выступать единственным местом производства ключевой продукции, останется актуальной. Пандемический кризис показал, насколько опасно полагаться на недиверсифицированный пул поставщиков. Что касается газа, то если противостояние между США и Китаем обострится, по всей видимости, китайцы введут пошлины на американский СПГ, а тогда больше этого сырья пойдет в Европу и на другие рынки.
И вторая тема. Сейчас мы наблюдаем сближение России и Китая на почве газа, появился, например, газопровод «Сила Сибири». Говорится даже, что россияне планируют построить его вторую ветку, идущую с месторождений, с которых сейчас российский газ поступает в Европу. Цена на сырье, которое транспортируется по уже запущенной «Силе Сибири», как сообщается, настолько низка и в целом невыгодна для России, что этот газопровод выступает своего рода платой за продолжение сотрудничества. Имея возможность поставлять газ из одного и того же источника в Европу и Китай, Москва получает определенное преимущество, козырь на переговорах с европейцами на тему цен.
Представить себе ситуацию, в которой отношения между США и Россией значительно улучшатся, в свою очередь, сложно. Думаю, как и в случае Китая, если на выборах победит Байден, мы увидим меньше односторонних шагов и больше дипломатического сотрудничества с союзниками США в Европе. При этом следует подчеркнуть, что инициатива ввести санкции в отношении «Северного потока — 2» принадлежит в первую очередь конгрессменам, а не Трампу, ее поддерживают представители и демократов, и республиканцев. Это чрезвычайно редкое для американской политики явление.
