Таяние льдов Арктики открывает сокровищницу… российских документов в области стратегического планирования. В 2020 году на самом деле предпринимается основательный пересмотр Российской арктической стратегии, которая ранее уже была проанализирована в другой статье. На этой неделе Путин одобрил «Стратегию развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года». Этот документ представляет собой, по сути, план Москвы по реализации ключевых показателей и целей Арктической стратегии России (как это изложено в опубликованном ранее документе по Арктике под названием «Об основах государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2035 года»).
Арктическая стратегия России представляет собой мозаичное сочетание разного рода программ и повесток, поддерживаемых настойчивыми призывами правительственных ведомств. В общем и целом имеется три политических документа, которые должны быть прочитаны вместе при обсуждении Арктической стратегии России. Как было указано выше, существует документ под названием «государственная политика», в котором излагаются ключевые цели Арктической повестки Москвы. Затем мы имеем государственную программу «социально-экономического развития Арктической зоны России». Программа «социально-экономического развития», по сути, представляет собой план по реализации намеченных мероприятий. Российский Совет национальной безопасности еще в феврале нынешнего года обсуждал проект «Стратегии развития», третий документ. Этот третий документ опубликовали на этой неделе, в нем излагаются те механизмы, с помощью которых должны был реализованы «государственная политика» и планы «социально-экономического развития».
Россия является крупнейшим держателем акций в арктических делах уже в силу одной своей географии. Арктическая зона России включает в себя как прибрежную Арктическую территорию России (территория выше Северного полярного круга), так и морскую российскую Арктику. Морская Арктическая зона России является российской на основании закона и находится под эгидой международной юридической архитектуры — Конвенции ООН по морскому праву. Расхожее представление о российской экспансии в районе Северного Ледовитого океана основано на неправильном информировании. Тем не менее в документах, посвященных Арктической политике России, Арктическая зона России противопоставляется воспринимаемому в более широком смысле глобальному общему арктическому достоянию.
С учетом значимости ресурсов и экономических инвестиций (не говоря уже о самих размерах открытых границ Арктики), Арктическая зона России имеет очевидное большое значение для ситуации в области национальной безопасности. В «Стратегии развития арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года» излагаются различные вызовы, которые затрагивают темпы и сам процесс реализации поставленных Москвой целей в этом регионе с точки зрения национальной безопасности. В отличие от программных документов Вашингтона по Арктике, Москва называет в качестве вызова изменение климата (вызванные человеком и возникающие по «естественным» причинам). Сокращение населения в Арктической зоне России, а также очевидные вызовы, относящиеся к низкому уровню жизни жителей Арктического региона, являются дополнительными препятствиями на пути реализации амбициозных планов развития. В «Стратегии развития» речь идет о недостатках в работе социальных служб, о плохих жилищных условиях, отсутствии транспорта, а также о более широких инфраструктурных вызовах, и все это представлено как проблемы, которые нужно решать. Кроме того, там говорится о рисках профессиональной работы (связанными с энергетическими предприятиями в Арктической зоне России), а также о недостаточном финансировании неотложной медицинской помощи, которые представлены как вызовы, с которыми Россия сталкивается в процессе развития своей арктической территории.
Большая часть вызовов, связанных с развитием Российской Арктики, на самом деле, являются внутренними по своей природе. И это не удивительно. Даже единственная ссылка в этом документе на внешнюю конкуренцию связана с тем воздействием, которое окажет «увеличение конфликтного потенциала» Арктики на внутренние цели развития в Арктической зоне России. Это тоже можно считать ожидаемым, с учетом обоснования этого политического документа, — речь идет о том, как государство планирует создавать необходимую инфраструктуру и базу для реализации стратегических целей в Арктике. Так, например, для того, чтобы стать арктической сверхдержавой с точки зрения экспорта, Арктическая зона России должна иметь удобные для проживания промышленные города, а еще Москве нужно привлечь рабочую силу для трудоемкой энергетической промышленности.
Судя по всему, предусматривается финансирование ряда проектов, получивших зеленый свет в рамках «Стратегии развития». Превращение Арктической зоны России в туристический рай, а также производство российских круизных судов тоже являются составной частью этой программы. Кроме того, там указаны новые торговые пути — Северный морской путь, а также маршруты в Баренцевом море, Белом море и Печерском море. Специалисты в области национальной безопасности обратят внимание на тот раздел «Стратегии развития», где речь идет о намерении Москвы создать штаб-квартиру Северного морского пути по морским операциям. Кроме того, российская «Стратегия развития Арктики» предусматривает строительство пяти новых атомных ледоколов (Проекта 22220), трех атомных ледоколов проекта «Лидер», 16 спасательных и буксирных судов, трех гидрографических судов и еще двух кораблей. Помимо этого, существует программа по строительству новых грузовых судов для поддержки торгового судоходства в Арктической зоне России.
В рамках реализации целей, содержащихся в Программе развития арктической зоны России, Москва подтвердила необходимость сотрудничества в арктическом регионе. На самом деле конфликты мешают не только бурно развивающемуся экспорту энергоносителей. Конфликты — дело дорогое, и в таком случае происходит отвлечение средств и людских ресурсов от участия в развитии Арктической зоны России. Кремль будет проводить «многовекторную» внешнюю политику, и будет добиваться того, чтобы Арктика оставалась «территорией мира, стабильности и взаимовыгодного сотрудничества». Концепция взаимовыгодной торговли в определенной мере является популярной в путинской России. Что касается энергетической сферы Арктической зоны России, то документ призывает «работать вместе, пока есть такая возможность» — по некоторым российским правилам и нормам. Тем не менее, «Стратегия развития» напоминает арктическим соседям о том, что эта деятельность будет осуществляться на основе «международных договоров, соглашений и конвенций». Разумеется, соблюдение норм международного права в Арктике вполне соответствует интересам России.
Если взаимовыгодная торговля не состоится, то в рамках «Стратегии развития» Арктической зоны России предусмотрено также основательное укрепление военной безопасности. Москва разрабатывает планы развития структуры Вооруженных сил в этом регионе. Для поддержания соответствующего «уровня боеготовности группировки» в Арктической зоне России в планах предусмотрено оснащение вооруженных сил в приоритетном порядке современной экипировкой и оборудованием, «разработанными с учетом арктических условий». Создание базовой инфраструктуры вставлено в контекст мероприятий, направленных на применение новых технологий строительства жилья и создание инфраструктуры «двойного назначения» в Арктической зоне России. Обоснование формулируется так: защита Арктической зоны России от агрессии, а также добавление поисково-спасательных возможностей, где это необходимо.
В общем и целом можно сказать, что нет ничего особенного в этих программных документах. Интерес представляет достижение «равенства» с Норвегией в отношении все более чувствительного вопроса о Шпицбергене. В этой стратегии Москва ясно дала понять, что «российское присутствие на Шпицбергене» будет продолжено. Такое же подтверждение можно найти в платформе Председательства России в рамках Арктического совета — на период с 2021 года по 2023 год. Координация со странами Арктического совета будет продолжена в первую очередь «в рамках Форума по охране арктического побережья» (Arctic Coast Guard Forum). Роль Арктического экономического совета (Arctic Economic Council) как «одного из центральных форумов по устойчивому развитию» в Арктике также подчеркивается в планах на период председательства Москвы.
Мы может ожидать того, что Москва будет удерживать напряженность на низком уровне во время своего председательства в Арктическом совете. В «Стратегии развития» также подчеркивается важность для России «эффективного участия» в работе этого Совета для реализации своих целей развития. Среди приоритетов на период с 2021 года по 2023 год, скорее всего, будет «устойчивое развитие Арктики», а также программы по поддержке культурного наследия коренных народов по всей Арктике.
В 2020 году обозначился мощный поток интереса к Арктике со стороны Москвы с точки зрения инвестиций, военного присутствия, а также документов Кремля в области планирования. Некоторые амбициозные проекты продолжают проникать в документы по планированию, и, согласно последним данным, объем перевозок по Северному морскому пути должен составить 130 миллионов тонн к 2035 году. В 2019 году объем таких перевозок составил всего 31,5 миллионов тонн. Конечно же, будут опубликованы новые программные документы Кремля относительно Арктической зоны России, и мы ожидаем в 2020 году обновленную версию российской «Стратегии в области национальной безопасности». Что-то подсказывает мне, что все эти российские документы в области арктической политики вряд ли смогут ослабить разогревающуюся напряженность в Арктике, не говоря уже о замораживании потока резких заявлений, свидетельствующих о начале «новой» холодной войны.
Д-р Элизабет Бьюкенен читает курс лекций по стратегическим вопросам в австралийском Университете Дикина (Deakin University), входящим в состав Австралийского военного колледжа (Australian War College). Кроме того, она — научный сотрудник Института современной войны (Modern War Institute) в структуре Военной академии Вест-Пойнт.
