Четыре года Кремль приковывал к себе пристальное внимание США из-за внутренней американской политики, темы сговора [Трампа с агентами России], российского вмешательства в выборы или украинских скандалов. Но сейчас он практически отсутствует в повестке предвыборной кампании, хотя день голосования уже близок.
Может быть, Москва по-прежнему намерена вмешиваться. Директор ФБР Кристофер Рэй (Christopher Wray) сказал в прошлом месяце, что бюро наблюдает «очень активные усилия русских по оказанию влияния на наши выборы в 2020 году». В основном Москва занимается дезинформацией с основной целью дискредитировать Джо Байдена. На прошлой неделе в США вынесли обвинительное заключение в отношении шести хакеров из российской военной разведки, и это стало напоминанием о потенциальной угрозе.
Но в связи с тем, что в последние дни гонки Байден уходит в существенный отрыв, Путин начинает страховаться на случай неблагоприятного развития событий. Российский президент подчеркнуто отказался принять участие в кампании плохо подтвержденных инсинуаций Дональда Трампа насчет сына кандидата Байдена — Хантера Байдена. Путин отказался комментировать эти инсинуации насчет коммерческой деятельности Хантера на Украине, отметив, что он не видит в ней «ничего криминального». Путин также указал на возможную общность интересов с демократами в сфере социал-демократической идеологии и контроля вооружений (так в тексте, на самом деле Путин явно иронизировал, когда сравнивал "идеалы" сегодняшней Демпартии США с целями КПСС — прим. ред.).
Российский лидер и бывший вице-президент определенно хорошо знакомы друг с другом по прежним встречам, хотя в их отношениях нет того тепла, о котором говорит Трамп, указывая на близость с Путиным.
«Я смотрю вам в глаза и думаю, что у вас нет души, — сказал Байден Путину на встрече в 2011 году, о чем он позже поведал корреспонденту „Нью-Йоркер". — Путин глянул на меня, улыбнулся и сказал: „Мы понимаем друг друга"».
Байден не касается истасканной темы о расположении Трампа к Путину и о кремлевском вмешательстве. Отчасти это вызвано тем, что коронавирус оказал очень серьезное влияние на выборы, и команда Байдена чувствует, что избирателям надоело слушать про Россию.
«Самые актуальные вопросы для американских избирателей в настоящее время — это неумелые действия Трама в условиях пандемии, экономика и опасность белого национализма. По сравнению с ними российское вмешательство в выборы в 2016 году кажется очень далекой темой для тех, кто пытается свести концы с концами», — сказал Майкл Карпентер (Michael Carpenter), работавший внешнеполитическим советником у Байдена, когда тот был вице-президентом, и поддерживающий связи с его штабом.
Возможно также, что «Рашагейт» никогда не был тем вопросом, на котором можно заработать голоса избирателей. Сторонники Трампа назвали эти обвинения «фейковыми новостями», а многие из его оппонентов сосредоточились на других темах.
«Россия — это тема для СМИ и Вашингтона. Моим студентам она безразлична. Им небезразличны движения BLM („Жизни чернокожих имеют значение") и MeToo („Я тоже")», — сказала преподаватель международных отношений в Новой школе Нью-Йорка профессор Нина Хрущева.
Вопрос о коммерческой деятельности сына Байдена на Украине нашел отклик только у ключевых сторонников Трампа, а недавние попытки возобновить разговор о мнимых противоправных действиях на самом деле честного Хантера Байдена на Украине не произвели ожидаемого впечатления.
Если Москва действительно помогала Трампу попасть в Белый дом, то агент Дональд очень мало сделал для улучшения двусторонних отношений за прошедшие четыре года, несмотря на его хвалебные высказывания в адрес Путина. Однако Кремль в должной мере оценил его пренебрежительное отношение к западным альянсам и эгоистический национализм, выразившийся в лозунге «Америка прежде всего». Именно этим можно объяснить желание московских руководителей снова увидеть Трампа в Белом доме.
«Возможно, Трамп нравится Путину и его окружению, так как он в полной мере соответствует их мировоззрению. Он является наглядной иллюстрацией их логики, в соответствии с которой мир отходит от либеральных ценностей и принципа многосторонних отношений, склоняясь к суверенитету и традиционным ценностям», — сказал Андрей Кортунов из Российского совета по международным делам (РСМД).
По его словам, Путин на самом деле не понимает таких политиков, как Ангела Меркель и Эммануэль Макрон, и считает их разговоры о ценностях пустым и циничным лицемерием. А в Трампе он видит родственную душу, хотя как к личности он не испытывает к нему особых симпатий. Оба руководителя «скептически относятся к международным организациям, придают большое значение суверенитету, во внешней политике придерживаются мнения о необходимости договариваться и заключать прагматичные сделки, а дискуссии о ценностях считают просто лицемерием», сказал Кортунов.
В этом месяце Путин отметил, что Байден издавна занимается «жесткой антироссийской риторикой», и поставил ему в противовес Трампа, который часто говорит о своем желании улучшить отношения с Москвой.
«Подход Байдена к России подразумевает ведение диалога о контроле вооружений, стратегической стабильности, урегулировании кризисов и снижении рисков. Но все это должно достигаться после того, как США докажут свое превосходство над Россией, все переговоры имеют смысл для Байдена с позиции силы», — сказал Майкл Карпентер, работавший в Центре Пенна и Байдена за международную дипломатию. При этом Карпентер отмечает, что было бы упрощенчеством занимать в политике по отношению к России черно-белые воинственные или миролюбивые позиции.
Кортунов сказал, что в отличие от Германии, Израиля и Китая Россия находится в «привилегированном положении», поскольку исход голосования вряд ли сильно повлияет на двусторонние отношения. Но неприятная новость заключается в том, что если у других отношения с США могут и улучшиться, то у России они будут плохими в любом случае. "Почти все из того, что можно было сломать, уже сломано", — подчеркнул Кортунов. И шансов на улучшение очень мало.
Кирилл Дмитриев, возглавляющий Российский фонд прямых инвестиций и выполнявший функции посредника при налаживании неформальных контактов с окружением Трампа, после его победы на выборах в 2016 году отказался сообщить, кому он отдает предпочтение — Трампу или Байдену. Вместе с тем, он отметил, что больше ситуация ухудшиться уже не может. «Мы на самой низкой точке в истории российско-американских отношений, поэтому опуститься ниже будет трудно», — заявил он.
Россия по-прежнему отвергает все обвинения во вмешательстве в выборы 2016 года, будь это взлом серверов Демократической партии или действия целой армии интернет-троллей, которые изменили результат выборов, вызывая смуту и волнение в Фейсбуке и Твиттере.
Однако Фиона Хилл (Fiona Hill), три года проработавшая в администрации Трампа директором Совета национальной безопасности по европейским и российским делам и дававшая показания против своего работодателя на слушаниях по делу об импичменте Трампа, рассказала, будто во время встречи с воинственно настроенным российским руководителем из сферы безопасности Николаем Патрушевым и другими высокопоставленными чиновниками те практически признали факт вмешательства Москвы в выборы 2016 года.
«Русские сказали нам: „Ребята, вы сами подставились". Они по сути дела сделали признание. Они заявили, что мы сами виноваты в выходе ситуации из-под контроля».
Официальные лица заявляют, что США открыли России ворота разногласиями и раздорами в своей политике. Хилл говорит, что это весомый довод. «Мы предоставляли им сырье, делая ошибки, — сказала она. — Российское вмешательство не имело бы резонанса без нашей глубокой поляризации и наших структурных проблем».
На сей раз появились новые утверждения о российских попытках повлиять на политическую ситуацию. Одним из примеров является вебсайт правого толка, очевидно созданный русскими и предназначенный для оказания воздействия на американских избирателей. Но сейчас внимания к этому вопросу меньше. Наверное, это связано с тем, что на фоне бурных потоков дезинформации, льющейся из Белого дома, российские усилия кажутся каплей в море.
«Самая большая опасность для этих выборов заключается не в русских, а в нас самих», — сказала Хилл.
