Девятого декабря исполнилось ровно год с момента проведения первого и пока единственного саммита в Нормандском формате за время президентства Зеленского.
Однако саммит в Париже не стал, как обещал глава государства, прорывным на пути мирного урегулирования ситуации в Донбассе. Из Франции Зеленский вернулся без обещанного быстрого мира, но со списком домашних заданий, позволивших России в дальнейшем использовать их для оттягивания следующей нормандской встречи и безосновательного обвинения Украины в непоследовательности.
В то же время, как ни парадоксально, парижский саммит может стать для Украины позитивным. Но для этого нужно, чтобы Банковая критически проанализировала его последствия и вынесла из него уроки.
Урок первый и ключевой. Как оказалось, для мира в Донбассе недостаточно лишь провести встречу на самом высоком уровне и перестать стрелять. Москва, увидев «окно возможностей» после президентских выборов на Украине, готова обменять «быстрый мир» лишь на капитуляцию Украины.
Киев своими завышенными ожиданиями «убеждает» Москву в реалистичности такого сценария. Вспомним, как Зеленский добивался проведения парижского саммита как идеи фикс, следуя путем исполнения российских прихотей. Москва же, согласившись на участие в саммите, оценивала его исключительно с позиции готовности украинского президента к уступкам.
Второй урок. Пробуксовывание мирного процесса в Донбассе происходит не из-за якобы ошибочности Минских договоренностей. Хорошо известно, что даже идеально написанный закон не является гарантией такого же идеального его исполнения, в то же время «дырявый» закон в умелых руках может принести много пользы.
Поэтому ключевой вопрос заключается и в интерпретации Минских договоренностей, понимании их логики, и в надлежащем их выполнении российской стороной. Стоит четко разделять их прочтение российской стороной и одновременно активно навязывать украинское понимание.
Здесь крайне важна наша скоординированная позиция с партнерами. Это надо иметь ввиду как защитникам «Минска», так и адвокатам его пересмотра. Ведь не существует никаких гарантий, что новые, хорошо прописанные договоренности не будут искажены Россией в свою пользу.
За последний год Зеленский смог неоднократно убедиться, что выполнение договоренностей зависит от политической воли Кремля, который несет полную ответственность за развязанную агрессию против Украины.
Киеву стоит сосредоточиться на поиске эффективных решений, которые бы направляли политическую волю Москвы в правильном направлении. Более активное привлечение ключевых партнеров — Германии и Франции, а также возобновление активного участия США на донбасском треке важны для давления на позиции Кремля.
Третий урок. Поспешное и ошибочное согласие Зеленского на формулу Штайнмайера, которая «открыла» дорогу для парижского саммита, в дальнейшем стала чуть ли не ключевой проблемой для президентской команды и перевернула мирный процесс с ног на голову.
Прописанное в парижских выводах согласие Киева инкорпорировать формулу в национальное законодательство позволяет Москве блокировать проведение следующего берлинского саммита.
Парижские решения могут стать проблемными и при продлении действия закона об особенностях местного самоуправления, срок которого подходит к завершению тридцать первого декабря. Легализовав российскую редакцию формулы Штайнмайера, украинская сторона также допустила возможность проведения местных выборов в Донбассе не в полном соответствии с высокими стандартами БДИПЧ/ОБСЕ.
Это переместило внимание из выполнения условий Минских договоренностей со стороны России на создание руками Киева условий для проведения выборов, что и является российским сценарием. А это в свою очередь не только обнулило принцип «сначала безопасность» и изменило фарватер развития мирного процесса, но и лишило Киев весомого рычага давления на Москву, сузив для украинской делегации пространство для маневрирования на переговорах. Фактически прошедший год стал работой, пока безуспешной, над исправлением этой системной ошибки.
Четвертый урок. Позиции и интересы Киева и Москвы в переговорах диаметрально противоположны.
Если для Киева — это достижение настоящего мира в Донбассе через выполнение Минских договоренностей по условиям безопасности, в том числе вывод российских войск, установление контроля над собственной границей, и полное восстановление территориальной целостности при сохранении унитарности государства, то для Москвы — ограничение суверенитета нашего государства через его федерализацию и порабощение. Проведение «кое-как» местных выборов в ОРДЛО с закреплением особого статуса, по замыслу Москвы, должно было бы превратить Донбасс в троянского коня, который бы не допустил выхода нашего государства из российской орбиты и его интеграцию в ЕС и НАТО. Это также позволило бы отложить в долгий ящик демократическую антикоррупционную программу реформ.
Поэтому Киев должен ответственно подойти к идее проведения местных выборов, отказавшись от определения для них искусственных и априори нереалистичных дат наподобие «25 октября» или «31 марта», что является прерогативой исключительно Верховной рады.
Аксиомой должен стать тезис, что проведение выборов возможно лишь после создания условий, в том числе верифицируемого вывода российских оккупационных войск и закрытие границы, что является залогом безопасной реинтеграции Донбасса.
Пятый урок. Количество миротворческих инициатив, которых за последние двенадцать месяцев мы увидели целый калейдоскоп, не тождественно качеству.
Чего стоят идеи восстановления железнодорожного сообщения с ОРДЛО, готовность к одностороннему принятию закона об амнистии, восстановление экономических связей с оккупированным Донбассом или создание так называемого консультативного совета!
Такое продуцирование миротворческого спама — это дезориентация партнеров, дискредитация самих себя перед международным сообществом и козырь для агрессора. Затем вместо такой хаотичности могли бы прийти стратегический расчет и продуманная работа с учетом накопленной многолетней институциональной памяти предшественников.
Шестой урок. Искусственное повышение статуса и чрезмерное медийное внимание к Трехсторонней контактной группе (ТКГ) в Минске не стали панацеей для достижения результативности в переговорах и не позволили перехватить инициативу у России после парижского саммита.
Более того, повышением роли ТКГ, как основной переговорной площадки в противовес Нормандскому формату, односторонним включением высоких украинских чиновников в ее состав и внесением новых инициатив для ее рассмотрения, украинская сторона фактически собственными руками подыграла России, которая давно стремилась маргинализировать Нормандский формат (что нашло свое отражение в августовском письме Козака) и минимизировать роль Берлина и Парижа как реальных посредников и арбитров договоренностей с РФ.
Зато теперь ТКГ дает широкие возможности Москве для субъективизации своих марионеток в ОРДЛО и навязыванию себя как посредника.
Седьмой урок. Стагнация процесса освобождения заложников дополнительно подтверждает, что с самого начала это рассматривалось не более чем эмоциональная наживка для Владимира Зеленского с целью получения дополнительных уступок от Киева.
Москва смогла вернуть из украинских тюрем важных для себя персоналий (бывшие беркутовцы, агенты ФСБ, свидетель трагедии МН17), спасти лицо и предотвратить усиление международных санкций за обструкцию выполнения решений международных судебных инстанций.
Не выполняя парижскую договоренность относительно полного и безусловного допуска представителей «Красного креста» ко всем удерживаемым лицам, Кремль сохраняет за собой пространство для манипулирования списками «установленных лиц» для освобождения.
Восьмой урок. Существующий относительный режим тишины в Донбассе хотя и является, вероятно, едва ли не единственным «достижением» за год, не может стать самодостаточным и подменить собой весь комплекс безопасности. «Другая сторона» продолжает постреливать, что подтверждает мониторинг СММ ОБСЕ.
И если подводить итоги парижского саммита, то стоит напомнить, что остается невыполненным такое базовое положение Минских договоренностей, которое было подтверждено девятого декабря, как обеспечение доступа СММ ОБСЕ к оккупированной территории Донбасса. Такой доступ имеет ключевое значение для проверки соблюдения режима прекращения огня, а также подтверждения факта вывода российских оккупационных войск, вооружений и закрытия границы. «Зеленый свет» от Москвы на возможность такого доступа стал бы тестом на ее готовность двигаться к прекращению агрессии.
Девятый урок. Скандальное исключение из украинской делегации Витольда Фокина очень четко осветило интеллектуально-кадровую проблему Зеленского. Привлечение случайных, однако на сто процентов своих людей к мирному процессу подрывает переговорные позиции Украины.
В интересах Банковой, наоборот, необходимой является профессионализация процесса принятия решений по Донбассу с привлечением всех стейкхолдеров. Например, наличие независимой позиции Верховной Рады является предохранителем против принятия поспешных и невыгодных решений, а также открывает необходимый простор для маневра, как это было в истории с отменой постановления о местных выборах.
И, наконец, десятый, весомый урок, к которому власть должна отнестись ответственно — все стратегические решения на пути к миру в Донбассе должны приниматься в постоянном и тесном диалоге с украинским обществом. Само общество будет являться тем предохранителем, который не позволит украинской власти пойти по пути капитуляции.
Наглядным примером стала негативная позиция по инициативе Ермака-Козака относительно создания так называемого координационного совета по ОРДЛО. Общество стало той силой, которая способна контролировать, чтобы те красные линии, которые были определены перед саммитом в Нормандском формате, во время переговоров не были нарушены Банковой. И действительно, за этот год наблюдается положительная эволюция президента Зеленского под давлением украинского общества.
Москва также дала достаточно четко понять, что диалог с президентом Украины интересен для нее лишь с точки зрения возможности получения новых уступок. После того, как Кремль окончательно убедился в неготовности Зеленского нарушать определенные «красные линии», дальнейший ход мирного процесса будет определяться не количеством новых инициатив, не пересмотром Минских договоренностей и не проведением Берлинского саммита.
Определяющей будет внутриполитическая повестка дня Украины.
Москва будет активно работать над повышением рейтингов пророссийских политических сил, разрушением поддержки со стороны Запада и международной дискредитацией Украины. Мощный контрольный пакет над медийным пространством Украины значительно облегчает для РФ выполнение поставленной задачи.
В этом контексте особое значение приобретает выполнение обещаний Банковой относительно наведения порядка в сфере информационной безопасности путем прекращения давления на проукраинские, проевропейские силы и СМИ.
И главное, это восстановление и продление настоящего антикоррупционного и реформаторского курса как залога сохранения общественного доверия и укрепление внутренней устойчивости Украины, что является ключевым аргументом в диалоге с Москвой.
Президент Зеленский со своей стороны должен, наконец, предложить целостную, продуманную стратегию деоккупации Донбасса, которая бы позволила покончить с хаотичностью, этапом авантюрных и дилетантских идей и введением в заблуждение как наших партнеров, так и украинского общества.
В то же время нельзя допустить принятие такого решения, которое, развязав донбасский узел, привело бы к ухудшению ситуации на всей территории Украины и поляризации украинского общества.
