Двести лет назад 17 ноября капитан Натаниэль Палмер (Nathaniel Palmer), уроженец Коннектикута, увидел Антарктику, это была одна из трех экспедиций к континенту в 1820 году. В отличие от исследователей Эдварда Брансфилда (Edward Bransfield) и Фаддея Беллинсгаузена (Fabian von Bellingshausen), Палмер был охотником на тюленей и сразу рассмотрел экономический потенциал в богатых тюленями территориях Антарктического полуострова.
За два прошедших столетия Антарктика пережила целый ряд коммерческих, научных и дипломатических изменений. В начале ХХ века некоторые страны пытались предъявить права на континент, но сейчас регион управляется международным Договором об Антарктике.
Несмотря на то, что по условиям Договора Антарктикой следует управлять в интересах всего «человечества», некоторые страны получают от региона больше выгоды, чем другие. Горнодобывающая деятельность запрещена Договором, а эпоха охоты на тюленей и китов прошла, но морские живые ресурсы Антарктики эксплуатируются до сих пор.
Шкуры и жир
За Палмером последовала целая волна охотников на тюленей, в основном из США и Великобритании. Они методично убивали морских котиков на пляжах Антарктики и очень быстро поставили их популяцию на грань исчезновения. В XVIII и XIX веках шкуры морских котиков использовались для изготовления одежды во многих странах мира, они были важной составляющей американской и европейской торговли с Китаем в XIX веке.
Охота за шкурами морских котиков носила пиковый характер. Как только животные в одной области заканчивались, охотники перемещались в более богатые земли. К 1833 году по меньшей мере семь миллионов морских котиков было убито в антарктическом и субантарктическом регионах. В 1829 году британский натуралист Джеймс Эйтс (James Eights) сожалел о потере морских котиков на Антарктическом полуострове: «Некогда эти маленькие животные были здесь наиболее многочисленны».
Также охотились на морских слонов, их жир можно было переработать в масло. Охотникам было несложно загнать их на пляж, проткнуть сердце (позднее — выстрелить в голову), обескровить и вырезать жир. «Мы оставляли освежеванные трупы прямо на пляже», — рассказал один охотник. Птицы обклевывали скелеты всего за пару дней.
В начале 1960-х североамериканские и европейские граждане были шокированы кадрами, демонстрирующими канадских охотников за работой. Это привело к быстрому изменению отношения к охоте на тюленей. Конвенция о сохранении тюленей Антарктики была подписана в 1972 году. Она регулирует крупномасштабный забой тюленей для всех стран региона. Сегодня численность морских котиков восстановилась, популяция животных на острове Южная Георгия насчитывает свыше пяти миллионов особей, хотя с 2000 года поголовье сократилось. Популяция морских слонов также в основном восстановилась, с середины 90-х годов, их предполагаемая стабильная численность составляет 650 тысяч особей.
Кроваво-красная вода
Китобойные угодья Антарктики были настолько богаты, что привлекали флоты многих стран. Первыми прибыли норвежские и британские компании, затем немецкие, русские, голландские и японские. Охота на китов в Южном океане велась и в XIX веке, но именно в первой половине ХХ века киты в регионе были почти истреблены.
В XIX веке китовый жир использовали в лампах. Однако с 1910 года появились новые способы применения китового жира, его использовали в качестве промышленного смазочного материала и пищевого жира.
Китобойный промысел стал чрезвычайно прибыльным для небольшой группы компаний, в том числе Unilever, заработавшей первое состояние на маргарине из китового жира.
В начале убитых в море китов приходилось привозить на береговую станцию для обработки. В 1925 году очевидец записал: «Какая ужасная вонь… Киты плавают в кроваво-красной воде, как и мы сами». С конца 1920-х годов береговые станции сменили пелагические китобойные станции, китов стали более эффективно обрабатывать на промысловых судах прямо в море.
В 1946 году было совершено несколько международных попыток защитить китов. Целью созданной в том году Международной китобойной комиссии стало «обеспечение надлежащего сохранения популяций китов, чтобы сделать возможным упорядоченное развитие китобойного промысла».
Однако отношение общественности к китам, так же как и к тюленям, изменилось в 1960-е, когда защитники окружающей среды показали, что это очень умные, общительные существа, поющие в глубинах океана. К концу 60-х большинство стран прекратили китобойный промысел в Антарктике, произошло это из-за их сознательности и появления недорогих альтернатив китовым продуктам.
Рыбная ловля
Богатую морскую фауну Антарктики продолжают эксплуатировать и сегодня. В 70-е здесь начали вылавливать криль и клыкачей.
С 1982 года Комиссия по сохранению морских живых ресурсов Антарктики управляет этим промыслом, её основная цель — сохранить всю экосистему. Киты, тюлени, птицы и другие рыбы зависят от криля, это делает криль ключевым компонентом морской экосистемы Антарктики.
Пока в Антарктике ещё много криля и клыкачей, однако непонятно, как таяние льдов и изменение миграционных моделей хищников, питающихся этими видами, влияет на их популяцию.
Сегодня и ранее только небольшое количество людей получило выгоду от природных ресурсов Антарктики, произошло это за счет популяций животных.
Даже если сегодня возможно вести промысел сбалансированно, климатические изменения быстро подрывают экологическую стабильность региона.
Пока крупные экологические кампании пытаются повысить уровень осведомленности о хрупкости Антарктики, потребители продуктов региона даже не знают об их происхождении. Популяции китов и тюленей продолжают восстанавливаться после чрезмерного вылова в прошлом, но как нынешние практики рыболовного промысла и изменение климата повлияют на будущее, остаётся неясным.
Даниэлла Маккахи — доцент истории Техасского технологического университета. Алессандро Антонелло — старший научный сотрудник в области истории Университета Флиндерса.
